Чарльз де Линт - Зверлинги. В тени другого мира Страница 18

– Я больше не могу, – тихо сказала она.

– Пойдем отсюда, – кивнула Марина.

Я перевел взгляд на Дезмонда.

– Ты с нами?

– Уже иду.

Он взял Синди за руку, и мы направились к выходу из парка. Все были так увлечены разговором, что даже не заметили нашего ухода.

– Прости, что об этом заговорил, – сказал Дезмонд Элзи, когда мы уже шагали к дому.

Она помотала головой.

– Все в порядке. Не ты первый начал.

Дез яростно сверлил взглядом свои ботинки.

– Встречу этого Касла – придушу собственными руками.

Элзи легонько толкнула его краем скейта.

– Ловлю на слове.

– У меня не идет из головы Лора, – сказал я позже вечером.

Репетиция не заладилась, так что мы решили просто посидеть у Дезмонда на заднем дворе. Какая уж тут музыка, если сердце не на месте.

– Как думаете, ей нравилось быть крысой? – спросил Дез.

Он растянулся на плетеном диванчике, устроив голову на коленях у Синди. Остальные сидели в креслах, причем мы с Элзи заняли соседние и взялись за руки.

– Ты спрашиваешь, нравилась ли ей такая звериная форма? – уточнила Марина.

– Угу. Только представьте: лежишь ночью в кровати, перебираешь всех возможных животных… И в итоге становишься крысой. Лично я был бы разочарован.

– А по-моему, крысы милые, – вдруг сказала Синди. – Но не жуткие твари из подвалов, а те, которых продают в зоомагазине. У меня в детстве была декоративная крыса, я ее очень любила.

Все повернули к ней головы.

– Нет, серьезно!

Оказалось ужасно сложно общаться с человеком, который был не в курсе нашего с Элзи секрета. Приходилось все время болтать о пустяках и при этом мучительно подбирать слова, чтобы ненароком себя не выдать. Синди клевая девчонка, но пара часов с ней заставили меня проникнуться еще большим уважением к супергероям в латексе, которые по ночам спасают мир, а днем клюют носом в офисном кресле.

– А мне кажется, – сказала Элзи, – что в конце концов ты принимаешь свой звериный дух, каким бы он ни был.

Марина кивнула.

– Это в любом случае подарок, – продолжила Элзи. – Даже если твой зверь окажется маленьким, или незначительным с точки зрения людей, или с ним будут связаны какие-то предубеждения.

Я вдруг понял, что до сих пор не знаю, в кого превращается Элзи. Я нередко думал, что надо ее об этом спросить – но почему-то лишь тогда, когда ее не было рядом. Стоило Элзи появиться на горизонте, как все мысли мигом улетучивались у меня из головы.

Что, если она тоже превращается в какого-нибудь мелкого зверька? И ее может прикончить любой дурак с ружьем или рогаткой?

– Ты правда считаешь это подарком? – спросила Синди. – По-моему, он чертовски все усложняет. И я говорю даже не про бедную Лору. Вся твоя жизнь превращается в ад.

– А жизнь вообще сложная, – откликнулась Марина. – И неважно, Зверлинг ты или обычный подросток.

– Надо думать, – ответила Синди, но на лице ее явно читалось сомнение.

Марина

Происшествие с Лорой выбило нас из колеи на все выходные. Обычно мы репетировали минимум дважды за уик-энд, но в этот раз даже не стали расчехлять инструменты. Мы не катались в парке, не слонялись по округе. Кажется, Синди в субботу осталась ночевать у Дезмонда. Где ночевала Элзи? Не удивлюсь, если у Джоша.

Мы с Лорой не могли назваться близкими подругами, но внезапность и бессмысленность ее смерти буквально пошатнули мою картину мира.

Почти всю субботу я провела у себя в комнате. Mamá пыталась поговорить со мной о случившемся, но ее слова не принесли утешения. Похоже, она искренне верила, что Дева Мария заключила Лору в свои объятия и отвела ей место среди ангелов – но, думаю, никто бы не стал спорить, что она с этим несколько поторопилась. Я то рычала от злости, то застывала в глухом отчаянии.

Оказалось, что некоторые подписчики моего блога были дружны с Лорой. Мне хотелось как-то их поддержать, сказать или сделать что-то действительно полезное, но что я могла? У меня не было машины времени, чтобы вернуться в прошлую пятницу и предотвратить этот кошмар.

В конце концов я решила, что могу хотя бы ответить на комментарии: выслушать, посочувствовать и лишний раз напомнить об осторожности. Но это, конечно, была невозможная малость.

В воскресенье я проснулась до рассвета и, тихонько выскользнув из дома, отправилась на пляж. С каждым шагом мне становилось легче дышать – и дело было отнюдь не в утреннем воздухе, еще не отравленном асфальтовыми испарениями и выхлопами машин. Я любила это время суток. Оно буквально полнилось возможностями, как перезревший плод – семенами. Я заметила еще нескольких ранних пташек: бегуны наматывали круги по кварталу; серферы бродили по набережной в ожидании мало-мальски приличной волны; пара ответственных хозяев выгуливала собак, а на песке сидел седой, как лунь, китаец, который занимался Тайцзи в любой день недели и при любой погоде.

На мне был расстегнутый до ключиц гидрокостюм, доска для серфинга ехала за спиной. Я шагала на юг, стараясь уйти как можно дальше от набережной, но не пересечь границу правительственных земель. Океан почти не волновался, но я хотела просто окунуться и побыть наедине с собой.

День обещал быть чудесным. В воздухе еще чувствовалась ночная прохлада, но предрассветное небо сияло безупречной синевой. К полудню здесь будет настоящая Сахара.

Я до горла застегнула молнию гидрокостюма и скинула кеды. Между пальцами тут же набился мокрый песок. Я уже направлялась к воде, когда услышала шаги за спиной.

– Хей, красотка.

Я резко обернулась. По пляжу шел Каторжник – разумеется, в ботинках и неизменных темных очках. Никто другой просто не разглядел бы меня в предрассветных сумерках.

– Не зови меня так, – огрызнулась я, когда мы поравнялись у кромки прибоя.

Он улыбнулся.

– А то что? Ты так же опасна, как твоя сестрица?

– Хочешь проверить?

Я чувствовала, что зарываюсь без повода, но злость и напряжение последних дней все-таки дали о себе знать.

Каторжник сдвинул очки на нос и смерил меня долгим взглядом. Я знала, что это его фирменный жест, но невольно ощутила прилив самодовольства, на пару секунд всецело завладев его вниманием.

– Нет, – ответил он наконец. – Пожалуй, не хочу.

– Что ты здесь делаешь?

– Пришел поговорить.

– И о чем же?

– О нашем альянсе с Джошем. Не стоило мне встревать между вами.

Я покачала головой, и он вскинул бровь.

– Ты вообще не собираешься ему говорить, что ли?

– Все сложно. Как я объясню, почему молчала столько месяцев?

– Чем дольше ждешь, тем хуже становится.

– А я будто не знаю.

Каторжник примирительно поднял ладони.

– Я не собираюсь с тобой ругаться. Или показывать пальцем. Просто хочу извиниться, если перешел дорогу.

Я в очередной раз подумала, как мало его знаю. Он отмотал срок, вышел из колонии и сразу вернулся в свою банду. И все же, когда мы беседовали наедине, его прошлое и репутация словно отступали, обнажая деликатного и по-своему мягкого человека. Я никак не могла сопоставить в голове эти стороны его личности. К тому же меня до сих пор раздражало, что с Джошем он любезничает точно так же. Головой я понимала, что это нормально, а сердцем принять не могла. Не знаю, почему.

– Все в порядке, – сказала я после паузы.

– Значит, без обид?

– Угу. Прости, я хотела поймать пару волн.

И я, не дожидаясь ответа, зашагала к воде. Он некоторое время смотрел мне вслед; я чувствовала это спиной, но решила не оборачиваться. Наконец я оседлала маленькую волну и украдкой бросила взгляд через плечо – но пляж был совершенно пуст.

Джош

Случившаяся трагедия словно накрыла Санта-Фелис огромным черным облаком. Элзи не находила себе места, поэтому мы много гуляли. Она говорила, что ходьба ее успокаивает, да мне и самому не сиделось в четырех стенах.

Вечером в воскресенье мы прошли насквозь всю старую набережную и добрались до заброшенного парка развлечений в ее северном конце. Вокруг не было ни души. Мы сели на скамейку и принялись разглядывать американские горки, чертово колесо и другие аттракционы, казавшиеся через решетку задремавшими динозаврами. В этом месте было что-то печальное и захватывающее одновременно. Рано или поздно каждый ребенок в Санта-Фелисе находил лазейку в парк – а оказавшись внутри, застывал в разочаровании. Вблизи аттракционы оказывались маленькими и скучными, повсюду валялись обломки и груды мусора. Поэтому на парк лучше было смотреть снаружи: так он сохранял хотя бы тень своей мрачной загадки. Особенно он впечатлял по ночам, когда гигантские ржавые остовы темными силуэтами выделялись на фоне неба.

– Прости, если лезу не в свое дело, – сказал я, – но мне давно хотелось спросить…