Роберт Говард - Приключения Конана-варвара. Путь к трону (сборник) Страница 37

– Хвала Митре! – вскричала она. – Если за ними отправился киммериец, то они в безопасности, если только смертный может спасти их!

Начав действовать, она схватила младшего ребенка и поспешила к дверям, подталкивая остальных перед собой. Бальт взял свечу и затоптал ее каблуком. На мгновение он прислушался. С темной дороги не доносилось ни звука.

– У вас есть лошадь?

– Да, в конюшне, – простонала женщина. – О, поспешите!

Он оттолкнул ее в сторону, когда она дрожащей рукой попыталась отодвинуть засов. Бальт вывел лошадь и подсадил детей ей на спину, посоветовав им держаться за гриву и друг за друга. Они смотрели на него серьезными глазенками, не плача и не протестуя. Женщина взяла лошадь за повод и повела ее по дороге. Она так и не выпустила из рук топор, и Бальт знал, что, загнанная в угол, она будет сражаться с отчаянием раненой пантеры.

Он приотстал, прислушиваясь. Бальт считал, что форт пал; мысль эта наполняла его гневом и тоской; он с отчаянием представил себе, как орды темнокожих туземцев текут по дороге к Велитриуму, разрушая все на своем пути, пьяные от крови и безнаказанности. Они будут двигаться с быстротой голодных волков.

Вскоре они увидели впереди еще одну хижину. Женщина собралась было крикнуть, но Бальт остановил ее. Он поспешил к двери и постучал. Ему ответил женский голос. Юноша повторил предупреждение. И вскоре хижина рассталась со своими обитателями – пожилой женщиной, двумя молодыми и четверыми детьми. Как и муж первой спутницы Бальта, все мужчины этого семейства вчера отправились за солью на солончаки, не подозревая о нависшей над ними опасности. Одна из молодых женщин выглядела какой-то заторможенной, а другая готова была удариться в истерику. Но пожилая дама, закаленный ветеран пограничья, быстро успокоила обеих; она помогла Бальту вывести двух лошадей из загона позади хижины и усадить на них детей. Бальт предложил ей самой тоже сесть на лошадь, но она лишь покачала головой и заставила одну из молодых женщин подняться в седло вместо себя.

– Она ждет ребенка, – пояснила старушка. – Я могу идти – и сражаться, если дело дойдет до этого.

Когда они выступили в путь, одна из молодых женщин сказала:

– Вечером по этой дороге проехала молодая пара; мы советовали им переночевать у нас, но они очень спешили до наступления ночи добраться до форта. Они… они…

– Они встретили пиктов, – коротко ответил Бальт, и женщина в ужасе всхлипнула.

Едва хижина скрылась из виду, как позади прозвучал пронзительный злобный вой.

– Волк! – вскричала одна из женщин.

– Размалеванный волк с топором в руке, – пробормотал Бальт. – Поезжайте! Поднимайте остальных поселенцев на дороге и уводите их с собой. А я посмотрю, что творится сзади.

Не сказав ни слова, пожилая дама погнала своих подопечных перед собой, словно стадо. Перед тем как они растаяли в темноте, Бальт увидел бледные овалы лиц – это дети оглянулись на него. Он вдруг вспомнил свою семью, оставшуюся в Тауране, и на него накатила такая тоска, что у юноши даже закружилась голова. Он застонал и сел прямо на дорогу. Его рука нашла массивную шею Забияки, и он почувствовал, как влажный собачий язык коснулся его щеки.

Бальт поднял голову и с трудом улыбнулся.

– Пойдем, приятель, – пробормотал он, поднимаясь на ноги. – Нас ждет работа.

За деревьями вдруг показалось багровое зарево. Пикты подожгли последнюю хижину. Он улыбнулся. Как взбесился бы Зогар Заг, узнай он о том, что его воины не смогли обуздать свою кровожадную и склонную к разрушению натуру. Огонь станет предупреждением для остальных поселенцев, живущих дальше по дороге. Они уже проснутся и будут готовы действовать, когда первые беглецы доберутся до них. Но потом на лицо его легла тень. Женщины передвигались очень медленно, пешком или на тяжело навьюченных лошадях. Быстроногие пикты догонят их через милю, если только… Он занял позицию за грудой сваленных бревен на обочине дороги. С западной стороны тракт освещала горящая хижина, и, когда появились пикты, он увидел их первым – черные ловкие фигурки, четко вырисовывающиеся на фоне багрового зарева. Натянув тетиву, он спустил стрелу, и одна из фигурок покатилась по земле. Остальные растаяли в лесу по обеим сторонам дороги. Рядом с ним заскулил Забияка, которого тоже охватила жажда убийства. Внезапно на обочине тракта, под деревьями, появилась фигура, заскользившая к куче бревен. Щелкнула тетива Бальта, и пикт коротко вскрикнул, покачнулся и завалился в тень – стрела пробила ему бедро. Забияка одним прыжком перемахнул сваленные бревна и исчез в кустах. Они судорожно затряслись, а потом пес пробрался обратно к Бальту и улыбнулся ему, показывая окровавленные клыки.

На дороге больше никого не было видно; Бальт уже начал опасаться, что туземцы решили обойти его с боков по лесу, и, расслышав какой-то слабый звук слева, не целясь, выстрелил в ту сторону из лука. Юноша выругался, когда уловил щелчок, с которым стрела впилась в дерево, но Забияка устремился туда, неслышный, как призрак, и вскоре Бальт различил треск сучьев и невнятное бульканье, а потом из кустов вновь тенью выскользнул пес и потерся своей большой лохматой головой, заляпанной кровью, о руку Бальта. Кровь сочилась из пореза у собаки на плече, но звуки в лесу затихли навсегда.

Туземцы, затаившиеся на обочине дороги, явно догадались, какая судьба постигла их соплеменников, и решили, что атака в лоб все-таки предпочтительнее смерти в темноте от клыков твари, которую они не могли ни увидеть, ни расслышать. А может, они просто знали, что за кучей бревен залег один-единственный человек. И они бросились в атаку, сразу с обеих сторон. Трое упали, пронзенные стрелами, а оставшаяся пара заколебалась. Один повернулся и со всех ног побежал обратно, а второй перепрыгнул через бревна. Белки его глаз и оскаленные зубы сверкали в темноте, и в руке он держал занесенный топор. Вскакивая, Бальт поскользнулся, но это спасло ему жизнь. Опускающийся топор отхватил ему прядь волос с головы, а пикт кубарем покатился по земле, не устояв на ногах после провалившегося в пустоту удара. Прежде чем он успел подняться, Забияка разорвал ему горло.

Потянулось нескончаемое напряженное ожидание, и Бальт уже начал думать, что сбежавший туземец был единственным, кто уцелел изо всего отряда. Очевидно, банда была небольшой, и она или вышла из боя во время осады форта, или же вообще изначально состояла из лазутчиков, действовавших в отрыве от основных сил. С каждой минутой шансы женщин и детей благополучно добраться до Велитриума возрастали.

А потом безо всякого предупреждения над его укрытием засвистели стрелы. В лесу по обе стороны от тракта раздался дикий вой. Или уцелевший туземец привел с собой подмогу, или же к первому отряду присоединился еще один. Хижина еще тлела, давая слабый свет. Пикты пошли в атаку, перебегая от дерева к дереву вдоль обочины. Бальт выстрелил трижды и отшвырнул ставший бесполезным лук. Словно зная, в каком безвыходном положении он очутился, туземцы выскочили из-под прикрытия деревьев и бросились на него. Они бежали молча, и ночную тишину нарушал лишь топот множества босых ног. Юноша крепко обнял голову огромного пса, глухо рычавшего рядом с ним, и яростно крикнул:

– Ну, малыш, покажем им! – и вскочил на ноги, сжимая в руке топор.

Черные фигуры хлынули через баррикаду, и все смешалось в блеске топоров, ножей и клыков.

7. Дьявол в огне

Свернув с дороги на Велитриум, Конан прикинул, что ему придется покрыть около девяти миль, и пустился в путь. Но он не прошел и четырех, когда услышал, что впереди движется группа людей. Судя по производимому ими шуму, это были отнюдь не пикты. Он окликнул их.

– Кто здесь? – ответил ему хриплый голос. – Стой, где стоишь, и дай нам взглянуть на тебя, иначе получишь стрелу в сердце.

– В такой темноте ты не попадешь и в слона, – нетерпеливо отозвался Конан. – Прекращай валять дурака; это я, Конан. Пикты переправились через реку.

– Так мы и думали, – ответил старший, когда они подошли ближе – высокие, мускулистые мужчины с суровыми лицами и луками в руках. – Один из нас ранил антилопу и гнал ее почти до самой Черной реки. Он услышал, как они вопят ниже по течению, и прибежал к нам. Мы бросили повозки у солончаков, распрягли волов и пошли налегке, торопясь успеть. Если пикты осадили форт, то сейчас их передовые отряды лазутчиков уже шныряют по дороге, а там остались наши дома и семьи.

– Ваши семьи в безопасности, – проворчал Конан. – Мой спутник пошел вперед, чтобы предупредить их и проводить в Велитриум. Если мы вернемся на тракт, то можем нарваться на всю орду. Мы пойдем на юго-восток, напрямик через лес. Ступайте вперед. Я посмотрю, что творится сзади.

Через несколько мгновений группа поспешно двинулась на юго-восток. Конан чуть приотстал и пошел следом, держась на расстоянии слышимости. Они сильно шумели, и он выругался про себя; такое же количество пиктов или киммерийцев производили бы не больше шума, чем ветер, качающий толстые ветки.