Чарльз де Линт - Зверлинги. В тени другого мира Страница 9

– Ммм… Пожалуй.

– Сейчас ты растерян. Я понимаю. Расслабься. У нас не будет стрелок, шифров, всего такого. Но если тебе понадобится рука помощи, ты ее получишь. Слово Каторжника.

– А если тебе тоже…

Фраза повисла в воздухе. Ну в чем Каторжнику может понадобиться моя помощь? Однако он кивнул.

– Все взаимно, бро. Если хочешь, конечно.

Я чуть не спросил, есть ли у меня выбор. Учитывая, что выражался он на редкость туманно, а я по-прежнему не видел, какой от меня будет толк, я мог отделаться ничего не значащей фразой, развернуться и уйти. С другой стороны, я действительно только что вступил в новый мир – и кто знает, что ждет меня впереди? Иметь на своей стороне такого парня, как Каторжник, всегда полезно. В конце концов, он же не просит раздобыть ему дозу.

– Я… спасибо, – наконец ответил я.

Уголки его рта чуть дернулись вверх.

– Расслабься, серьезно. Сиди тихо, и все будет нормально. Я превратился за неделю до того пацана, который упорхнул с парковки. И, как видишь, до сих пор жив и здоров.

– Я никому не скажу.

– Конечно, не скажешь.

Интонация и выражение лица Каторжника оставались дружелюбными, но я вдруг понял, что мы заключили пакт, который мне лучше не нарушать.

– Если Зверлинги чувствуют друг друга, – вспомнил я, – почему все хранят это в тайне?

– Выдашь другого – выдадут тебя. Я слышал, федералы задумали приручать Зверлингов. Тогда мы все в большом дерьме.

Я сгорал от любопытства, в какого зверя превращается Каторжник, но он ясно дал понять, что этим разговорам здесь не место. Однако один вопрос я все-таки не мог не задать.

– Можно еще спросить?

– Валяй.

– Почему ты вернулся в школу?

Он хрипло рассмеялся.

– Получить бумажку, как и все.

– Но ты не ходишь на занятия.

– Мне это не нужно. В колонии у меня была чертова уйма времени. Конечно, я присматривал за семейным делом, но и учился тоже. Все думают, что я качусь по наклонной. Может, так и есть – если смотреть шире. Но знаешь что? Я сдам экзамены, а в конце года поднимусь на сцену и получу свой аттестат. Пусть все видят, что братья умеют играть не только в черные игры.

– Круто.

– Это мой путь. Когда-нибудь ты выберешь свой.

И он протянул мне кулак. Я на секунду замешкался, прежде чем стукнуть его своим. Разница в масштабах была смехотворна, но Каторжник остался невозмутим.

– И серьезно, расслабься, Джош.

С этими словами он снова надвинул очки, и я понял, что аудиенция окончена.

– Какого черта он от тебя хотел? – вполголоса спросил Дезмонд, когда мы направились к шкафчикам, чтобы забрать скейты.

Увы, я не мог сказать правду так, чтобы не выдать Каторжника, поэтому просто пожал плечами и ответил:

– Расспрашивал про нашу группу.

– Шутишь?

– Не-а. Оказывается, он тоже тащится по серф-року.

– В жизни не подумал бы.

– И я.

Дезмонд наклонился к самому моему уху.

– Не хочу подогревать твою паранойю, но ты в курсе, что на тебя все пялятся?

Еще бы я был не в курсе! Оставалось надеяться, что к обеду в школе разразится новая драма и всеобщее внимание переключится на нее.

Увы, дело близилось к обеду, а я так и продолжал чувствовать себя под прицелом. И дело было не только в ребятах. Даже учителя смотрели на меня… ну, не с подозрением, конечно, но иначе, чем обычно. Возможно, их смущало то, через что мне пришлось пройти (по официальной версии, я полдня бегал в трусах от разъяренной пумы), но на уроках я словно стал невидимкой.

На перемене меня нагнал Диллон – счастливый обладатель самых длинных пальцев в Санта-Фелисе. Не то чтобы это сильно помогало ему на уроках, зато на гаражных репетициях он блистал, в легкую беря семь ладов на гитаре.

– Джош, это правда? – спросил он, озираясь с таким видом, будто за ним гнались. – Один из этих клятых фриков ворвался к тебе в дом?

– Давай потом, ладно? Я опаздываю на историю.

– Окей, но…

– Все в порядке, – заверил я его. – Правда.

И я, быстро похлопав его по плечу, ретировался.

Честно говоря, я не знал, как вести себя с Диллоном после случившегося. В музыкальном классе ему цены не было, но эта повернутость на Зверлингах… Словом, я сомневался, что теперь буду часто звать его в гости.

Перед уроком истории меня поймала мисс Чандра, школьный психолог. Я терпеливо выслушал заверения, что она всегда к моим услугам – если у меня вдруг возникнет потребность поговорить о выпавших на мою долю «испытаниях». Я чуть было не ответил, что испытания хуже всей этой шумихи и не придумаешь, но вовремя прикусил язык и лишь благодарно кивнул. Я знал, что буря утихнет – нужно просто немного подождать, – но в глубине души начинал жалеть, что пару дней не отсиделся дома.

Учителя словно забыли о моем существовании, так что большую часть уроков я косился в окно, выглядывая черные внедорожники или мужчин в костюмах. Однако все, что мне удалось заметить, – это одинокий фургон телевизионщиков. А я-то еще удивился, не застав их утром на пороге! Похоже, они решили, что будет надежнее подкараулить меня на выходе из школы.

Хотя, возможно, все это было плодом обострившейся паранойи и не имело ко мне никакого отношения. Ну в самом деле, неужели в нашем районе больше нечего показать по ТВ?

– Теперь я знаю, как чувствуют себя животные в зоопарке, – пожаловался я Дезмонду за обедом.

– И как? – поинтересовалась Марина, плюхаясь на стул рядом.

– Как на витрине. Все на тебя пялятся и обсуждают.

Марина пожала плечами.

– Ну, их можно понять. Ты же у нас новая знаменитость.

Я собирался поспорить, но бросил на нее взгляд и не удержался от улыбки. В черных кудряшках поблескивала соль, лицо лучилось довольством и умиротворением. Я тут же пожалел, что отправился утром в школу, а не пошел с ней «ловить волну».

– Не думаю. Ты видела их лица? С такими скорее смотрят на торнадо. Ой-ой-ой, интересно, засосет ли оно дом мэра!

– Как погодка? – спросил Дезмонд.

Марина усмехнулась.

– Потрясно.

Все рассмеялись. Это был ее обычный ответ – даже если объявляли штормовое предупреждение.

– Угадай, кто сегодня расспрашивал про нашу группу? – заговорщицки прошептал Дезмонд, подавшись вперед.

– У которой до сих пор нет названия.

– Ты будешь угадывать или нет?

Марина сморщила лоб, изображая мучительные раздумья.

– Сдаюсь. Кто?

– Ты даже не пыталась!

– Ла-адно. Директор Хейден хочет нанять нас для школьного парада?

– Мимо. Наш фанат № 1 – Каторжник Вашингтон.

Марина недоверчиво обернулась ко мне.

– Шутите?

– Угу, и на календаре первое апреля, – ответил Дезмонд. – Никаких шуток!

– Погодите, вы правда имеете в виду…

– Того огромного черного чувака, который весь день сидит под пальмами.

– Но… зачем это ему?

Марина снова обернулась ко мне, и я заметил в ее глазах тревогу.

– Вообще, он оказался нормальным парнем, – я пожал плечами. – Понятия не имею, с чего ему приспичило расспрашивать про нашу группу именно сейчас. Может, надеется погреться в лучах моей славы?

– Ха-ха.

Меня до сих пор мутило от мысли о превращении в пуму и косых взглядов однокашников, но необходимость врать друзьям была гораздо хуже. Никто не мог запретить мне делиться собственными секретами, но выдать чужой было бы подло.

В животе что-то глухо заворочалось, и я с изумлением понял, что это моя звериная часть, разбуженная гневом на Каторжника. Тот невольно заставил меня пойти против собственных принципов, и теперь пума жаждала мести.

Марина быстро положила ладонь мне на руку.

– Ты в порядке?

Этого оказалось достаточно, чтобы привести меня в чувство.

– Да. Все отлично.

– Просто у тебя сейчас был такой взгляд… Будто ты не прочь кем-нибудь закусить.

Я пожал плечами.

– Чертовски нервное выдалось утро.

Марина несколько секунд смотрела мне в глаза, затем медленно кивнула.

– Неудивительно. Надо было тебе пойти со мной на пляж.

– Не помогло бы, – хмыкнул Дезмонд. – Ты бы рассекала на доске, а он лежал на дне с биноклем, выглядывая водолазов в черных костюмах.

Я хотел было его стукнуть, но он ловко отпрянул.

– Чувак, я серьезно. Шел бы ты домой.

Я помотал головой.

– Только не сегодня. Мое отсутствие сразу заметят. Не хватало только, чтобы меня оставили после уроков!

– Можешь отпроситься, – предложила Марина. – Уверена, учителя не станут возражать.

– Слушайте, этот день надо просто пережить. Я хочу, чтобы все поскорее пришло в норму, окей? Если ко мне начнут относиться, как к жертве психологической травмы, эта волынка будет тянуться вечно.

– Угу, тебя отправят к мисс Чандра, – хмыкнул Дезмонд. – И она будет долго и проникновенно расспрашивать тебя о чувствах.