Беззвездный Венец - Роллинс Джеймс Страница 26

Кое-как одевшись, принц накинул на тощие плечи вытертый плащ и спрятал лицо под капюшоном. Выйдя из комнаты, он спустился по кривой лестнице с несколькими расшатанными ступеньками и оказался в общем зале корчмы. Несколько рыбаков сидели за столом рядом с кухней, рассчитывая на то, что у них будет самая горячая похлебка.

Хозяин корчмы протер грязной тряпкой дубовую стойку.

– Как насчет того, чтобы немного подкрепиться? – окликнул он принца. – Есть овсянка с вареным буйволовым окороком.

Канте застонал.

– Как бы соблазнительно это ни звучало, я, пожалуй, откланяюсь. – Достав кошель, он, порывшись, выудил из него серебряный полуэйри и бросил его хозяину. Монета упала на стол, и хозяин накрыл ее тряпкой. – Спасибо за кров.

– Этого больше чем нужно, парень, – с непривычной для себя откровенностью сказал хозяин. – Даже слишком.

– Ха! – Канте положил руку на живот. – Но ты еще не видел, в каком состоянии комната, где я ночевал.

Рыбаки понимающе усмехнулись.

– Жри до отвала, парниша, пока можешь, – окликнул принца один из них, обгладывая кость. Похоже, больше каши попало ему на бороду, чем в пищевод. – Приближается праздник сына владыки, и Вышний высосет из нас, из Понизовья, все соки.

– Вот подождите, – зловещим тоном добавил другой, – все наши бочонки с лучшим вином заберут в зáмок!

– А нам оставят осадки и объедки! – подхватил третий.

Грузный мужчина с бородой в овсянке выплюнул на блюдо кость.

– Потому что все вы знаете, кто там самый главный пьяница! – Он толкнул локтем своего соседа. – Вдрызг!

Все рассмеялись.

– Его Ничтожество не сильно радуется, видать! – заключил второй.

– Что правда, то правда, – угрюмо подтвердил Канте.

– Тогда как его жилистый братишка на шаг ближе к престолу. – Борода-в-овсянке толкнул локтем другого соседа. – Особенно если учесть, что эта девица из дома Каркасса, по слухам, уже носит кого-то в подоле!

Снова грянул взрыв хохота.

Невесело махнув рукой, Канте оставил рыбаков веселиться и вышел на улицу. Подняв взгляд на солнце, он мысленно проклял Отца Сверху. На западе прогромыхал гром, словно коря его за святотатство.

Принц выругался вполголоса.

Похоже, Принц-в-чулане ни у кого не вызывает симпатий.

«И меньше всего у меня самого».

Застонав, Канте прикрыл глаза ладонью и обратил взор из Понизовья на сияющий Венец Вышнего Оплота. Ему еще предстоял долгий путь пешком до дортуара в Тайнохолме.

Опустив голову, принц ниже натянул капюшон, скрывая свое лицо от Отца Сверху. К несчастью, солнечный свет был меньшей из его забот. Каждый шаг отзывался в голове тупой болью. Яркие блики в стеклах окон резали ему взор.

Шатаясь, Канте брел вперед, то и дело прислоняясь к стенам, стараясь удержать в желудке его содержимое. Переходя узкую улочку, он едва не упал. Его подхватила чья-то рука, помогая удержаться на ногах.

– Премного благодарен, – пробормотал Канте.

Но только тотчас же эта самая рука выдернула его с улицы в темный переулок. Сразу же его схватили другие руки. Принц увидел троицу разбойников в темных плащах. Его охватила паника. Он мысленно выругал себя за потерю бдительности – что в Понизовье было недопустимой оплошностью даже при свете дня.

Приставленное к груди острие кинжала наглядно подчеркнуло то, насколько непростительной ошибкой была потеря осторожности.

– Только пикни – и ты умрешь! – предостерег принца зловещий шепот. Его увлекли вглубь переулка.

Канте вспомнил свой тяжелый кошель, серебряный полуэйри, щедро брошенный хозяину трактира. Напрасно он так беспечно обращался со своими монетами. В Понизовье щедрость редко вознаграждается.

– Похоже, мы поймали Принца-в-чулане! – прошипел один из разбойников.

Канте напрягся. Он уже нащупал свой кошель, готовый расстаться с его содержимым, но теперь до него дошло, что сегодня медные пинчи и серебряные эйри не купят ему свободу. Даже никчемный Принц-пропойца стоил больше горсти серебра.

Чувствуя, как голова у него пошла кругом, Канте натужно засмеялся. Пошатнувшись, он повалился на грабителя с кинжалом.

– Вы… вы думаете… только потому, что я такой красивый и смуглый… я принц?

Он презрительно фыркнул.

Второй разбойник склонился к нему так, что они оказались нос к носу. Канте в лицо ударил смрад перегара и гнилых зубов.

– Фент, ты уверен, что это он?

Увидев свой шанс, принц применил свое единственное оружие. Расслабив желудок, он извергнул мощную струю рвоты. Зловонное месиво попало разбойнику прямо в лицо.

Взревев, тот отшатнулся назад, протирая глаза.

Воспользовавшись мгновением шока, Канте обрушил каблук своего сапога на ногу другому похитителю. Разбойник взвыл от боли, и принц освободился от его хватки. Кинжал вспорол его плащ, однако лезвие не дошло до плоти. Лягнув ногой, Канте попал третьему разбойнику в грудь, с силой отшвырнув его в стену.

Не дожидаясь, пока грабители опомнятся, принц выбежал на улицу, мысленно благодаря следопыта из Приоблачья, который научил его, как охотиться, как обращаться с луком и, что самое важное, как вести себя в опасности, когда охотник становится добычей. «Порой бегство – лучшее оружие», – крепко вдолбил в Канте Бре’бран.

Воспользовавшись усвоенным уроком, Канте выбежал на залитую солнцем улицу. Наткнувшись на прохожих, он выбил из рук какой-то женщины сверток.

– Прошу прощения! – пробормотал принц, не останавливаясь.

Добежав до первого перекрестка, он свернул на другую улицу, мысленно давая себе зарок: «В будущем быть осторожнее – и скупее».

Учащенно дыша, Канте заткнул уши, спасаясь от звона следующего колокола. Ему показалось, будто неумолимая бронза грохочет прямо у него в черепной коробке.

Пережидая гул, принц забился в полумрак прохода, ведущего сквозь Штормовую стену. Прижавшись к стене, сложенной из здоровенных кирпичей, он оглянулся назад в поисках погони.

Когда-то эти мощные стены толщиной в сажень обозначали внешние границы Азантийи, на протяжении тысячелетий оберегая город от свирепых штормов, бушевавших в Бухте Обещаний. Но эти укрепления защищали город не только от непогоды. Еще в стародавние времена на огромной территории твердыни были устроены арсеналы и казармы, наружные стены были испещрены бойницами. Бесчисленное количество раз вражеские полчища разбивались о неприступные стены крепости – и вот уже на протяжении нескольких столетий никто не дерзал подступиться к Азантийи.

Хотя если слухи о грядущей войне не были беспочвенными, этим стенам вскоре, возможно, предстояло снова выдержать испытание. На всем протяжении южной границы участились вооруженные столкновения. Нападения на торговые корабли королевства происходили постоянно.

Когда трезвон закончился, Канте продолжил путь по проходу и вышел с противоположной стороны, оставив позади Понизовье и – хотелось надеяться – троих разбойников. И все же принц по-прежнему с опаской озирался по сторонам.

По прошествии многих столетий Азантийя больше не могла уже оставаться в тесных границах Штормовой стены. Город разросся во все стороны, в том числе и в бухту. Новые постройки возводились на полях плотного ила, отчего портовые сооружения приходилось относить все дальше от города.

К несчастью, штормы продолжали случаться с пугающей регулярностью.

Вот и сейчас, словно напоминая об этом, прогромыхал раскат грома.

Раскинувшееся за пределами городских стен Понизовье постоянно подвергалось опустошительным наводнениям, убогие строения нередко затапливались или смывались. Но быстро восстанавливались. Шутили, что Понизовье такое же непостоянное, как погода. Карты местности составлялись в основном по наитию, а не по путеводу или секстонту – и чернил на них особо не тратили.

Пройдя за Штормовую стену, Канте оказался собственно в городе, известном под названием Среднеград. Под защитой массивных укреплений здания росли вверх, некоторые поднимались до середины крепостных стен. Многие строения возводились на прежних фундаментах, одна династия оказывалась погребена под другой, они наслаивались друг на друга подобно страницам книги – история, записанная в камне.