Рената Лукьянова - Гемма, ода и другие. Две по цене одной Страница 5

– Что за чертовщина? – Гемм растерянно пялился на собственную руку – Авик, прости, я не знаю, что на меня нашло…

Торговка облегченно вздохнула. С возвращеньицем, Сирена Альмандина! Наше вам с кисточкой!

Глава вторая

О знакомствах. Полезных и не очень

Кровожадный злодей стоял на причале, охваченный самыми черными думами. Неподалеку от него двое рыбаков тщетно пытались пришвартовать свою лодку.

Гемм вздохнул. Встреча с хризолитовым «братцем» обгадила все настроение, при виде парочки стало еще хуже.

А ведь когда – то они с Зирхом были такими же молодыми балбесами. Они познакомились в плену у морских пиратов, потом быстро спелись, прошли особое морское испытание и стали частью команды.

Один из рыбаков перепрыгнул на пирс и привязал канат к вбитому колышку. Второй безуспешно сражался с веслами, которые то и дело становились в раскорячку.

Алекс усмехнулся. Сидящая неподалеку чайка в ужасе сорвалась с насеста.

А ведь – когда – то они были такими же кретинами. Особенно весело было, когда Зирх, который всегда путал право и лево, становился у руля и всю команду тошнило…

– Не помешаю? – Сотлисса подкралась на удивление тихо. Дело обошлось парой проломанных досок.

– Да? – гемм подвинулся, оставляя лидеру место. С дисциплиной в партии великой Сотлиссы было строго. Сопартийцам, которые слушали лидера с недостаточным почтением, протыкали ухо.

– Алекс, у меня для тебя хорошая новость!

– О, нет!

– Как бы сказала Селка, «Я таки поговорила с Криатурой за вашу проблему!»

– И она выжила?

– Остряк! – рот Сотлиссы искривился в зигзагообразную линию. На причале мигом стало как – то неуютно. – Я рассказала ей, почему ты взялся за это дело, и она обещала помочь.

– Она будет убивать геммов лично?

– Размечтался. Она дала мне новое задание. Нравиться тебе это или нет, но я должна помочь тебе уйти из злодеев. Я должна помочь тебе прочистить карму.

– Как это?

– Она что – то долго говорила про удельный баланс добра и зла, их равновесие и компенсацию – новые слова давались Сотлиссе все труднее – В общем, тебе нужно искупить свои предыдущие грехи добрыми делами.

– Я… попробую!

Алекс попытался сосчитать все свои грехи и приуныл. Чтобы их искупить, ему необходимо, как минимум, три дополнительные жизни.

– Вот и славненько! – Великая героиня похлопала сопартийца по плечу. Алекс мигом заподозрил вывих плечевого сустава – Пора, наш корабль скоро отплывает!

Рыбаки пришвартовали лодку и сошли на берег. Поравнявшись с охотником, они остановились. Один из них показал гемму три пальца и изобразил руками такой жест, смысл которого не понять было невозможно.

От неожиданности Алекс чуть не упал в воду. Нет, таким с Зирхом они точно не занимались.

– Гоп, гоп, гойя гоп

Гоп гоп гойя гоп! – матросы драили палубу под любимую песню всех пиратов. В ней было шестьдесят восемь куплетов, которые состояли из двух слов.

«Счастливая вобла» лениво перекатывалась по волнам. Лазоревые простыни нежно ласкали деревянные бока кораблика.

– Капитан Джон! Капитан Джон! Капит…ааа!

Деревянная нога попала аккурат в левый висок. Молодой юнга охнул и красиво сполз на палубу.

– Сколько раз я говорил – не подходить ко мне с левой стороны! – капитан недовольно приладил протез на место.

– Трррицать воссссемь, капитан! – сидящий на его плече хамелеон с удовлетворением осмотрел бездыханное тело – Ещщщеще два, и мы побьем прошшшшшлогодний рекорд! Бросссьте его на корм акулам, капитан, покажите всем, что жизнь ничего не стоит! Она лишшшь жжжалкий переххход из одногососссстояния в другое.

Одноглазый пират с сомнением глянул на чешуйчатого соратника. Нездоровая тяга ящерицы к смерти напрягала.

– Капитан! – рулевой укоризненно покачал головой. – Это уже третий юнга за месяц, может быть, вы все-таки начнете принимать те капли?

Пуля просвистела мимо уха. Рулевому повезло – он успел вовремя присесть, а вот пролетающей мимо птице – не очень.

С истошным «Вяяяяк!» жирная чайка ушла под воду. Сидящие на корме сородичи в знак траура кинули на нее скелет рыбы.

– Ну нет, так нет! – пират равнодушно вернулся к штурвалу.

– Капитан! – боцман был более осторожен. Он зашел спереди и вручил бинокль. – Капитан, смотрите!

– Издеваешься, сукин кот? – капитан с ненавистью уставился на две выпуклых линзы.

– Прощеньица просим! – боцман пакостно улыбнулся и заменил окуляры подзорной трубой. – Гляньте, там, в трехстах нырках, чуть левее Парных Пиков, корабль.

– Какая радосссссть – из крохотных щелочек хамелеона смотрела сама смерть- Скоро вссссе здессссь зальет кровью!

Помня о том, как именно он лишился глаза, кэп осторожно приблизил трубку ко второму.

– Гилдованский, капитан! – боцман проверил остроту сабли. – Они хоть и бедные, но товары везут – самое то! Даже если загнать Пузатому Ершу, можно взять хорошие проценты.

Рулевой нетерпеливо забарабанил по штурвалу.

– Гилдованский значит, – капитан улыбнулся, показав крепкие серо – желтые зубы. – Покажем им, народ, что значит без спросу шляться в наших водах!

– Капитан, позвольте мне пойти на абордаж перв…

Бум!

– Тридццццццать девять, капитан! Осссссталсссся ещщщщще один!

– Я предупреждал!

– Еще можно попробовать глубоко вдохнуть, а потом резко выпустить из себя весь воздух!

Зеленый Авик сделал в точности, как велели, и выпустил за борт содержимое своего желудка.

– Может, водички? – рискнул предложить лекарь.

При слове «вода» полусвятого вновь скрутило. Аватор перегнулся через перила. Команда сочувственно вздыхала, менестрель с удовольствием рассматривал монашескую задницу. Как он появился на корабле, никто не знал.

– А еще можно постоять на руках.

Команда посмотрела на боцмана с недюжинным подозрением. Матросы всегда подозревали в нем скрытые замашки садиста. Особенно тогда, когда нашли в его шкафу миниатюрную пыточную комнату для крыс.

– А давайте мы таки вас сначала накормим, напоем, потом растрясем и за ноги подвесим? А потом все станем в кружок и будем учить вас жизни!

– Моя тетя всегда так делала! Она говорила, что так все плохое уходит в землю, откуда оно пришло!

– А где таки сейчас ваша тетя?

– Умерла от кровоизлияния в мозг, но это совершенно ничего не значит!

Наконец Авику немного полегчало. Полусвятой безжизненной сполз на палубу. Лицо его посерело и как – то странно съежилось.

– Авик, а ты таки похудел!

Селка всегда умела найти нужные слова, чтобы подбодрить человека. Торговка видела хорошее даже в таких безнадежных случаях когда несчастный оставался без крыши над головой (вы шо, зато у нас такой туточки воздух!) или же когда акулы откусывали ему ноги (а ви таки знаете скольки сейчас стоят сапоги?)

Аватор слабо улыбнулся. Это было маленьким, но все-таки утешением.

Боммм! Боммм!

– Партия моя, обед – героиня скатала свиток и устремилась в сторону камбуза. Матросы в страхе уступали ей дорогу.

Священника вновь призвало море.

Бульк!

Последний звук вышел особенно громким. Как будто за борт выплеснули литров двадцать.

– Авик! – Селка кинулась к дорогому коллеге – Авичка, скажите мине ваше последнее слово. Мине твою заначку забрать можно? А молитвенник?

– Селка, ша! Туда…гляди! – Умирать полусвятой не собирался. Хотя бы из – за банального нежелания делиться.

Из глубин на аватора смотрела незнакомая девушка. При виде нее, первым желанием торговки было крикнуть «Пыля! Пыля!» и насыпать ей зерна.

Девушка была красива – огромные синие глаза, пухлые губки, длинные волосы… Ничего, что зеленые и там копошатся улитки, он сам сейчас отнюдь не красавец. Впрочем, не только сейчас…

Аватор машинально перевел взгляд ниже – а вот и острые грудки с подсыхающими на них водяными капельками, и маленькие сосочки…Тоже зеленые, но кого это волнует?

На одном из сосков прелестного создания болталась сережка в форме капельки.

– Ух ты! – Полусвятой потянулся потрогать изящное украшение.

– Авик, погоди, это же… – голос Сотлиссы долетал откуда – то издалека.

Женщина заливисто расхохоталась и отпрянула назад. За спиной у нее были крылья. Священник перелез через перила.

– Та стой ты, малохольный! Утописси! – Селка попыталась удержать коллегу за хламиду. В руках торговки остался лишь жалкий клочок ткани. Авик менял мантию только когда у него были лишние деньги. То есть примерно раз в десять лет.

Полусвятой никого не слушал и ничего не видел. Женщина протягивала ему руки, и при этом отлетала все дальше и дальше…

– Авик, прости! – Геройский кулак снимал привороты лучше бабок – шептуний. Священник потерял равновесие и свалился на палубу. Сережку он так и не выпустил.

Прекрасная дама заверещала от боли и с дурным щебетом взвилась в небо.