Жюль Верн - 20 000 лье под водой Страница 11

В голосе капитана Немо звучало воодушевление, его темные глаза горели, а движения сделались порывистыми.

Однако еще один вопрос, возможно, самый главный, уже был готов сорваться с моих губ.

– Вы, стало быть, инженер, господин Немо?

– Да, – ответил он, – я учился в Лондоне, Париже и Нью-Йорке.

– Но как же вам удалось сохранить в полной тайне строительство этого удивительного корабля?

– Каждая часть «Наутилуса», мсье Аронакс, заказана и изготовлена в различных странах и даже на разных континентах. Причем поставщики получали чертежи отдельных узлов и деталей, всякий раз подписанные другим именем.

– Но ведь рано или поздно вам пришлось все это собрать воедино?

– Моя судостроительная верфь, профессор, располагалась на пустынном острове в открытом океане. Именно там специально обученные рабочие под моим руководством собрали и довели до совершенства наш «Наутилус». Когда работа была закончена, огонь уничтожил все следы нашего пребывания на острове.

– Надо полагать, корабль обошелся вам недешево?

– Вы наверняка знаете, что современный броненосец обходится в тысячу сто двадцать пять франков за каждую тонну водоизмещения. «Наутилус» весит тысячу пятьсот тонн. Стало быть, его стоимость около двух миллионов франков, а если считать вместе с коллекциями и художественными произведениями, хранящимися здесь, – не менее пяти миллионов франков.

– Значит, вы очень богаты?

– Ну, как вам сказать… Например, я мог бы не сходя с места оплатить государственный долг Франции. А это, как вам наверняка известно, десять миллиардов франков!

Я пристально вгляделся в лицо собеседника. Не злоупотребляет ли он моей доверчивостью?

Ну что ж, время покажет!

14

«Черная река»

Площадь, занимаемая океанами на поверхности земного шара, составляет более 360 миллионов квадратных километров, а их объем превышает 1360 миллионов кубических километров. Для того чтобы заполнить водой такой «резервуар», всем рекам Земли пришлось бы трудиться сорок тысяч лет.

Мировой океан состоит из пяти главных водоемов: Северного Ледовитого, Атлантического, Тихого, Индийского и Южного океанов.

Крупнейший из них и самый глубоководный – Тихий океан. Он простирается на 15 тысяч километров с севера на юг и почти на 20 тысяч километров с востока на запад. Первым из европейцев пересек Тихий океан Фернан Магеллан в 1521 году, он же назвал его «Тихим», но вскоре выяснилось, что Магеллан ошибся. Именно в этом великом океане зарождаются ужасные тропические бури, а его поверхность производит три четверти всех облаков на Земле.

– Сейчас, – сказал капитан Немо, – мы точно определим место, где находится «Наутилус», и будем считать его исходной точкой нашего путешествия.

Капитан нажал кнопку электрического звонка, и насосы начали выкачивать воду из резервуаров; стрелка манометра поползла вверх и замерла на нулевой отметке.

– Мы на поверхности, – отметил капитан.

По центральному трапу мы поднялись через главный люк на палубу судна.

Палуба выступала из воды не больше чем на восемьдесят сантиметров. Океан был спокоен, небо – ясным. Сигарообразный корпус «Наутилуса» слегка покачивался на отлогих океанских волнах. Вокруг простиралась необозримая водная пустыня.

Капитан Немо, взяв секстан, взглянул на хронометр, удостоверился, что наступил полдень, и измерил высоту солнца над горизонтом. Затем мы вернулись в салон, где с помощью таблиц и хронометра капитан вычислил координаты: мы находились на 137 градусе западной долготы и 37 градусе северной широты, то есть в трехстах милях от берегов Японии. Итак, сегодня, 8 ноября, в полдень началось наше кругосветное путешествие под водой.

– Я приказал взять курс на восток-северо-восток и идти на глубине пятидесяти метров. На карте будет ежедневно отмечаться пройденный нами путь. Салон по-прежнему в вашем распоряжении, мсье Аронакс, я же вынужден вас покинуть…

Когда Немо вышел, я остался наедине со своими мыслями. Я думал о капитане «Наутилуса». Узнаю ли я когда-нибудь, какой национальности этот загадочный человек? Что вызвало в нем ненависть к человечеству? Не из тех ли он непризнанных гениев, которых, как говорит Консель, «обидел свет»? Неведомо! Случай забросил меня на его судно, и жизнь моя в его руках. Однако он ни разу не подал мне своей руки!

Целый час провел я в размышлениях. Наконец взгляд мой упал на карту Земли, разложенную на столе, и я отыскал на ней точку, в которой только что находился «Наутилус».

В океанах, как и на суше, есть свои «реки» – океанические течения. Океанологам известны пять крупнейших течений: Североатлантическое, Южноатлантическое, Северотихоокеанское, Южнотихоокеанское и то, что образует замкнутое кольцо в Индийском океане.

Путь «Наутилуса» лежал в русле одного из таких течений, обозначенного на карте как течение Куро-Сиво, что в переводе значит «Черная река». Оно протянулось от Бенгальского залива до Алеутских островов и резко отличается ярко-синим цветом своих вод от холодных вод океана.

Я так углубился в изучение карты, что не заметил, как Нед Ленд и Консель вошли в салон.

Мои спутники не могли опомниться от изумления при виде чудес, представших перед ними. Консель, любитель зоологической классификации, тут же бросился к витринам с коллекцией раковин, а Нед Ленд пустился в расспросы о моем свидании с капитаном Немо.

Я сообщил ему все, что узнал, и, в свою очередь, спросил, что ему удалось увидеть и услышать на судне.

– Ничего ровным счетом, – ответил канадец. – Ни один человек из команды не попался мне на глаза. Может, и экипаж здесь электрический? Хоть вы-то, профессор, можете мне сказать, сколько людей на борту?

– Послушайте, Нед! Выбросьте-ка из головы затею захватить «Наутилус» или бежать с него. Это судно – настоящее чудо техники, и я знаю людей, которые согласились бы многим пожертвовать ради возможности поменяться с вами местами! Поэтому давайте спокойно наблюдать за тем, что происходит вокруг нас.

– Наблюдать! – возмутился гарпунер. – Что можно увидеть, находясь в этой железной банке?

Не успел Нед закончить фразу, как свет в салоне померк. Мы замерли, не зная, что нас ожидает. И сейчас же послышался какой-то шорох – словно стальная обшивка «Наутилуса» начала раздвигаться.

Внезапно салон опять осветился, но теперь свет проникал в него снаружи через огромные овальные хрустальные стекла в стенах. Морские глубины были великолепно освещены в радиусе полумили от «Наутилуса». Поразительное зрелище, и я просто теряюсь, не будучи в силах его описать.

Очарованные картиной подводного мира, мы прильнули к стеклам, и даже Нед Ленд позабыл и свой гнев, и планы бегства.

Наконец он воскликнул:

– Стоило пережить небольшие неприятности, чтобы полюбоваться на такое чудо!

– Да, теперь мне понятна жизнь этого человека! – заметил я. – Он проник в иной мир, и этот мир раскрыл перед ним свои самые сокровенные тайны!

– Но где же рыбы? – вопросил канадец. – Я не вижу рыб!

– А на что они вам, милейший Нед? – отозвался Консель. – Ведь в рыбах вы ничего не смыслите.

– Я? Да ведь я рыбак! – вскипел Нед Ленд.

– А я уверен, что вы не отличите костистую от хрящевой, не говоря уже о мягкоперых или бесперых!

И между приятелями вспыхнул спор: оба знали толк в рыбах, но каждый со своей стороны. Консель, покончив с перечислением типов, семейств и классов, которые гарпунер оценивал исключительно с гастрономической точки зрения, наставительно заметил:

– И заметьте, Нед, что помимо этого все семейства подразделяются на роды, виды и разновидности.

– Да уж, почтенный Консель! – бросил Нед Ленд, взглянув в окно. – А вот, наконец, и разновидности!

– Бог ты мой! – вскричал Консель. – Право, можно подумать, что перед нами аквариум!

– Ну нет! – возразил я. – Аквариум – та же клетка, а эти рыбы свободны, как птицы в воздухе.

Множество китайских баллистов со сплющенным телом, зернистой кожей и шипом на спинном плавнике резвилось вокруг «Наутилуса». Между баллистами порой проплывали скаты, словно полотнища, развевающиеся на ветру, и среди них я заметил японского ската с желтоватой спиной и тремя шипами над глазом – вид исключительно редкий.

В течение двух часов подводное воинство эскортировало «Наутилус». За хрустальным окном шествовали стаями зеленые губаны, барабульки, японские макрели, ослепительные лазуревики, спариды, трубкороты, мурены и множество иных обитателей океанских вод. Восхищению нашему не было предела.

Внезапно в салоне снова вспыхнули светильники, и волшебное видение исчезло за металлическими створками. Нед Ленд и Консель отправились в свою каюту, а я остался ждать капитана. Однако он не появлялся, несмотря на то что хронометр показывал пять часов, и тогда я тоже покинул салон.

В моей каюте уже был сервирован обед – черепаховый суп, жаркое из барвены и филе рыбы из семейства окуневых, более вкусное и нежное, чем лосось.