Рената Лукьянова - Гемма, ода и другие. Бартер Страница 4

Получив послание от геммского правителя, имгальдский вождь сперва хотел использовать его для отхожего места, однако был вовремя остановлен главным пекарем, у которого как раз закончилась береста для растопки печек. Пекаря, в свою очередь, остановил главный шаман, у которого как раз кончилась бумага для его ритуальных махорок.

В это время у шамана гостил один путешественник, который худо – бедно знал геммский. Путешественник курил махорку с пяти лет, поэтому ему казалось, что знает все языки Скального мира.

Путешественник перевел писульку дорогому вождю. Благородный Крик Трясогузки в Дождливую погоду внимательно выслушал иноземного гостя, после повелел снять с него шкуру и выменять на рулон туалетной бумаги.

Потом вождь подошел к ритуальному костру, сунул свиток в руки первому попавшемуся соплеменнику и сказал:

Катанга ма катанга!

В переводе на коммон это означало:

«Твоя синяя рожа мне надоела больше, чем развивающиеся груди моей троюродной бабушки. Послом будешь!»

Соплеменник знать не знал, кто такие послы, но название ему понравилось, и буквально через неделю он уже был во Временном Пристанище драгградского правителя[3] и диву давался, как люди могут позволить себе такую роскошь.

К приезду посла тронный зал основательно прибрали, однако от этого он не перестал напоминать помойку.

Аполло обессилено откинулся на шелковые подушки. Как же ему все надоело. Единственными, кто еще верил в возрождения геммского народа, были дикари, которые только вчера научились пользоваться ложками. И то после часового разъяснения.

– Ваше сиятельное сверкательство! – Бир неуверенно прокрался в тронный зал. Как ни странно, на этот раз бирюзовый живчик именно «прокрался» ибо задницей чуял – заварушка назревала серьезная.

– Я слушаю тебя – сиятельный монарх легким движением руки откинул отросшую челочку. По его мнению, этот жест выглядел невероятно величественно. По мнению окружающих – откровенно педиковато.

– Ваше сиятельное сверкательство! К вам придворный маг Гатио с…

– Не беспокойтесь, я представлюсь сам! – перебил его холодный властный голос.

Произошло чудо – бирюзовый непоседа скис и послушно отступил в сторонку. Опаловый гемм напрягся. Впервые на его памяти несносный гонец проявлял к кому – либо такое почтение. Даже ему, законному регенту, и то он часто плевал на трон, когда думал, что тот не видит.

От вошедшего следом человека буквально веяло могильным холодом и полным отсутствием оригинальности. Одет он был в длинную черную мантию с капюшоном, которой недоставало только таблички «Вот он я, злобный злодей!»

Следом за ним на почтительном расстоянии шагал Гатио. Чудеса продолжались. Агатовый гемм не спешил подметать волосами пол, чего уж там – даже не глянул в сторону своего драгоценного повелителя.

– Что вам нужно, господа? – Аполло постарался произнести это с максимальной солидностью, пытаясь унять предательски дрожащий голос.

Что это с ним такое? Кто такой этот мужик, что при виде него хочется зарыться по самый нос в подушки и плевать, сколько колючек вопьется в набеленное личико?

Человек в мантии тем временем помотал капюшоном, оглядывая зал. Как раз в этот самый момент в заднице регента заиграла монаршья гордость.

– Потрудитесь открыть лицо в присутствии коронованной особы – его сиятельство капризно копнул ножкой – А также представиться и поприветствовать короля как полагается!

Имгальдцу черный господин мигом напомнил знаменитого Брахнатаколя – имгальдского покровителя мужского плодородия. С последним у посла были большие проблемы и он тотчас поспешил умаслить разгневанное божество.

Туземец скинул плащик, оставшись лишь в одной набедренной повязке и, потрясая ножными браслетами начал прыгать вокруг недоуменно замершего колдуна.

Движения посла были красноречивее некуда. Упрекнуть беднягу было не в чем – он с ювелирной точностью скопировал танец самца гориллы в брачный период.

– Гатио, у вас всегда так? – Иной следил за движениями танцора с небывалым интересом. – Гатио, прекрати отплясывать и потрудись ответить на мой вопрос!

Геммский маг был личностью увлекающейся. Иной не успел и глазом моргнуть, как справа от него танцевал второй «павиан».

– Гатио, что это значит? – нерешительно вякнул его сверкательство – Потрудись объясниться!

Капризный тон опалового чистоплюя начал выводил колдуна из себя. Иной повернулся и решительно откинул капюшон.

Желание зарыться в полушки невероятно усилилось. А еще появилось желание вырыть вокруг подушек окопы и выставить оборонительные сооружения. Особенно, когда колдун нехорошо сверкнул двумя прозрачными кристаллами, вшитыми прямо в щеки.

– Кто вы? – Аполло слабо пищал- Что вам нужно?

– Холодные пики, сверкающая лунная гладь…

– Твою мать… – в рифму простонал Гатио, в порыве танца нечаянно наступив на любимую мозоль.

– С меня довольно этого цирка! Стража!

Как хорошо, что верные охранники всегда были рядом. Хоть иногда и поджигали край его плаща, чтобы повеселиться.

За троном послышалась привычная возня. Аполло самодовольно улыбнулся, однако спустя секунду сдавленно ойкнул – с обеих сторон его схватили в жесткие тиски.

– Что это значит? – благородный опал изобразил высочайшее удивление – Что за идиотские шуточки?

На шутника мужик в мантии походил меньше всего. Скорее – на какого – нибудь гробокопателя. Колдун равнодушно наблюдал, как его сиятельное сверкательство проволокли по всем ступенькам и швырнули ему под ноги.

– Что вы себе позвол… – регент заглянул в лицо одного из охранников и содрогнулся. На него смотрела застывшая маска с пустыми глазами, напоминающая его покойную тетушку.

– Какие будут приказы, господин? – безжизненным голосом спросил Тюр.

– Бросьте его в темницу – лениво ответил Иной – После, вы вдвоем – сразу ко мне!

– Что? Гатио, как это понимать?

Отплясывающий гемм остановился и в упор глянул на бывшего правителя.

– А то и значит, ваше сверкательство! – в голосе мага не было ни намека на его вечное подобострастие – Свергнули мы тебя!

– Что? Да я – законный правитель Драгграда, муж сирены Альмандины…

– Муж – у Иного помимо воли вырвался истерический смешок – Тогда тебе будет приятно встретиться со своей супругой. Не нужно сажать его в темницу. Выбросьте на первом же открытом ноде и возвращайтесь сюда!

– Будет сделано – если бы Иной приказал стражникам повеситься, они лишь уточнили длину веревки и вид дерева.

Бравые воины удалились, уволакивая за собой вопящего о беззаконии монарха.

– Повелитель – Гатио торжественно опустился на одно колено – Драгград ваш, как я вам и обещал.

В глаза агатового гемма сияло неприкрытое торжество и полная готовность следовать за своим новым господином.

– Ты сослужил мне хорошую службу, Гатио – задумчиво изрек Иной, разглядывая новые хоромы – И она станет совсем неоценимой, если ты окажешь мне еще одну услугу…

– Какую, господин? – агатовый гемм чуть ли не вилял хвостом.

Колдун в упор глянул на него.

– Выпроводи вон этого недоумка – непреклонным тоном сказал он, кивая на бьющегося в экстазе имгальдского посла – Иначе я за себя не ручаюсь!

Глава вторая

В которой возвращается Сирена Альмандина, только об этом пока еще никто не знает

В последний раз охотник испытывал подобное, когда они с Зирхом решили рискнуть и все – таки попробовать «совершенно безобидный» синенький грибочек.

Грибочек оказался вполне себе ничего, а вот то, что было после…

Очнулся он тогда только спустя два дня, в окружении узкоглазых синих варваров, которые водили вокруг него хороводы. Сейчас же тело ломило так, будто бы варвары на нем хорошенько потоптались.

Глаза открылись примерно с третьей попытки. Охотник пару мгновений созерцал темный потолок, пытаясь угадать, куда его занесло на этот раз.

Взгляд скользнул немного ниже, отмечая сероватые стены и сваленную в углу кучу хлама. И тут его осенило – последний камень, Иной, драка… Получается, он умер?

Глаза его наткнулись на дремлющую у стены Селку…

…И попал в Преисподнюю.

Кетанальская шидобля тихонечко дремала, не подозревая о своем истинном предназначении. Уловив шорох, она тут же встрепенулась и протерла глаза.

При виде целого и невредимого гемма ее лицо озарилось такой неподдельной радостью, что тот сразу пожалел, что умер настолько быстро. Он бы многое отдал за то, чтобы вернуться на Скалу хотя бы для того, чтобы попрощаться с этими ненормальными, а в особенности – с этой несносной торговкой, от которой не было спасения даже после смерти.

От последнего пристанища Алекс ожидал гораздо большего. Вокруг не было ни котлов, ни пришедших по его душу инферналов. Хотя, кто знает, вдруг это что – то вроде предварительного этапа, чтобы сразу не травмировать тонкую душевную организацию трепетного злодея.