Анджей Сапковский - Сезон гроз Страница 40

– Согласится, согласится, – фыркнул Фиш. – Поплывет с нами. Потому как – а кто другой его из этой глуши заберет? Не паникуйте, господин ван Влит. Нечего бояться.

– Как же, нечего! – воскликнул кожевенник. – Хорошенькое дело! Впутали нас в это дело и храбритесь? Я хочу до Новиграда живым и здоровым доплыть! Должен нас кто-то защищать – теперь, когда у нас проблемы… Когда угрожает нам…

– Ничего нам не угрожает. Не надрывайтесь, словно баба. Ступайте в каюту, как ваш компаньон Парлаги. Выпейте там с ним на пару рому, глядишь, и кураж вернется.

Кевенард ван Влит покраснел, потом побледнел. Потом отыскал Геральта взглядом.

– Хватит вилять, – произнес четко и спокойно. – Пора сказать правду. Господин ведьмак, у нас уже есть молодая лисичка. Она в ахтерпике. Господин Парлаги ее стережет.

Геральт покачал головой.

– Не могу поверить. Вы отобрали у агуары дочку скорняжьей дамы? Маленькую Ксимену?

Фиш сплюнул через борт. Ван Влит почесал затылок.

– Иначе вышло, – выдавил он. – Случайно попалась нам другая… Тоже лисичка, но другая… И совсем другой виксеной похищенная. Господин Фиш ее выкупил… у воинов, которые девку лисицину втихую скрали. Сперва мы думали, что это Ксимена, только уже измененная… Но Ксимене было семь и была она светленькая, а этой – лет двенадцать уже, и она темноволосая…

– Хотя и не та это, что нужна, – опередил Фиш ведьмака, – но мы – забрали. Зачем эльфьему выродку вырастать еще бóльшим монстром? А в Новиграде можно будет продать отродье в зверинец, оно ж, скажем прямо, диковинка, дикарка, наполовину лисичка, в лесу лисой скрываемая…

Ведьмак повернулся к нему спиной.

– Господин капитан, правь к берегу!

– Тише, тише, – заворчал Фиш. – Курс прежний, Пудлорак. Не ты здесь отдаешь команды, ведьмак.

– Господин де Влит, – проигнорировал его Геральт. – Я взываю к вашему рассудку. Девочку надлежит немедленно освободить и высадить на берег. В противном случае вы погибнете. Агуара не бросит ребенка. И уж наверняка отправится по вашему следу. Единственный способ удержать ее от этого – отдать девочку.

– Не слушайте его, – сказал Фиш. – Не позволяйте себя напугать. Мы плывем серединой реки. Что нам какая-то лиса сделает?

– И ведьмак у нас на страже, – иронично добавил Петру Коббин. – Невидимыми мечами вооруженный! Ведь прославленный Геральт из Ривии ни перед какой лисицей не сдрейфит!

– Не знаю, не знаю, – бормотал кожевенник, бегая глазами от Фиша к Геральту и Пудлораку. – Господин Геральт? В Новиграде я не пожалею для вас награды, оплачу работу с избытком… Если только нас защитите…

– Защищу, верно. Единственно возможным способом. Капитан, к берегу.

– И не думай! – Фиш побледнел. – Ни шагу к ахтерпику, потому как пожалеешь! Коббин!

Петру Коббин хотел ухватить Геральта за воротник, но не сумел, поскольку в дело вступил спокойный дотоле и немногословный Аддарио Бах. Краснолюд мощно пнул Коббина в сгиб колена. Коббин упал на карачки. Аддарио Бах подскочил, с размаху рубанул кулаком в почку, добавил по голове. Дуболом свалился на палубу.

– И что с того, что большой? – краснолюд повел взглядом по остальным. – Только громче упадет.

Фиш положил ладонь на рукоять ножа, но отдернул, едва Аддарио Бах на него глянул. Ван Влит стоял с раззявленным ртом. Как и капитан Пудлорак, и остальной экипаж. Петру Коббин застонал и оторвал лоб от досок палубы.

– Лежи, где лежишь, – посоветовал ему краснолюд. – Ты меня ни тушей своею не убедишь, ни татуировками из Стурефорса. Мне приходилось причинять вред и бóльшим, чем ты, и сидельцам куда более страшных тюрем. Лучше не вставай. Делай свое дело, Геральт.

– А если у вас какие сомнения, – обратился он к остальным, – то я и ведьмак вам всем жизнь спасаем. Господин капитан, к берегу. И лодку на воду.

Ведьмак спустился по трапу, дернул одну, потому вторую дверку. И замер. У него за спиной Аддарио Бах выругался. Фиш выругался тоже. Ван Влит застонал.

У безвольно лежавшей на койке худой девочки были остекленевшие глаза. Была она полуобнаженной, от пояса и вниз совершенно нагой, с непристойно раздвинутыми ногами. Шея – свернута неестественным образом.

– Господин Парлаги… – выдавил из себя ван Влит. – Что вы… Что вы наделали?

Сидевший над девочкой лысый милсдарь повернулся. Дернул головой, словно не видел их, словно пытался обнаружить то место, из которого доносился голос кожевенника.

– Господин Парлаги!

– Она кричала… – пробормотал милсдарь, тряся двойным подбородком и дыша алкоголем. – Принялась кричать…

– Господин Парлаги…

– Я хотел ее заткнуть… Хотел только ее заткнуть.

– Вы ее убили, – подвел итог Фиш. – Вы просто-напросто ее убили!

Ван Влит двумя руками ухватился за голову.

– И что теперь?

– Теперь, – весомо пояснил ему краснолюд, – нам окончательный писец.

– Нет, говорю, никаких причин для волнения! – Фиш рубанул ладонью по релингу. – Мы посреди реки. Берега далеко. Если даже – в чем я сомневаюсь – лиса пойдет по нашему следу, то на воде ничего нам не сделает.

– Господин ведьмак? – испуганно вскинул глаза ван Влит. – Что скажете?

– Агуара отправится по нашему следу, – терпеливо повторил Геральт. – Это не подлежит сомнению. Если что и сомнительно, так знания господина Фиша, которого, в связи с вышесказанным, я попросил бы хранить молчание. Дело обстоит, господин ван Влит, следующим образом: освободи мы молодую лисичку и оставь ее на берегу, был бы крохотный шанс, что агуара от нас отстанет. Однако случилось что случилось. И теперь единственный наш выход – это бегство. Чудо еще, что агуара до сих пор не добралась до вас: похоже, дуракам и правда везет. Но дольше искушать судьбу не стоит. Поднять паруса, капитан. Сколько их у вас ни есть.

– Можно, – прикинул неторопливо Пудлорак, – поставить еще и марсель. Ветер нам в помощь…

– А если… – ван Влит не договорил. – Господин ведьмак? Вы станете нас защищать?

– Буду искренен, господин ван Влит. Охотней всего я бы вас оставил. Вместе с тем Парлаги, от самой мысли о котором у меня кишки крутит. Тем, что пьет внизу горькую над трупом ребенка, которого сам же и убил.

– Я бы тоже, – вмешался, глядя поверх голов, Аддарио Бах. – Или, перефразируя слова господина Фиша о нелюдях: чем больше вреда наносится идиотам, тем большая польза для умных.

– Оставил бы я вас и Парлаги на милость агуары. Но кодекс запрещает. Ведьмачий кодекс не позволяет мне действовать по собственному желанию. Не могу я бросить того, кому угрожает смерть.

– Ведьмачье благородство! – фыркнул Фиш. – Будто я о ваших разбойничаньях не слыхал! Но идею драпать как можно скорее поддерживаю. Ставь все свои тряпки, Пудлорак, выплывай на теченье, и – ходу, что есть сил!

Капитан отдал приказы, матросы занялись такелажем. Сам Пудлорак отправился на нос; поразмыслив, Геральт и краснолюд присоединились к нему. Ван Влит, Фиш и Коббин ругались на ахтердеке.

– Господин Пудлорак?

– Чего?

– Откуда взялось название вашего корабля? Да и та весьма нетипичная носовая фигура? Хотели привлечь священников в качестве спонсоров?

– Шлюп спустили на воду как «Мелюзину», – пожал плечами капитан. – С подходящей к названию и радующей глаз носовой фигурой. А потом изменили и то и другое. Одни говорили, что как раз в оном спонсорстве и дело. Другие – что новиградские священники были готовы обвинить милсдаря ван Влита в ереси и кощунстве, а потому он хотел влезть им в… Хотел к ним подольститься.

«Пророк Лебеда» рассекал носом волны.

– Геральт?

– Что, Аддарио?

– Та лисица… Или агуара… По тому, что я слышал, ей под силу изменять свой облик. Может предстать женщиной, но может и лисом перекинуться. Получается – как волкулак?

– По-другому. Волкулаки, медведолаки, крысолаки и подобные им – териантропы, люди, которые способны превращаться в зверей. Агуара же – антерион. Животное – или, скорее, существо – которое может оборачиваться человеком.

– А ее силы? Слыхал я невероятные истории… Будто агуара способна…

– Я надеюсь, – оборвал его ведьмак, – добраться до Новиграда прежде, чем агуара продемонстрирует нам свои способности.

– А если…

– Лучше было б обойтись без «если».

Поднялся ветер. Захлопали паруса.

– Небо темнеет, – кивнул Аддарио Бах. – И кажется, расслышал я далекий гром.

Слух краснолюда не подвел. Прошло несколько минут, и загремело снова.

На этот раз услыхали уже все.

– Идет буря! – рявкнул Пудлорак. – На стремнине перевернет нас кормой кверху! Надобно нам убегать, скрываться, прятаться от ветра! К парусам, парни!

Он оттолкнул рулевого, сам повернул штурвал.

– Держаться! Держаться всем!

Небо над правым берегом сделалось темно-гранатовым. Внезапно обрушился вихрь, ворвался в лес на речном откосе, закружил там. Кроны больших деревьев затрепетали, меньших – согнулись под напором. Полетели листья и ветки – даже сучья покрупнее. Ослепительно блеснуло, почти сразу же раздался душераздирающий треск грома. Потом, без паузы, громыхнуло снова. И в третий раз.