Марк Ньютон - Разбитые острова Страница 4

Артемизия жестом подозвала к себе культистов – двоих мужчин и одну женщину в черном, – которые сразу подбежали к ней, волоча ящик с реликвиями. Так же, жестом, она велела поместить его в проем сохранившейся арки, и те поспешно бросились исполнять, их плащи черными крыльями трепыхались за ними на ветру.

– Скоро я узнаю, – объявила Артемизия, – сколько нам тут еще стоять. – Стоило ей открыть рот, и все, кто был вокруг, невольно прислушивались. Она внушала почтение. Бринд не раз уже задавал себе вопрос, какую роль она играла в своем родном мире.

– У вас есть все, что нужно? – спросил он у нее.

– Пока да.

– А что, если дело пойдет не в том направлении?

– На это есть лучники.

– А если вообще ничего не получится?

– Получится.

– А вдруг? – продолжал настаивать Бринд.

– Не получиться может лишь в том случае, командующий, если ваши культисты напортачили с технологией. Теория, как я уже говорила, абсолютно верна.

Ее знания джамурского улучшались день ото дня, чего нельзя было сказать о ее характере.

Последние тридцать дней Артемизия провела в почти непрерывном общении с культистами; ночевать возвращалась в цитадель в центре Виллирена, где жили Бринд, императрица Рика, ее сестра Эйр, а также находился штаб ночных гвардейцев, и приносила с собой реликвии. Тысячи лет эти обломки технологического могущества прошлого были прерогативой культистов, которые зачастую очень слабо понимали, как они работают и почему; и вот, впервые за много веков, люди получили доступ к источнику знаний о них. Объяснения того, что и как работает, оказались одновременно логичны и абсурдны. По крайней мере, Бринд мало что мог в них понять. Однако теория его не волновала; удастся ли с помощью этих реликвий вызвать армию в помощь угасающей военной мощи их мира или нет – вот что было для него всего важнее.

Собственно, для этого они и собрались здесь, в глубине Ведьмина леса, – посмотреть, как Артемизия будет применять свои знания на практике. То, что произойдет здесь и сейчас, покажет, какую именно роль Артемизия сможет сыграть в истории народов Бореальского архипелага.

Арка словно заворожила Артемизию, та приближалась к проему в состоянии, близком к религиозному экстазу. Когда она вынула из кармана прибор, Бринд вышел вперед и встал рядом с ней, перед лучниками.

– Так, значит, вот эта арка, – произнес он вполголоса. – Что ж, прекрасный образчик архитектуры, но ты уверена, что это именно то, что нужно?

– Твой скептицизм не делает тебя честью, – ответила она.

– В смысле, не делает мне чести?

– Я так и сказала. У меня были основания надеяться, что уж теперь-то, когда ты столько видел и слышал, ты сможешь, как умный человек, отнестись к происходящему без предвзятости.

– Именно моя предвзятость помогла сохранить многие жизни в этом городе! – парировал он. – Не забывай об этом.

Он сказал это не для того, чтобы бросить ей вызов, а она не подала виду, что слышала. Культисты, поставив ящик в проем, отошли в сторону, и Артемизия нависла над ним. Факелы поднесли ближе, и, когда она откинула крышку ящика, взгляду Бринда предстало то, что при других обстоятельствах он принял бы за обычный набор лома с городской свалки: какие-то обрезки труб, листы металла и прочие железяки. Расплавь их все, глядишь и хватит на один приличный меч. Однако среди обломков попадались предметы и более сложные: проводки, какие-то приборы вроде компаса и вовсе невиданные штуки.

Неодобрительно буркнув что-то насчет культистов с их штучками, Бринд умолк. В конце концов, сейчас не время критиковать: ведь Артемизия собиралась помочь ему, Джамур Рике, да и всей империи, точнее, тому, что от нее осталось. Склонившись над ящиком, воительница опустила в него руки.

– Я начинаю строительство, – объявила она громко и выпрямилась, держа в каждой руке по металлическому предмету. Она подошла к арке, Бринд следил за ее действиями: сначала у каждой из сторон арки она положила по реликвии, потом начала складывать остальные аккуратными круглыми кучками на равном расстоянии друг от друга так, чтобы они уходили дорожкой внутрь разрушенного храма. После этого она соединила их все длинным проводом, концы которого обернула вокруг опор арки. Процедура заняла около часа; Бринд ощущал растущее напряжение лучников.

Когда Артемизия наконец закончила опутывать проводами с висящими на них циферблатами многочисленные опоры и сохранившиеся поперечные балки древнего строения, собор выглядел так, словно его отстроили заново, по меньшей мере, наполовину.

Великанша повернулась к Бринду:

– Теперь я готова к первой попытке.

Бринд кивнул и пошел между рядами лучников, отдавая им последние приказания и внутренне закипая от того, как лениво и незаинтересованно они его слушали.

«Настоящие солдаты, с армейской выучкой, никогда не повели бы себя так, – думал он. – Но что делать, сейчас либо наемники, либо вообще никого».

Когда все лучники приготовились, Бринд велел им держать внутреннее пространство арки на прицеле, но без его приказа не стрелять. После этого он вернулся на свое место подле Джамур Рики, которая, кажется, ни разу даже не пошевелилась за все время, сохраняя непривычно строгое и непроницаемое выражение лица. Он не помнил ее такой в Виллджамуре; видно, тяжелые времена изменили ее не в лучшую сторону.

По просеке со стоном пронесся ветер. Там, откуда он прилетел, загремели мертвыми ветвями деревья.

Артемизия стояла теперь в центре арки, точно на сцене. Вытащив из ножен свои огромные клинки, она взяла их в одну руку. Затем присела и стала возиться на земле с какой-то маленькой машинкой, совсем как обычная культистка. Вот она подняла голову, окликнула кого-то из культистов, и к ней, подобострастно семеня, подбежала женщина в черном. Они о чем-то зашептались. Через секунду культистка удалилась прочь – видимо, с заданием произвести какие-то небольшие изменения.

«А, черт вас дери! – подумал Бринд. – Сколько вы там еще будете возиться?»

Статическое электричество затрещало сначала тихо, потом все громче и громче. Самый воздух вокруг Артемизии наполнился электрическими разрядами: стали видны тонкие прожилки белого света, которые сплетались в призрачную паутину; наконец она обозначилась совсем ясно, правда, теперь это была не сеть, а скорее какая-то трехмерная решетка. Оглядевшись, Бринд увидел, что она покрывает все пространство просеки, где стояли его люди, и достраивает собор светом. Он поднял руку, и она без всяких ощущений прошла сквозь одну из сияющих полос.

Его лучники стояли неподвижно, не выказывая никакого удивления перед внезапно открывшейся их глазам световой архитектурой. Они просто ждали, что будет дальше, с таким видом, как будто на их глазах не происходило ничего особенного. Спустя несколько минут свет стал тускнеть, стены и арки собора растаяли в морозном ночном воздухе, и Бринд, пнув носком сапога отвалившийся кусок каменной кладки, шагнул к Артемизии.

– Пустышка, – начал было он, но синяя великанша стояла, вперившись в темноту.

Проследив ее взгляд, Бринд понял, что тьма внутри портала отличается от окружающей его ночи. Внутри царила абсолютная чернота, тогда как вне арки виднелись очертания ветвей и стволов деревьев, чуть подсвеченные огнями факелов.

– Абсолютное ничто, – подтвердила Артемизия самодовольно. – Это уже прогресс, я полагаю.

– А где же помощь?

– Я же не говорила, что она придет оттуда сама собой. Вполне возможно, мне придется войти туда, чтобы ускорить процесс. Пока я только открыла Врата. Теперь надо дать знать тем, кто по ту сторону, что я жду их здесь.

– Описания Врат Миров совсем другие, – не унимался Бринд. – Там, я слышал, есть сетка из пурпурного света, а здесь ничего подобного нет.

– Существуют разные методы строительства – к тому же пурпурный свет может оказаться на той стороне. Вполне возможно, что он однонаправлен. И тогда мне придется его развернуть.

– То есть войти туда? Как мы можем быть уверены, что ты не тратишь попусту свое и наше время? Что ты вообще вернешься в наш мир?

– Измерение, – поправила она его. – Мир у нас один. А зачем я вообще потратила время на то, чтобы прийти сюда, как ты думаешь? Если все сработает, я вернусь немедленно. Время в моем и вашем измерениях течет неодинаково, можешь мне поверить.

– Тогда иди, – скомандовал Бринд. – Придется подождать – все равно если наше дело так плохо, как ты говоришь, то выбора у нас нет.

– Хорошо, я сейчас вернусь. – Артемизия тут же подошла к проему и исчезла в нем.

Тут наконец ахнули даже лучники, да и сам Бринд был немало поражен небрежной простотой ее поступка. Хотя если ей уже случалось пересекать границу миров раньше, то для нее это дело привычное.

Люди начали переговариваться за его спиной, и Бринд чувствовал, что у всех назревает один и тот же вопрос: как долго им еще стоять тут, на морозе? Горечь разочарования проступила на многих лицах; минуты шли, надежда угасала.