Терри Гудкайнд - Первая исповедница Страница 6

Магда гордилась тем, что обзавелась друзьями среди редких и скрытых созданий, о существовании которых другие почти и не знали. Она радовалась тому, что обрела столько друзей среди народов, разбросанных по Срединным землям. Она постаралась изучить многие из их языков, и благодаря этому они стали доверять ей, не доверяя никому другому. Она гордилась тем, что ей удавалось сделать для защиты их мирного, обособленного существования.

Магда считала, что ей, похоже, удалось поспособствовать взаимопониманию между разными народами, разными племенами и сообществами, и таким образом помочь всем им ощутить себя частью обширных Срединных земель.

Но, покончив с собой, ее муж непреднамеренно отобрал и ее право говорить перед Советом.

Ее жизнь утратила достойные цели и представляла ценность разве что для Магды.

Но в этот миг для нее самой ее жизнь означала лишь невыносимую боль, которой не видно конца. Магду словно увлекал бурный поток горя.

Ей хотелось одного – чтобы безнадежная мука закончилась.

Внутренний голос нашептывал ей: положи конец страданиям.

Глава 6

Глядя вниз на пугающий обрыв за краем стены, обрыв в тысячи футов высотой, Магда заметила, что стена в этой части Цитадели не строго отвесна, а слегка наклонно спускается к подножию, врезанному в камень скалы. Она поняла, что, прыгнув, должна будет каким-то образом отлететь на некоторое расстояние от стены, чтобы не удариться о склон, иначе ее ждет долгое, ужасное падение.

Она вся напряглась при мысли о том, как будет бесконечно кувыркаться, ударяясь о выступы стены, ломая кости. Эта мысль ей не нравилась. Ей хотелось быстрой смерти.

Магда уперлась ладонями в зубцы по бокам от бойницы с неровными краями и высунулась подальше, чтобы лучше видеть. Еще она осмотрелась по сторонам, убеждаясь, что вокруг никого. Как и ее мужу, ей можно было не беспокоиться о том, что кто-то попытается ее остановить. Поскольку пройти сюда можно было только из анклава Первого волшебника, эта часть крепостной стены считалась запретной, а крыло Цитадели почти безлюдным, малопосещаемым. Стражники у начала поднимавшейся сюда винтовой лестницы узнали Магду и выразили ей свои искренние соболезнования. Поскольку они хорошо знали, кто она, то не помешали ей подняться наверх.

Всматриваясь вниз вдоль склона, Магда пыталась оценить, далеко ли нужно прыгнуть, чтобы при падении не удариться о стену. Она хотела, чтобы все закончилось прежде, чем она успеет почувствовать боль. Шепот обещал ей, что, прыгнув достаточно далеко, она беспрепятственно упадет на камни у подножия, где все мгновенно закончится.

Она надеялась, что Бараху это удалось и не было больно.

Но, падая вниз, он должен был чувствовать иную боль, мучительно сознавать, что прощается не только с жизнью, но и с женой. Она понимала, что и ей, расставаясь с жизнью, придется пережить такой же ужас.

Однако это должно было закончиться довольно быстро, а тогда она окажется в надежных объятиях добрых духов. Может быть, тогда она снова увидит, как Барах улыбается ей. Она надеялась, что он не разгневается.

Магда не сердилась на него за то, что он покончил с собой, ведь она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать – он сделал это не без веской причины. Она знала, что во время войн многие жертвуют жизнью ради того, чтобы другие могли жить. Свои жертвы они приносили из человеколюбия. Она знала, что и для Бараха существовала серьезная причина, заставившая его расстаться с жизнью. Разве она могла сердиться на него за жертвенность? Нет, она на него не гневалась.

Она ощущала только сокрушительную печаль.

Магда ухватилась за верхние края грубых камней по бокам от себя. Солнце уже садилось, но камень был еще теплым. Хотя зубцы стены были разнесены довольно далеко друг от друга, от них все-таки можно было оттолкнуться.

Неподалеку перед ней парил в восходящих воздушных потоках ворон, его блестящие черные перья ерошил ветер, а черные глаза наблюдали за ее приготовлениями к прыжку.

Магда присела, готовясь вложить в прыжок все силы, чтобы долететь до земли не задев стену. И с изумлением почувствовала, что словно бы просто наблюдает за собой со стороны. Шепот подгонял.

С колотящимся сердцем Магда сделала глубокий вдох, присела еще ниже и стала раскачиваться взад-вперед, с каждым разом все сильнее, поднимаясь и приседая, поднимаясь и приседая, вперед-назад, все дальше за край стены, все ближе к падению, которое заберет ее боль. Она собирала силы для последнего мощного толчка.

Внезапно в миг сомнения она услышала внутри шепота голос, наставлявший: не думай, просто сделай.

Высунувшись за край стены в последнем движении перед мощным толчком, она вдруг с кристальной ясностью осознала всю чудовищность своего поступка.

Она собиралась покончить с жизнью, оборвать ее навеки. Все, чем она была, исчезнет навсегда.

Голос стал более настойчивым, запрещая ей думать о чем бы то ни было, приказывая покончить со страданиями раз и навсегда.

Ее вдруг поразила странность этих наставлений. Как же не думать? Думать обязательно нужно перед любым важным решением.

В ледяной вспышке осознания, несмотря на внутренний шепот, Магда поняла, какую ужасную ошибку совершает.

Словно с той минуты, как пришло известие о смерти мужа, Магду несла бурная река переживаний, а упорный внутренний голос подталкивал ее к тому единственному, что, казалось, могло прекратить ее муки. Только сейчас она поняла, что просто позволила себе бездумно оказаться здесь.

Она не приносила жертву любви. Не обменивала свою жизнь на что-то, во что верила, – на что-то ценное, как это сделал Барах. Нет, она выбрасывала ее просто так. Поддавшись слабости, и только.

Она бездумно отвергла все, во что верила, за что боролась. Сколько раз ей приходилось выступать перед Советом в защиту жизней тех, кто не мог выступить сам? Сколько раз она отстаивала важность их жизней, ценность любой жизни?

Разве ее жизнь менее важна? Разве ее можно так легкомысленно, так глупо выбросить? Разве не нужно бороться за свое право жить, как она боролась за чужое?

Она вспомнила, как объясняла Тилли, что каждая жизнь драгоценна. У нее была единственная жизнь, несмотря на страшное горе, дорогая ей. В своем страдании Магда позволила себе забыть об этом.

Будто выйдя из тумана, она вдруг осознала, что не понимает смысла некоторых из последних событий. Во всем этом должно было крыться нечто большее, чем она умела разглядеть. Почему Барах покончил с собой? С какой целью? Кого он защищал? На что променял свою жизнь?

Она вдруг пожалела, что думала, будто хочет умереть, пожалела, что пришла на стену. По сути, ей теперь казалось, что она забрела сюда во сне.

Как бы ей ни было больно, она хотела жить.

Но она двигалась уже слишком быстро, чтобы остановиться, и перед ней открылась пустота.

Глава 7

Пальцы Магды отчаянно цеплялись за камни по бокам, но тщетно, это не удерживало ее от падения. С застывшим в горле воплем она выпадала через бойницу к ужасающему обрыву.

Но в миг, когда ее ноги потеряли опору и она почти уже была за краем каменной стены, мощный ветер, дующий вверх вдоль склона горы, подхватил ее, приняв на себя часть ее веса, пока она хваталась обеими руками за стену, и помог вновь обрести опору. Порыв восходящего ветра спас ее, позволил удержаться и не свалиться вниз.

Когда она стала валиться обратно на крепостную стену, к Цитадели, ее левая рука соскользнула с камней, и она взмахнула ею, пытаясь удержать равновесие. Опрокидываясь назад, она схватилась за стену справа и уцепилась за стык между каменными глыбами. Благодаря этому она сумела восстановить равновесие и удержаться, чтобы вновь не сорваться со стены. Наконец твердо встав на ноги, она испустила глубокий испуганный вздох, зная, что сердце еще долго будет бешено колотиться.

Внезапно в голове у нее прояснилось, и Магда начала соображать лучше, чем за весь этот день.

Она жива. И хочет жить. У нее вдруг возникли тысячи вопросов, на которые хотелось получить ответы. Магда крепче ухватилась за каменный блок, чтобы случайно не упасть, ведь теперь она знала, что не хочет уйти за край.

Тогда-то ее пальцы и нащупали в щели между каменными блоками что-то странное.

Оно не было шероховатым, как камень. Скорее гладким.

Магда нахмурилась, разглядывая в угасающем свете стык между массивными гранитными глыбами. В щель между темными крапчатыми камнями был втиснут сложенный листок бумаги.

Она не могла представить себе, как туда попал этот сложенный листок. Это не имело смысла. Кому понадобилось засунуть листок бумаги сюда, в щель на гребне стены? И зачем?

Она наклонилась ближе и прищурилась, стараясь рассмотреть получше. Похоже, бумагу туда втиснули плотно. Магда смогла лишь коснуться ее края кончиком пальца. Осторожно, стараясь не порвать, она подвигала бумажку из стороны в сторону, стараясь вызволить ее из тайника.