Анджей Сапковский - Сезон гроз Страница 61

– Вторая волна! – кричал Лютик. – Вторая волна!

Точно, была вторая. А потом третья. Четвертая. Пятая. И шестая. Стены воды неслись на рейд и порт.

Волны с силой ударили в заякоренные корабли, те дико заплясали на цепях, Геральт видел, как с бортов сыплются люди.

Развернутые носами по ветру, корабли сопротивлялись стойко. Какое-то время. Теряли мачты, одну за другой. Потом волны пошли поверху. Корабли скрывались в пене и выныривали, скрывались и выныривали.

Первым перестал выныривать почтовый клипер «Эхо». Он просто исчез. Через миг та же судьба постигла «Фуксию», галера распалась на куски. Натянутая якорная цепь разорвала корпус «Алькэ», когг мгновенно исчез в бездне. Нос и форштевень «Альбатроса» оторвались под напором, разбитый корабль камнем пошел на дно. Якорь «Вертиго» сорвался, галеон заплясал на гребне волны, перевернулся и разбился о волнолом.

«Ахеронтия», «Гордость Цинтры», «Пандора Парви» и два неизвестных Геральту галеона сбросили якоря, волны понесли их к берегу. Действо это лишь на первый взгляд было отчаянно самоубийственным. У капитанов был выбор – или верная гибель в бурных водах, или рискованный маневр, чтобы войти в устье реки.

Неизвестным галеонам не повезло. Ни один даже не сумел толком сманеврировать. Оба разбились о пирс.

«Гордость Цинтры» и «Ахеронтия» тоже не удержали курс. Столкнулись, сцепились, волны бросили их на берег и разнесли в щепки. Остатки унесло водой.

«Пандора Парви» прыгала и танцевала на волнах, словно дельфин. Но держала курс, увлекаемая прямиком в кипящее, подобно котлу, устье Адалатте. Геральт слышал крики людей, поддерживавших капитана.

Коралл крикнула, указывая.

Шла седьмая волна.

Те, прежние, если прикидывать по мачтам кораблей, Геральт оценивал в каких-то пять-шесть саженей, в тридцать-сорок футов. Та, что шла с моря, закрывая собой небо, была вдвое выше.

Убегавшие из Пальмиры люди, собравшиеся подле караульни, принялись кричать. Вихрь валил их, бросал на землю, прижимал к частоколу.

Волна ударила в Пальмиру. И попросту стерла ее, смыла с лица земли. Вода в мгновение ока достигла ограды, поглощая сбившихся там людей. Увлекаемые волной, древесные обломки ударили в частокол, выламывая бревна. Завалилась и поплыла караульня.

Неудержимый водный таран грянул в склон обрыва. Холм сотрясся так, что Лютик и Мозаика упали, а Геральт с немалым трудом удержал равновесие.

– Нужно убегать! – крикнула Коралл, вцепившись в балюстраду. – Геральт! Прочь отсюда! Идут следующие волны!

Волна обрушилась на них, захлестнула. Люди на террасе – те, что не разбежались раньше, – кинулись наутек. Мчались с криками, выше, как можно выше, на вершину, в сторону королевского дворца. Очень немногие остались. Геральт узнал среди них Равенгу и Антею Деррис.

Люди вопили, указывали руками. Волны подмыли обрыв справа от них, под кварталом вилл. Первая из вилл сложилась, будто карточный домик, и соскользнула по склону, прямо в кипень. За первой пошли вторая, третья и четвертая.

– Город распадается! – завыл Лютик. – Разлетается!

Литта Нейд вскинула руки. Проскандировала заклинание. И исчезла. Мозаика вцепилась в плечо Геральта. Лютик вскрикнул.

Вода была уже под ними, под террасой. А в воде были люди. Сверху им протягивали жерди, багры, кидали веревки, вытаскивали наверх. Недалеко от них крепко сложенный мужчина прыгнул в водовороты, вплавь бросился на помощь тонущей женщине.

Мозаика крикнула.

Ведьмак увидел танцующий на волнах кусок крыши. И вцепившихся в крышу детей. Троих детей. Он сдернул меч из-за спины.

– Держи, Лютик!

Сбросил куртку. И прыгнул в воду.

Это не было обычное плаванье, и от привычных навыков здесь было мало толку. Волны швыряли его вверх, вниз и в стороны, его били крутившиеся в кипени балки, доски и куски мебели, напиравшие доски и бревна грозили раздавить его всмятку. Когда наконец он доплыл и ухватился за крышу, был уже порядком побит. Крыша подпрыгивала и вертелась на волнах, словно волчок. Ребятишки вопили на все голоса.

Трое, подумалось ему. Я никак не сумею поднять всех троих.

Почувствовал плечо у своего плеча.

– Двоих! – Антея Деррис выплюнула воду, схватила одного из детей. – Бери двоих!

Это было непросто. Мальчишку он стянул, зажал подмышкой. Паникующая девочка вцепилась в кровлю так крепко, что он долго не мог разжать ее хватку. Ему помогла волна, накрыв их и заливая. Притопленная девочка отпустила кровлю, Геральт сунул ее под вторую подмышку. А потом все трое начали тонуть. Детишки булькали и дергались. Геральт едва справлялся.

Сам не понимал как, но сумел вынырнуть. Волна ударила его о стену террасы, вышибая дыхание. Он не выпустил детей. Люди наверху кричали, пытались помочь, подавая что-то, за что они могли бы ухватиться. Не сумели. Водоворот подхватил, поволок. Ведьмак столкнулся с кем-то – это была Антея Деррис с девочкой в руках. Она сражалась, но он видел, что женщина на пределе сил. С трудом удерживала над водой голову ребенка – и свою.

Рядом раздался плеск, прерывистое дыхание. Мозаика. Вырвала у него одного ребенка, поплыла. Он видел, как в нее ударила увлекаемая волной балка. Мозаика крикнула, но ребенка не выпустила.

Волна снова швырнула его на стену террасы. Теперь люди наверху были готовы, принесли даже лестницы, свисали с них с протянутыми руками. Приняли у них детей. Он видел, как Лютик хватает и вытягивает на террасу Мозаику.

Антея Деррис взглянула на него. Оказалось, у нее красивые глаза. Улыбнулась ему.

Волна ударила в них досками и бревнами. Огромными столпами, вырванными из частокола.

Одна свая попала в Антею Деррис и прибила ее к террасе. Антея выплюнула кровь. Много крови. Потом свесила голову на грудь и исчезла под водой.

Геральта ударила пара бревен, одно в плечи, второе в бедро. Удары парализовали, он моментально и полностью одеревенел. Захлебнулся и пошел ко дну.

Кто-то схватил его: железной, болезненной хваткой, вздернул вверх, к свету, на поверхность. Он потянулся, нащупал большой, твердый, словно камень, бицепс. Силач работал ногами, вспарывал воду, словно тритон, свободной рукой отталкивая плававшую вокруг древесину и крутившихся на волнах утопленников. Сверху крики – радостные. Протянутые руки.

Через миг он уже лежал в луже воды, кашляя, отплевываясь и рыгая на каменные плиты террасы. Рядом стоял на коленях Лютик, бледный, словно бумага. С другой стороны – Мозаика.

Тоже без румянца, с трясущимися руками. Геральт с трудом сел.

– Антея?

Лютик покачал головой, отвернулся. Мозаика уткнулась лицом в колени. Он видел, как девушка содрогается от рыданий.

Рядом сидел его спаситель. Силач. Вернее, силачка. Неопрятная щетина на остриженной под ноль голове. Живот, словно перетянутый рулет. Спина как у борца. Икры как у дискобола.

– Я обязан тебе жизнью.

– Да ладно… – комендантка кордегардии небрежно отмахнулась. – Не о чем говорить. А так-то вообще ты засранец, и у нас к тебе счет, у меня и девок, за ту драку. Поэтому лучше на глаза нам не попадайся, не то прибьем. Ясно?

– Ясно.

– Но надобно признать, – комендантка сплюнула в сердцах, вытряхнула воду из уха, – что ты отважный засранец. Отважный ты засранец, Геральт из Ривии.

– А ты? Как тебя зовут?

– Виолетта, – сказала комендантка, внезапно мрачнея. – А она? Та…

– Антея Деррис.

– Антея Деррис, – повторила она, кривясь. – Жаль.

– Жаль.

На террасе людей стало больше, сделалось тесно. Не было уже страшно, посветлело, ветер утих, флажки обвисли. Волны слабели, вода отступала. Оставляя поле боя и руины. И трупы, по которым уже ползали крабы.

Геральт с усилием поднялся. Каждое движение и каждый глубокий вдох отзывались в боку тупой болью.

Дичайше болело колено. Оба рукава рубахи были оборваны, он не мог вспомнить, когда именно их потерял. Кожа на левом локте, правом плече и, кажется, на лопатке, была содрана до живого мяса. Из многочисленных царапин сочилась кровь. Но, если подытожить – ничего серьезного, ничего, о чем стоило бы переживать.

Солнце пробилось сквозь тучи, на спокойном море заиграли отблески. Сверкнула крыша морского маяка на конце мола, фонаря из белого и красного кирпича, реликта эльфийских времен. Реликта, который выдержал уже немало подобных бурь. И казалось, что не одну еще выдержит.

Преодолев уже спокойное, хотя и забитое плавающим мусором устье реки, на рейд выходил шкунер «Пандора Парви», под полными парусами, словно на параде. Толпа ликовала.

Геральт помог подняться Мозаике. На девушке тоже осталось не слишком много одежды. Лютик подал ей плащ – укрыться. И прокашлялся со значением.

Перед ними предстала Литта Нейд. С врачебной сумкой на плече.

– Я вернулась, – сказала, глядя на ведьмака.

– Нет, – покачал он головой. – Ты ушла.

Она посмотрела на него. Холодными, чужими глазами. И сразу сконцентрировала взгляд на чем-то чрезвычайно далеком, расположенном за правым плечом ведьмака.