Сара Маас - Наследница огня Страница 6

Продолжая улыбаться, Эдион поднялся по ступеням и остановился возле королевского стола. Короля он приветствовал легким поклоном. Шаол мгновенно оторопел от такой дерзости.

– Здравствуйте, ваше величество, – произнес Эдион, весело сверкая глазами.

Шаол глядел на королевский стол. Вспомнит ли король, у кого еще были такие же глаза? Если вспомнит, это могло погубить и Шаола, и Дорина. Отец Шаола приветствовал гостя легкой довольной улыбкой.

Зато король нахмурился:

– Ты должен был появиться еще месяц назад.

– Прошу прощения. – У Эдиона хватило наглости равнодушно пожать плечами. – Уходящая зима буквально завалила снегом Оленьи горы. Нам было не выбраться. Как только появилась возможность, я немедленно отправился сюда.

Собравшиеся затаили дыхание. Бурный нрав Эдиона и его непочтительность были почти легендарными. Отчасти это и заставляло короля держать генерала на дальних северных рубежах. Шаол всегда считал, что король поступает благоразумно, не подпуская Эдиона к Рафтхолу. Ему молодой генерал казался… двуличным. Беспощадные – так назывался легион, которым командовал Эдион, – отличались не только отменной выучкой, но и отменной жестокостью, оправдывая свое название. Но что заставило короля затребовать Эдиона в столицу?

Король поднял кубок, качнул, разглядывая налитое вино.

– Мне не докладывали о прибытии твоего легиона в Рафтхол.

– И не могли доложить, поскольку я прибыл один.

Шаол внутренне сжался, ожидая, что король повелит казнить наглеца. Только бы избегнуть роли палача!

– Генерал, я приказывал явиться вместе с легионом.

– Я безостановочно ехал сюда день и ночь, полагая, что вам будет приятно мое общество.

Король что-то прорычал сквозь зубы.

– Легион будет здесь через неделю, – как ни в чем не бывало продолжал Эдион. – Может, чуть позже. Я торопился, поскольку не хотел пропустить ни одного из здешних развлечений.

Новое пожатие плеч.

– Во всяком случае, я приехал не с пустыми руками.

Эдион прищелкнул пальцами. К нему подбежал паж, который нес большой тяжелый мешок.

– Дары с севера. Мои люди уничтожили логово мятежников и кое-что взяли оттуда. Так сказать, на память. Смею надеяться, вы останетесь довольны.

Король выпучил глаза и махнул пажу:

– Неси в мои покои. Твои дары, Эдион, обычно дурно действуют на приличное общество.

Послышались вежливые смешки. Усмехнулся сам Эдион и несколько сидящих за королевским столом. Эдион балансировал на самой грани. Селене хватало благоразумия молчать в присутствии короля.

Если вспомнить, какие трофеи привозила королю Селена, находясь в роли королевской защитницы, в мешке Эдиона, скорее всего, лежали не только золото и драгоценные камни. Но везти в подарок отрубленные головы, руки и ноги своих соплеменников…

– Завтра я созываю совет. Твое присутствие, генерал, обязательно.

Эдион приложил руку к груди:

– Ваше величество, ваша воля – моя воля.

Шаол едва удержался, чтобы не вскрикнуть от ужаса. На пальце Эдиона блеснуло черное кольцо. Такое же было у короля, герцога Перангтона и у тех, кем они безраздельно повелевали. Теперь понятно, почему король позволял Эдиону эти дерзкие слова и жесты. Когда понадобится, Эдион забудет о своей воле и станет послушным орудием в руках короля.

Ничего не изменилось в лице Шаола, когда король слегка кивнул, отпуская его. Шаол молча поклонился. Ему не терпелось вернуться за стол. Подальше от короля, в чьих запятнанных кровью руках находилась судьба их мира. Подальше от отца, видевшего слишком много. И подальше от генерала, который теперь фланировал по залу, похлопывал мужчин по плечам и подмигивал женщинам.

По дороге к столу Шаолу кое-как удалось справиться с ужасом, вгрызавшимся в кишки. Он сел и увидел нахмуренное лицо Дорина.

– Подарочки привез, – пробормотал принц. – Он невыносим.

Шаол молча согласился. Черное кольцо не мешало Эдиону оставаться себе на уме. В мирной жизни он отличался такой же неукротимостью, как и на полях сражений. Развлечения Эдиона всегда были шумными и скандальными. Дориан рядом с ним выглядел едва ли не аскетом. Шаол редко проводил время в обществе Эдиона, да и не стремился к этому, а вот Дорин был знаком с ним давно. Даже очень давно.

С детства. Незадолго до вторжения и убийства королевской семьи король с Дорином побывали в Террасене с визитом вежливости. Тогда же Дорин впервые встретился с Аэлиной… с Селеной.

Хорошо, что Селена сейчас далеко и не видит, в кого превратился Эдион. Дело не только в черном кольце. Жестоко расправляться с соплеменниками…

Эдион плюхнулся на скамью, как раз напротив стола, за которым сидели Шаол и Дорин. Он улыбался. Хищник, высматривающий добычу.

– А вы сидите за тем же столом, что и в прошлый мой приезд. Хоть что-то в мире не меняется, это так приятно.

Боги, это лицо! Это было лицо Селены – другая сторона монеты. То же высокомерие, тот же несдерживаемый гнев. Но там, где Селена стремилась прятать особенности своего характера, Эдион словно нарочно их выпячивал. И потом, в лице Эдиона было что-то еще; что-то отвратительное и жестокое, чему Шаол не мог найти названия.

– Привет, Эдион, – лениво произнес Дорин и вновь уперся локтями о стол.

Эдион будто не слышал его. Он потянулся к жареной бараньей ноге, снова блеснуло черное кольцо.

– Капитан, мне нравится твой новый шрам. – Он кивнул на тонкую белую полоску, что тянулась по щеке Шаола.

В ночь, когда погибла Нехемия, Селена пыталась убить Шаола, но только ранила. Шрам остался как вечное напоминание обо всем, что он потерял.

– Рад, что тебя еще не съели с потрохами, – продолжал Эдион. – И наконец-то у тебя появился приличный меч, как и подобает большим мальчикам.

– Смотрю, ветры и снегопады никак не повлияли на твое состояние, – сказал генералу Дорин.

– Несколько недель носа не высовывали. Днем упражнялись на крытом плацу, а ночью, само собой, в постели. Разве это может дурно повлиять на состояние? Просто чудо, что я все-таки решился спуститься с гор.

– Ты решаешься сделать что-либо при одном-единственном условии: если это наилучшим образом отвечает твоим интересам.

Генерал негромко засмеялся:

– Ценю неистребимое обаяние Хавильярдов.

Он вонзил зубы в баранью ногу. Шаола подмывало спросить у Эдиона, с какой целью он уселся напротив них. Захотелось поиздеваться? Эдион любил такие развлечения и всегда досаждал Дорину, улучив момент, когда король их не видел. Шаол уже раскрыл рот, но тут заметил, что Дорин внимательно смотрит на генерала.

Принц вовсе не любовался доспехами Эдиона. Он разглядывал глаза потомка Ашериров…

– Разве вас не ждут ни на одной вечеринке? – спросил у Эдиона Шаол. – Удивлен, что вы прохлаждаетесь здесь, когда столица империи предлагает столько соблазнов.

– Капитан, это что, учтивый способ напроситься ко мне на завтрашнее сборище? Признаться, удивлен. Ты же всегда давал понять, что ты выше моих развлечений.

Бирюзовые глаза сощурились. Эдион лукаво улыбнулся принцу:

– А ты, принц? Насколько помню, мое прошлое сборище тебе очень понравилось. Если не ошибаюсь, ты тогда запал на рыжеволосых двойняшек.

– Может, это тебя разочарует, но я отошел от подобных развлечений.

– Мне больше останется, – ответил Эдион, смачно жуя баранину.

Шаол стиснул кулаки под столом. Проведя десять лет в шкуре ассасина, Селена не была образцом добродетели. Но она никогда бы не убила уроженца Террасена. Она отказывалась браться за такие дела. А Эдион всегда отличался удивительной беспринципностью. Однако теперь… Знал ли генерал, что за кольцо носит? Знал ли он, что при всем его высокомерии, бунтарстве и дерзости король в любой момент мог подчинить его своей воле?

Об этом Шаол промолчит. Предупреждать Эдиона нельзя. Если генерал действительно предан королю, это «доброе дело» может погубить Шаола, и не только его.

– Как дела в Террасене? – спросил Шаол, потому что Дорин снова внимательно разглядывал Эдиона.

– А о чем бы ты хотел услышать? О том, что за суровую зиму мы прилично отъелись? Что потери от болезней можно пересчитать по пальцам? – Эдион хмыкнул. – Охота на мятежников – это всегда удовольствие. Конечно, если у тебя есть вкус к таким занятиям. Надеюсь, его величество вызвал Беспощадных на юг не просто так, а чтобы проверить их в настоящем деле.

Эдион потянулся к кувшину с водой, и Шаол мельком увидел эфес меча генерала. Тусклый металл, весь в царапинах и вмятинах. Самый конец эфеса был отломан, обнажив пожелтевший, потрескавшийся рог. Странно, что один из величайших воинов Эрилеи носил такой простой меч.

– Это меч Оринфа, – лениво пояснил Эдион. – Подарок его величества по случаю моей первой победы.

Тот меч знали все. Он был частью наследия террасенской королевской семьи и передавался из поколения в поколение. По праву меч должен был бы перейти к Селене, поскольку раньше принадлежал ее отцу. Веками этот меч разил врагов Террасена, но в руках Эдиона стал убивать самих террасенцев. Подарок короля был словно пощечина Селене и ее семье.