Военный талант - Макдевит Джек Страница 16

– А как он изменился?

– Вы хорошо знаете своего кузена? – спросила она.

– Я не видел его много лет. С тех пор, как мы оба были юнцами.

– Я его знаю гораздо меньше, – улыбнулась она. – Но вам, вероятно, известно, что Хью никогда не отличался особой общительностью.

– Это правда. Но он не был недружелюбным, – рискнул я. – Просто застенчивым.

– Да, – ответила она. – Не уверена, что соседи согласятся с вами, но я тоже так думаю. Мне он казался вполне нормальным, но одиноким. Вы меня понимаете. Держался в стороне. Много читал, ему всегда не хватало времени, он казался озабоченным. Но если познакомиться с ним поближе, он расслабляется. У него прекрасное чувство юмора. Правда, его шутки немного суховаты, не каждый оценит их. Мой муж считает его одним из самых странных людей, которых он когда-либо знал.

– Ваш муж...

– ...был вместе с ним на «Кордоне». – Нэша прищурилась, глядя в окно на свет двух солнц. – Хью мне всегда нравился. Сама не знаю, почему. Мы познакомились, когда Джош, мой муж, тренировался вместе с ним перед полетом «Кордона». Тогда мы были новичками на Аквариуме, с нами жили наши детишки. У нас начались проблемы с подачей энергии. Дом принадлежал Разведке, но их ремонтники никак не могли наладить работу аппаратуры, и дети огорчались. Чувствовали себя в изоляции, понимаете? Не знаю, откуда Хью узнал об этом, но он настоял, чтобы мы поменялись домами.

Она заметила, что я допил свой стакан, и поспешила снова наполнить его.

– Похоже на него. Так в чем же он изменился?

– Не знаю, как поточнее сказать. Все его особенности, которые казались раньше проявлениями эксцентричности, превратились в крайность. Юмор приобрел привкус горечи. Он всегда был мрачноватым, а тут буквально на наших глазах скатился в депрессию. Будучи и раньше нелюдимым, он в конце концов превратился в отшельника. Сомневаюсь, чтобы последние несколько лет соседи могли видеть его и говорить с ним.

– По-видимому, это правда.

– Более того, он стал злым. Когда Гарв Киллиан пожертвовал половину своих денег больнице, чтобы там открыли палату его имени, Скотт посчитал это лицемерием. Я помню его замечание: «Он хочет купить то, чего никогда не смог бы заслужить».

– Бессмертие, – сказал я.

Она кивнула.

– Он сказал это Киллиану в лицо, и с тех пор Гарв с ним не разговаривал.

– Несколько жестоко. Было время, когда Скотт так не поступил бы. То есть, не сказал бы ему. Он бы так подумал, поскольку всегда был таким, но ничего бы не сказал.

– В последние два года... – Вокруг ее глаз и губ появились тонкие морщинки.

– Вы теперь часто с ним видитесь?

– Не виделась уже несколько месяцев. Он куда-то уехал. Куда, не знаю.

– А Джош может знать? Ваш муж?

Она покачала головой.

– Нет. Разве кто-нибудь из Разведки сможет вам помочь.

Мы еще немного посидели. Я отогнал пару насекомых.

– Полагаю, ваш муж не был на «Тенандроме»?

– Он совершил только один полет, – ответила она. – Этого оказалось достаточно.

– Да, думаю этого достаточно. Может, вы знаете кого-нибудь, кто принимал участие в полете «Тенандрома»?

Нэша покачала головой.

– Вам смогут ответить в Пеллиноре, попытайтесь узнать там. – Она задумалась. – В последние два года Скотт много путешествовал, он исчезает вот так не впервые.

– А он не говорил вам, куда отправлялся во время тех, предыдущих путешествий?

– Да, – ответила Нэша. – Скотт увлекся историей. Он провел пару недель на Гранд Салинасе. Там у них на орбите что-то вроде музея.

На Салинасе Кристофер Сим потерпел первое поражение, там чуть не закончилось деллакондское Сопротивление.

– Возможно, он полетел на Хринвар, – неожиданно сказала она.

– Хринвар?!

Место знаменитого рейда. Но Хринвар – всего лишь луна, не имеющая атмосферы.

– Да. – Нэша энергично закивала головой. – Теперь я припоминаю: он несколько раз говорил, что хотел бы посетить Хринвар.

С ее крыльца нельзя было разглядеть дом Скотта, но холм, на котором он стоял, был виден. Нэша заслонила глаза рукой от солнечного света и посмотрела в ту сторону.

– По правде говоря, – сказала она, – думаю, Джош рад, что он исчез. Мы уже дошли до такого состояния, когда нам становится неловко в присутствии Скотта.

Ее голос стал холодным, и я почувствовал за этим скрытый гнев.

– Спасибо, – сказал я.

– Не за что.

Я попросил всех, с кем беседовал, сообщить мне, когда вернется Скотт, после чего, разочарованный, вернулся в Пеллинор.

Региональный штаб Разведки представляет собой комплекс из пяти зданий, резко отличающихся друг от друга архитектурным стилем, старых и новых, привозных и местных. Хрустальная башня возвышается рядом с чисто функциональным блоком офисов, геодезический четырехугольник соседствует с готическим замком. Как написано в путеводителях, создавался общий эффект академического презрения к порядку и земному образу мышления. По-видимому, во время своих путешествий я слишком много размышлял о Кристофере Симе и его сражениях: у меня возникло впечатление, что все это сооружение выглядит так, будто строилось оно под огнем противника.

Библиотека находилась на первом этаже купола. Она называлась «Завершение Викера», в честь одного из первых чиновников. Поразительно, но все здания и лаборатории названы в честь бюрократов или основателей фондов, а люди, летавшие к звездам, заслужили только пару-другую табличек и памятных надписей в музее. Имена нескольких десятков погибших были вырезаны на плите в главном вестибюле.

Я добрался туда поздно, библиотека была почти пуста. Несколько человек, по-видимому, студентов-выпускников, сидели за терминалами, просматривая файлы. Я выбрал кабину и закрыл за собой дверь.

– «Тенандром». История корабля.

– Наденьте, пожалуйста, обруч, – донесся из динамика уверенный голос мужчины средних лет.

Я подчинился. Свет померк, и стены кабины из голубых стали темно-синими, как вечернее небо в планетарии. Из темноты появилась светлая черточка, выросшая в сложную конструкцию из коробочек и стержней, медленно вращавшуюся вокруг поперечной оси.

– «Тенандром», – продолжал голос, – был построен восемьдесят шесть стандартных лет назад на Окраине специально для изучения дальнего космоса. Это один из кораблей разведки класса «Кордон». Гиперпространственный переход осуществляется с помощью двух двигателей Армстронга, время перезарядки между прыжками составляет около сорока часов. Для передвижения в обычном пространстве на корабле установлены термоядерные двигатели, способные развивать тягу в восемьдесят тысяч мегаватт при обычных полетных условиях.

Корабль продолжал расти, пока не занял половину кабины: серый, утилитарный, неинтересный – две группы коробок, разбросанных вдоль параллельных ферм и соединенных в хвостовой секции магнитными ловушками, питающими термоядерные генераторы, а в передней – мостиком.

– История, – сказал я. – Самый последний полет.

– Прошу прощения. Этой информации нет.

Корабль продолжал плыть в темноте.

– Почему?

– Бортовой журнал корабля изъят до завершения расследования причин возникновения неисправности оборудования. В настоящее время презумпция невиновности не допускает дальнейшего распространения информации.

– Какого рода неисправности имели место?

– Сведения в данный момент отсутствуют.

– Был ли полет прерван?

– Да.

– Почему?

– Сведения в данный момент отсутствуют.

– Когда же они все-таки появятся?

– Сожалею, но у меня нет информации, чтобы ответить на ваш вопрос.

– Не могли бы вы дать мне список планируемого маршрута «Тенандрома»?

– Нет, – ответил он через несколько секунд.

– Но разве маршрут не является общедоступной информацией?

– Уже нет. Его изъяли.

– Где-нибудь должна быть копия.

– У меня сведений нет.

Схема «Тенандрома» мелькала на экране монитора, как будто систему что-то отвлекло.