Кровь и честь - Грин Саймон Страница 9

— Иначе говоря, — пояснил Гэвэйн, — от нее зависит все. Если ему придется выбирать между этой женщиной и всеми нами, мы не успеем опомниться, как окажемся в волчьей яме. Хетер одобрила наши планы, без ее поддержки ничего бы не вышло. Но держите ухо востро, Джордан. Она предана только Виктору.

— Грандиозно, — воскликнул Джордан, — просто грандиозно. Есть ли в этом заговоре кто-нибудь, на кого я мог бы положиться?

Мессир Гэвэйн громко расхохотался:

— Никого, черт меня возьми, Джордан! Вы начинаете рассуждать, как настоящий принц.

Актер решил пока больше не задавать вопросов. Слишком уж угнетающее впечатление произвели на него ответы. Четверо ехали молча в сгущавшейся тьме, погруженные в собственные мысли. Появились звезды, и луна склонилась над землей, рассыпав свой свет по унылым торфяникам. Джордан поежился и невесело окинул взглядом окрестности. Торфяники начинали действовать ему на нервы. Цокот копыт четырех лошадей казался неестественно громким, далеким эхом разносясь в тишине. Настроение у актера было препаршивое, он вдруг подумал: какую же красоту он раньше находил в этом пейзаже? Это было просто забытое Богом место. Только отчаявшиеся и отверженные могли жить здесь, да и то недолго. Кругом простирались болота да трясины, и усталому путнику негде было укрыться в ненастную ночь. Нигде, как в Редгарте, не встречалось ему столько пустынных болот. Иногда казалось, что топи эти, появившиеся здесь раньше человека, останутся и после того, как он исчезнет. Люди им были совершенно безразличны.

— Не оглядывайтесь, — сказал мессир Гэвэйн тихо, — мы уже не одни.

Джордан замер в седле, разом утратив свое меланхолическое настроение. Трое других вели себя как ни в чем не бывало.

— Разбойники? — поинтересовался Аргент.

— Вряд ли, — бросил Родрик, — я велел своим людям прочесать местность перед нашим появлением здесь. Никаких вооруженных шаек тут нет, только несколько бродяг и нищих. Бандитам здесь поживиться нечем.

— Не могут ли эти люди оказаться соглядатаями, посланными другими принцами? — спросил Аргент.

— Такое можно предположить, — ответил ему Родрик, — но что им делать в подобном захолустье? Кроме нас, про Джордана никто не знает. Сколько их, Гэвэйн?

— Пятеро или шестеро, — спокойно ответил рыцарь, — они очень умело спрятались в зарослях вереска там, впереди. Я едва заметил их.

— Что же нам делать? — хрипло спросил Джордан. В ответ Гэвэйн только ухмыльнулся, и рука его опустилась на топорище секиры.

— Ставлю свою голову, никто не мог знать про то, что мы здесь, — решительно сказал Родрик.

— Самое время, — отозвался Гэвэйн, — похоже на то, что кого-то очень устраивает подобное пари. Возможно, один из наших людей оказался предателем.

— Это просто чушь — все прошли тщательную проверку…

— Не будьте наивны, — возразил Гэвэйн, — всегда можно подкупить кого-нибудь или добиться признания силой. Нам придется основательно заняться этим, когда мы доберемся до Полуночного Замка.

— Если мы туда доберемся, — произнес Джордан. — Кем бы ни были люди, скрывающиеся в кустах, не забывайте — их шесть, а нас всего четверо.

— Численное превосходство не спасет их, — возразил Родрик, — с нами мессир Гэвэйн.

Рыцарь зловеще улыбнулся. Джордан изо всех сил старался успокоиться.

Они продолжали скакать дальше по дороге. Сильный порыв ветра взбудоражил вересковые заросли. Джордан напряженно всматривался в каждую тень, но ничего разглядеть не мог. Он вдруг подумал, что, если впереди засада, можно рискнуть и под шумок смыться отсюда обратно в город. Если же одолеют люди Родрика, то в крайнем случае, потом, когда схватка закончится, можно будет поклясться, что лошадь под ним понесла со страху. На все эти размышления у него ушли лишь доли секунды, и он понял, что ничего не выйдет. Во-первых, никто в это не поверит, во-вторых, Дымка чересчур ленива. Джордан, проглотив слюну, положил руку на эфес меча. Он всегда считал, что, прежде чем лезть в драку, надо попытаться сначала понять намерения противника, а уж если ничего не получается, он, как правило, предпочитал съездить врагу по зубам первым, а затем по возможности скорее уносить ноги. Не потому, что он был таким большим противником насилия, нет, просто он обладал слишком развитым воображением. Никогда нельзя предугадать, чем кончится драка, зато очень легко представить себе все неудобства, начинающиеся после того, как тебе вчистую сносят голову. Сглотнув слюну, он пожалел, что не оказался где-нибудь в другом месте. Где угодно. Он высвободил ноги из стремян, чтобы иметь возможность быстро спрыгнуть с лошади. Украдкой он проверил боеготовность своих дымовых шашек и воспламеняющихся шариков.

Темная фигура неожиданно выскочила из кустов прямо перед лошадью Гэвэйна и схватила ее за повод. Лошадь взвилась на дыбы, рыцарь вывалился из седла и, с грохотом ударившись об утоптанный грунт дороги, покатился в кусты. Темная фигура бросилась за ним. Выхваченные из ножен мечи заблестели в лунном свете. Едва Джордан и его спутники успели, натянув поводья, остановить скачущих лошадей, как еще несколько темных фигур выскочили из придорожных кустов.

Джордан со страхом посмотрел перед собой. Он насчитал шесть человек, включая и того, кто преследовал Гэвэйна. Все нападавшие были вооружены и в темноте более походили на демонов, чем на людей. Джордан выхватил из одного карманчика с трюковыми зарядками серный шарик и, чиркнув по его поверхности ногтем большого пальца, бросил под ноги атакующим. Едва шарик, ударившись о землю, разбился, как вылившаяся из него жидкость вступила во взаимодействие с воздухом. Взметнувшийся посреди дороги фонтан огня ярко осветил все вокруг своими багрово-золотыми отблесками. Нападавшие на мгновение точно остолбенели, ошарашенные неожиданным взрывом. Огненные блики заплясали на их кольчугах и лишенных гербов щитах.

«Наемники! — со страхом подумал Джордан. — Перед нами беспощадные кровожадные головорезы».

Не мешкая, он выхватил другой огненный шарик.

Из кустов вереска послышался душераздирающий вопль, и через секунду оттуда вышел мессир Гэвэйн с окровавленной секирой в руках. Напавшего на него человека что-то не было видно.

— Браво, принц Виктор, — прорычал он громко, — но не надо больше колдовства. Позвольте мне и моим друзьям очистить дорогу от этого мусора.

Он расхохотался так зловеще, что у Джордана по спине побежали мурашки. Было что-то жуткое в этом смехе: нескрываемое наслаждение возможностью устроить мясорубку. Взмахнув своей секирой, рыцарь ринулся на врага. Двое из опомнившихся после взрыва наемников бросились на него. Оставшиеся, старательно обходя пламя, продолжили атаку. Родрик, спешиваясь, выхватил свой меч, Аргент, с неожиданным проворством спрыгнув на землю, присоединился к нему, и оба решительно атаковали врага. К тому времени, когда Джордан слез с лошади, схватка разгорелась.

Гэвэйн, заняв удобную позицию, скривил рот в отвратительной улыбке, ожидая приближения противников. Вереск мешал им подступиться к нему, и он прекрасно понимал это. Выбрав удачный момент, он рванулся вперед, и его секира, блеснув серебром в лунном свете, глубоко вошла в грудь первого наемника. Тяжелое стальное топорище с ужасным хрустом глубоко погрузилось в тело, рухнувшее наземь под сокрушительным ударом. Мессир Гэвэйн рывком высвободил свое оружие, фонтанчик крови и обломки костей полетели в воздух. Меч второго наемника, описав широкую дугу, устремился к горлу рыцаря. В последнюю секунду он уклонился от удара, и его секира со свистом пронеслась у ног нападавшего. Наемник отпрыгнул назад, и выпад не достиг цели. Гэвэйн едва не упал, но устоял и, выпрямившись, начал лениво размахивать перед собой своим оружием. Наемник отступал, опасливо выглядывая из-за края щита. Рыцарь сделал обманное движение влево, а затем сразу же бросился вперед, на растерявшегося врага. Секира взметнулась и сразу же обрушилась вниз, раскроив щит и ключицу наемника, войдя ему глубоко в грудь. Оба противника рухнули наземь, но поднялся только один Гэвэйн, весь перемазанный кровью своего врага. У него за спиной раздался легкий шум, и Гэвэйн, повернувшись, увидел, как первый наемник, пошатываясь, поднялся на ноги, держась за прорубленные ребра и опираясь на свой меч. Изо рта и носа у него лилась кровь, он злобно оскалил зубы. Рыцарь насторожился. Когда человек знает, что все равно умрет, он может стать опасным противником. Он понимает, что терять ему нечего. Наемник сделал выпад, целясь в живот Гэвэйну. Тот отбил удар обухом секиры. Меч выскочил из слабеющих рук умиравшего, и он еще успел увидеть свое взлетевшее в воздух оружие, прежде чем секира Гэвэйна вонзилась ему в горло. Бездыханный наемник упал на землю. Рыцарь с хрустом вырвал острую сталь из его горла.