Брайан Эвенсон - Dead Space. Мученик Страница 13

– Не знаю. Ничего не работает!

Хеннесси на ощупь нашел иллюминатор и заколотил по нему руками.

– Прекрати! – крикнул Дантек. – Не знаю, что ты задумал, но перестань!

Мрак вокруг казался осязаемым и с каждой секундой сгущался все сильнее. Хеннесси почувствовал, как горло сжимают пальцы тьмы. Воздух в батискафе был уже не просто теплым, он стал горячим. Хеннесси понимал, что долго не протянет.

Но худшее было еще впереди. Внезапно Хеннесси увидел, как по ту сторону иллюминатора мелькнуло лицо. Сперва он подумал, что лицо его собственное, но нет – стекло иллюминатора было чернильно-черным. Как это могло оказаться его лицом? Может, рядом с батискафом проплыла глубоководная рыба – некоторые из них светятся в темноте. Нет же, никакая это не рыба! Это было человеческое лицо, и оно совершенно точно не принадлежало Хеннесси. Оно находилось по ту сторону иллюминатора, между батискафом и стенкой только что проделанного в скале тоннеля, висело там и слегка светилось. И Хеннесси его узнал – одутловатое и немного полнощекое, со слабовольным ртом и кривыми зубами; обрамлявшие его кудрявые волосы медленно колыхались в воде. А глаза… они были точь-в-точь как у самого Хеннесси: глаза отца. Это был Шейн, его единокровный брат.

Шейн уже много лет (он тогда еще учился в колледже) как умер, погиб в дурацком дорожном происшествии. Он ехал по шоссе, когда вдруг у шедшей впереди фуры, перевозившей автомобили, сломалось фиксирующее устройство, легковушка слетела с верхнего яруса и рухнула прямо на машину Шейна. Хеннесси не сомневался, что брат погиб. Он лично видел тело, а когда сотрудник похоронного бюро смотрел в другую сторону, быстро откинул голову Шейна назад и заметил прямо под воротником огромную бескровную рану. Нет, это было просто невозможно!

И тем не менее – вот он, здесь и сейчас.

– Привет, Джим.

Шейн беззвучно шевелил губами, а слова раздавались у Хеннесси прямо в голове.

– Привет, Шейн. Что ты там делаешь?

– Заткнись! – рявкнул Дантек. – Что с тобой такое? Замолчи!

– Рад тебя видеть, Джим, – продолжил Шейн.

Хеннесси прижался лицом к стеклу и прошептал:

– Мне нужно успокоиться, иначе Дантек совсем рассвирепеет.

Шейн кивнул, улыбнулся, а потом сделал жест, такой знакомый по их общему далекому детству: будто застегивал рот на молнию.

– Буду с тобой откровенен, – прошептал Хеннесси. Он не мог видеть отражения своего лица, но догадывался, что лоб испещрили озабоченные морщинки. Впрочем, их должен был увидеть Шейн и понять, что́ на самом деле сейчас творится у брата в душе. – Я думал, ты мертв.

– Конечно думал, – откликнулся Шейн. – На это они и рассчитывали.

Хеннесси мрачно кивнул:

– Скоты.

– Ну, они не такие уж и плохие, – заметил Шейн. – Просто по-другому не умеют. Но ты-то, Джим, знаешь, как по-другому?

– Теперь – да, – еле слышно произнес Хеннесси. – Господи, Шейн, действительно так здорово тебя видеть. Но ответь мне еще на один вопрос.

– Валяй. Можешь спрашивать о чем угодно.

– Что ты там делаешь?

– Ну, – робко посмотрел на брата Шейн, – если честно, я надеялся, что ты пригласишь меня к себе.

Хеннесси осмотрелся в полной темноте, пытаясь мысленно представить, как выглядит батискаф изнутри.

– Послушай, Шейн, здесь уже и так довольно тесно. Не знаю, найдется ли еще место.

– Поверь, там гораздо больше места, чем ты полагаешь. Разреши мне войти, и ты все увидишь.

– Но что подумает Дантек?

– Хватит там шептать! – заорал Дантек. – Немедленно прекрати!

– Джим, он здесь не босс, – лениво ухмыльнулся Шейн. – Я-то знаю, как обстоят дела. Ты – босс. Дантек просто здоровый бычара, он давно заслужил, чтобы его проучили. Я буду вести себя тихо-тихо. Держу пари, он меня даже не заметит.

– Все верно, Шейн, – прошептал Хеннесси. – Он лишь здоровый бычара. – Несколько секунд он сидел молча, уткнувшись лицом в толстое стекло иллюминатора. – А тогда что нам мешает? Давай, брат, заходи!

И в эту секунду внезапно вспыхнули все лампочки, погасли и тут же снова зажглись, уже в полную силу. Ожили датчики приборов на панели. В наушниках Хеннесси послышался треск, а на экране видеофона мелькнуло изображение Таннера, но тут же снова исчезло, уступив место бегущим зигзагообразным линиям.

Заработали установки кислородной рециркуляции, а через мгновение снова зажужжал бур.

– Все в порядке! – воскликнул Дантек, бросив быстрый взгляд через плечо.

Хеннесси заметил, что лицо напарника блестит от пота. – Мы прорвемся.

Но Хеннесси и без него знал, что у них все получится. Его брат, старина Шейн, сидел рядом на стуле, хотя Хеннесси и не припоминал, чтобы стул был там раньше, – вероятно, Шейн принес его с собой. Брат улыбался и держал руку Хеннесси в своей. Да, теперь, когда они вместе, у них все получится.

16

Хеннесси осторожно высвободил руку и посмотрел на хронометр. Он показывал тридцать восемь минут седьмого, но, судя по тому, как вспыхнули и потом медленно погасли цифры, часы остановились. Интересно, почему они не работают? Хеннесси показал их Шейну, но тот лишь кивнул.

– Не стоит волноваться, братец, – так же беззвучно сказал Шейн. – На самом деле это не важно.

Конечно, брат был прав: это не имело никакого значения, но Хеннесси все же хотел узнать, который час.

– Сколько времени? – спросил он Дантека.

– Отстань! – бросил тот. – Мы приближаемся. Мне нельзя отвлекаться.

Хеннесси чуть подождал и повторил вопрос.

Дантек бросил рассеянный взгляд на запястье, а потом поднес хронометр к уху:

– Остановился.

– И мой тоже.

Тогда Дантек повернулся и посмотрел на напарника. Похоже, он не обратил никакого внимания на Шейна, хотя тот сидел совсем рядом с Хеннесси.

«Люди видят только то, что хотят увидеть», – подумал Хеннесси.

– По-твоему, это странно? – спросил Дантек.

Хеннесси пожал плечами и сказал:

– Не стоит волноваться. На самом деле это не важно.

– И еще один вопрос, – прищурившись, произнес Дантек. – С чего это вдруг ты стал такой, на хрен, спокойный?

Хеннесси обернулся за помощью к брату, потом осознал ошибку и быстро перевел взгляд обратно на Дантека. Тот, в свою очередь, проследил за взглядом Хеннесси, посмотрел сквозь Шейна, как будто его там и не было, и снова уставился на напарника.

– Да как-то вот так, – смущенно сказал Хеннесси. – Просто чувствую себя лучше. Не знаю почему.

Бешено вращая глазами, Дантек повернулся к панели управления.

– Слушай, Джим, только между нами – он что, действительно должен это делать?

– Не знаю, – ответил Хеннесси. – Не должен?

– С некоторыми вещами лучше не шутить.

Хеннесси кивнул. Вероятно, Шейн прав, но только если он скажет об этом Дантеку, тот просто не станет его слушать. Что же делать? Быть может, с самого начала это была плохая идея, но если и так, он не представлял, как ему остановить напарника.

Прошло несколько минут – точнее сказать было невозможно, – и Дантек уменьшил скорость вращения бура. Батискаф медленно пробивался вглубь, пока не наткнулся на какое-то препятствие, так что бур пронзительно взвизгнул. Дантек вытащил его, подал аппарат чуть назад и, приблизившись к преграде чуть под другим углом, принялся пробивать стенку тоннеля. Хеннесси с улыбкой на устах просто сидел и ждал, периодически кидая взгляды на брата.

– Ты уверен, что это хорошая идея? – снова спросил Шейн.

Хеннесси пожал плечами.

Дантек опять подал батискаф чуть назад и попытался пробуриться через стену. Потом еще раз. И еще.

– Думаю, это была ошибка.

Тут Хеннесси увидел очертания странного предмета, пока еще наполовину погруженного в толщу скалы. Разглядеть его как следует за завесой из вращающейся в воде каменной крошки и ила было невозможно. Дантек сдал назад и выключил бур.

– Что там такое? – спросил его Хеннесси.

– Мне-то откуда знать? – буркнул Дантек. – Никогда раньше не видел такой чертовщины.

– Это Черный Обелиск, – подсказал Шейн.

«Черный Обелиск», – подумал Хеннесси.

Когда вода успокоилась и муть частично осела, таинственный предмет стал виден более отчетливо. Это, похоже, был каменный монолит, сделанный из обсидиана. К вершине он сужался и по форме напоминал пирамиду. Колышущаяся вода причудливым образом преломляла его очертания. Монолит был по горизонтали опоясан тысячами символов, подобных которым Хеннесси не встречал никогда в жизни. Они то ли светились сами, то ли это была иллюзия, вызванная игрой света и тени. Хеннесси не смог бы сказать наверняка. Видимая часть пирамиды, торчавшая из скалы, имела в высоту, по его прикидкам, около трех метров.

– Господи всемогущий! – пробормотал Дантек, даже не пытаясь скрыть охвативший его ужас. – Кто поставил здесь эту штуковину?

– Вот таким вопросом задаваться не стоит, – сказал Шейн. – Лучше этого не знать.

Внезапно Хеннесси вспомнил схематическое изображение объекта, которое показывал им Таннер, и вывел его на экран головизора. Верхушку венчала пара торчащих в разные стороны «рогов», и Хеннесси прикинул, что Обелиск должен продолжаться еще далеко в глубь кратера, метров на двадцать, а то и больше.