Роберт Л. Андерсон - Страна снов Страница 21

– Я и приезжать-то не должна была, – сказала женщина. – В пятницу забыла на работе мобильный, все выходные искала…

Скрипя мокрыми кроссовками, Деа подошла к абонентскому ящику. Пальцы сводило от холода, поэтому она долго не могла попасть ключом в замок – или набраться смелости открыть ящик. Она не знала, чего ей больше хочется: увидеть ящик пустым или полным.

– Сел, конечно, зараза. Никак не научатся выпускать телефоны с нормальным аккумулятором, всему научились, а этому нет…

Все было на месте – конверты с деньгами, аккуратно перетянутые резинками. Вот вам, никуда Мириам не сбежала! Но торжество тут же сменилось волной дурноты: значит, ее увезли силой, схватили и затолкали в какой-нибудь багажник!

Согнувшись, чтобы заслонить содержимое ящика, Деа затолкала конверты с деньгами за пояс джинсов, выпустив сверху футболку. Здесь минимум пятьсот долларов, хватит на несколько недель самостоятельной жизни. На душе стало скверно – Деа и не думала, как одиноко ей будет без матери.

– Все взяла, что надо? – спросила женщина, когда Деа, обхватив себя руками, пошла обратно под дождь.

– Да, – ответила Деа, хотя это было неправдой: самого нужного у нее не было, она ничего не знала и не понимала. В одном она убедилась: пусть в глазах закона Мириам мошенница, воровка и даже наркоманка, но она никуда не уезжала по доброй воле. Она не бросила бы Деа.

Сев в «фольксваген», Деа посмотрела, следит ли за ней полицейский. Следил, конечно. Ее охватило бешенство: ни черта они не делают, нет чтобы пропавших разыскивать. Толку от них…

Она нажала на газ и вылетела с парковки, не зная, куда едет. Ее обуяло мстительное желание поводить этого копа за нос, потратить его время, заставить ехать к черту на кулички, тащиться за ней в своем фургоне, стараясь не привлекать внимания. Она будет ездить, пока самой не надоест, а ему придется следовать за ней как привязанному.

Деа резко свернула налево – коп едва не проворонил поворот – и нажала на акселератор. Машина с трудом пробивалась через сплошную стену дождя. Дворники бешено метались по стеклу. Так ему и надо, гаду. Деа свернула направо. «Фольксваген» занесло, руль дернулся в руках, Деа слишком сильно вывернула его в другую сторону, едва не съехав в кювет, но удержалась на асфальте. Она откровенно лихачила, позволяя себе рискованные маневры, но ей было все равно. Фургон ехал за ней как приклеенный, сокращая дистанцию, уже не заботясь о том, заметят его или нет.

Деа еще прибавила скорость. Вода летела из-под колес широкими полукружьями. Казалось, небо надвигается на землю – так бывает во сне перед тем, как оно начнет исчезать. Слава богу, дороги были пусты – Деа едва различала что-то в пяти метрах даже с включенными фарами. Только вода, заливавшая грязные, в выбоинах полосы, и ветер, приминавший к земле остатки травы на полях. Налево. Теперь направо. Деа даже не знала, куда едет: Марборо остался позади; перед ней были лишь глинистые колеи с пожухлой травой, обгорелые деревья, какие-то клочковатые хвойные деревца, гнувшиеся к земле, – и дождь, вселенский дождь.

Снова направо. Деа извернулась на сиденье, проверяя, едет ли за ней коп. Фургона видно не было. Неужели удалось оторваться?

Деа снова взглянула на дорогу, и тут все и произошло. Пелена дождя, сквозь которую она ехала, вдруг начала меняться, затвердевать. Вода уплотнилась и изогнулась в силуэт. Деа ударила по тормозам, но было поздно.

Вода уже не была водой – к Деа направлялись две фигуры. У них не было лиц, но Деа почему-то знала, что они улыбаются.

Она закричала и вывернула руль вправо. «Фольксваген» перелетел через кювет и оказался в поле. Руль вырвало из рук. Деа прикусила язык и ощутила во рту вкус крови. К ней протянулись черные мокрые руки деревьев, и она провалилась в темноту.

Глава 12

Очнувшись, Деа некоторое время смотрела в круглый циклопический глаз светильника, вделанного в белоснежный потолок. В горле саднило, будто его терли мочалкой для посуды. Слышалось тихое механическое гудение, а чуть дальше эхом отдавались голоса и ритмично попискивали какие-то приборы.

Больница. Она явно в больнице.

Деа попыталась сесть, но ее удержали разноцветные трубки, идущие от запястий, через которые отходила кровь и капала какая-то жидкость. Две иглы, воткнутые в вены, слегка натягивали кожу. Шевельнувшись, Деа ощутила слабую боль в плечах и шее, но ноги двигались, пальцы ног шевелились. Она не в гипсе, дышит самостоятельно.

Стало быть, она не умирает, не парализована и даже без переломов.

Деа вспомнила историю, рассказанную Мириам, о беременной женщине, лежавшей на больничной койке и видевшей сон о другой беременной женщине – подробности стерлись из памяти. Вроде это была сказка, но Деа не знала, счастливый ли у сказки конец.

При мысли о Мириам внутри плеснулась паника. Деа сразу все вспомнила: поездку под проливным дождем, полицейского в фургоне, воду, летевшую из-под колес широким веером…

И чудовищ.

Она их видела – здесь, в реальном мире. Это невозможно, но Деа знала, что не спала.

Доносившийся непонятно откуда звуковой сигнал запищал чаще, настойчивее. Деа попыталась вынуть иглы. Ей нужно домой. Надо было сидеть дома, как велели копы. Может, мать уже вернулась… Но Деа сразу отмахнулась от этой мысли. Если бы Мириам вернулась, она сидела бы у кровати дочери, привезла бы из дома одеяло и любимые тапочки Деа, а еще осенние листья, собранные во дворе и сплетенные венком. Она бы набросила фуфайку на большое зеркало над умывальником или вовсе сняла его со стены.

Мириам не приходила, что означало лишь одно: ее до сих пор не нашли.

Выдернув иголку, Деа ощутила мгновенную боль. На коже выступила капля крови – Деа нетерпеливо вытерла ее простыней. Не успела она вытащить вторую иглу, как дверь распахнулась и в палату суетливо вбежала медсестра – слово «суетливо» точнее всего описывает ее движения – с видом настолько бодрым и компетентным, что у Деа упало сердце.

– Доброе утро, деточка, – медсестра торопливо подошла к окну и открыла занавески. Солнце стояло высоко; небо было ослепительно голубым – видимо, Деа минимум сутки провела без сознания. – Вернее, добрый день. Как ты себя чувствуешь? – Не дожидаясь ответа, медсестра взяла ее за руку, проворно вытерла кровь ватным шариком и снова поставила катетер, подвигав иглой туда-сюда, чтобы попасть в вену. Деа пришлось отвернуться. – Ты должна быть осторожнее, чтобы лекарство продолжало поступать по трубочкам. Насколько тебе больно – три или четыре по десятибалльной шкале? – Все это она тараторила, возясь с мешком капельницы, регулируя дозировку и набирая толстыми пальцами нужные цифры. – Так лучше? Вот и хорошо. Кушать хочешь?

Поднос с едой стоял у кровати: курятина в комковатом белом соусе, измельченный горошек с морковью и маленький картонный стакан апельсинового сока. Деа даже огорчилась, что нет желе – в фильмах в больнице всегда дают желе. Но ей в любом случае не хотелось есть.

– Нет? Ну, тогда попозже. – У медсестры было квадратное и потому немножко бульдожье дружелюбное лицо. На бейдже значилось «Донна Сью» – малость смахивало на придуманное имя, чтобы пациентам было проще, когда она втыкает им в руки иголки или вводит зонд в задницу. – Включить тебе телевизор?

Деа покачала головой. Донна держалась так, будто Деа здесь надолго.

– А сколько я спала?

– Держи. – Донна Сью сунула Деа термометр под язык, сосчитала до трех, вынула и посмотрела. – Температура нормальная, это хорошо. – Она отметила что-то в карте и взглянула на Деа. Глаза у нее были водянисто-голубые, а ресницы так густо накрашены, что черные комочки туши усеяли кожу под глазами. – Чуть меньше суток. Ты буквально отключилась, дорогая. Но тебе сказочно повезло: ни единой сломанной косточки и обошлось без сотрясения мозга.

– Значит… – Деа сглотнула, – меня скоро отпустят домой?

Донна Сью засмеялась, будто хорошей шутке, и потрепала Деа по ноге, идя к двери.

– Я скажу доктору Чодхари, что ты проснулась. Она к тебе скоро зайдет. Лежи смирно, хорошо, дорогая?

Можно подумать, у Деа оставался выбор.

Медкарту Донна Сью оставила возле раковины. Деа было интересно, что там написано, но не настолько интересно, чтобы попытаться слезть с кровати, не отцепив катетер. Может, выдернуть иголки и добежать до карты? Так поступила бы Мириам: «Запахло жареным – вали, просачивайся сквозь пальцы, пусть моргнут – а тебя уже и след простыл». Но Деа не знала, чем это может обернуться: мать еще не объявлялась, полицейские наверняка перерыли весь дом, идти некуда. Не заявишься же на ферму Уорренби с просьбой ее удочерить! Ей найдут место разве что в конюшне, и то если повезет.

Деа вспомнила о Тоби. Кто его накормит? Как он там?

Надо поговорить с врачом, объяснить, что авария была случайностью, подписать все, что нужно, и уехать на фиг домой. А уже потом думать, что делать дальше.