Дмитрий Распопов - Ремесленники душ Страница 10

Руку протянула моя соседка.

– Да, мисс Эмми?

– Как работает аниматрон, сэр?

Директор повеселел.

– Отличный вопрос, мисс, плюс два балла вам.

Девушка покраснела и опустилась на место.

– Как я уже сказал ранее, ремесленники выступают проводниками людских душ к машинам. Сами же приборы очень просты, если знать всю теорию сэра Червиваля. Если правильно соотнести все размеры деталей, нужные для точной работы прибора, то можно заказать его практически в любой инженерной мастерской. Но насколько он получится точным и сможет ли передавать душу без искажений, будет зависеть целиком от вас. Этот прибор был сделан по моим чертежам и вносит искажения порядка одной сотой процента, что, уверяю вас, является очень и очень хорошим результатом. Но не переживайте, мисс, полное устройство прибора, а также свой первый его чертеж с воплощением в металле и стекле вам предстоит выполнить в качестве дипломной работы на третьем курсе. Так что не стоит пока забивать себе голову этой информацией, ваша голова еще неоднократно поболит, когда будете осуществлять свой проект.

Руку поднял я.

– Мистер ван Дир?

– Почему налог собирается с людей, сэр, не проще ли разводить и собирать его с животных, ведь все равно их пускают на убой?

Он удивленно посмотрел на меня.

– Отличный вопрос для студента первого курса! С радостью на него отвечу, мистер ван Дир. Тот, кого отчислят из колледжа за неуспеваемость, отправится прямиком на скотобойню и будет работать забойщиком, вытягивая души у животных. Сходите как-нибудь на экскурсию – в нашем квартале есть такая, и ваша успеваемость, уверяю вас, сразу повысится. Что же касается основного вашего вопроса, то полная душа животного в тысячу раз менее энергоемка, чем та малая часть человеческой, что сдается в качестве налога. Так что хоть ими и не пренебрегают, но души животных – не тот ресурс, ради которого стоит их выращивать в огромных количествах.

– Дин! Дон! – прогремел колокол, означающий конец урока.

– До встречи, господа, леди. – Сэр ван Рональд склонил голову в знак уважения и вышел за дверь.

Все молчали, переваривая информацию. Я, как и все, был в полнейшем шоке. Оказывается, так просто – по крайней мере, выглядело со стороны – делались монеты различного достоинства. Ведь если я выучусь на ремесленника, то смогу сам это делать!

«Что значит «если»! – оборвал я сам себя. – Никаких «если». Я обязательно выучусь и постигну все науки!»

Заглушенная молчанием родителей и сверстников тяга к знаниям всколыхнулась во мне с большой силой. Я хотел изучать, читать и запоминать все, до чего только дотянусь.

Следующие два урока не были такими же интересными, как два первых, поскольку мы изучали арифметику, чистописание и другие науки, которые, по словам сэра Ричарда, развивали нас всесторонне.

– Без арифметики не бывает ремесленника, – говорил он.

Обед запомнился мне только тем, что я сел за стол аристократов и пожалел об этом. Мои недавние знакомые, Роберт и Эмми, сразу же отдалились от меня и стали общаться между собой и с другими ребятами за своим столом, а когда я, мучимый непонятным чувством и нежеланием терять новых друзей, пошел к ним, стало только хуже: они склонили головы и стояли так, пока я не отошел, а когда я вернулся за стол аристократов, все отодвинулись от меня. Хорошо, что начались занятия и я перестал думать об этом. Я не был виноват в том, что меня из-за плохой одежды причислили к простолюдинам и поселили не в тот дом, а теперь получается, что я изгой.

Вечером нас встретил наставник и раздал жетоны. Мы, конечно же, сразу устремились в библиотеку и получили не только кипу огромных блокнотов из желтой бумаги для своих записей, но и все нужные студенту письменные принадлежности. Больше всего я радовался глобусу и циркулю – такие вещи были только у состоятельных людей в нашем городе, а здесь их выдавали обычным студентам.

Нагруженные добром, мы проследовали по своим домам, и я совершенно забыл попросить Дэрика переселить меня в дом аристократии. Только положив вещи на стол и несколько раз восхищенно дотронувшись до глобуса, я понял, о чем забыл ему сказать. Исправлять ошибку было поздно, поскольку нужно было возвращаться в библиотеку и подготовиться к следующему дню занятий, так что я решил отложить разговор на потом, тем более что в моей нынешней комнате мне все нравилось.

На следующий день учеба закипела, и мне совершенно некогда стало думать о том, где жить или обедать. Нам задавали столько, что я корпел и корпел над всеми заданиями и пытался выполнить их максимально полно. Так что когда неделя подошла к концу, я так и жил в своей старой комнате, а за обедом и на учебе сидел за столом аристократии. А еще я встречался с Диком, который привез мои вещи и еще раз напомнил, чтобы я не появлялся в доме отца, пока не достигну успехов в учебе.

– Дин! Дон!

Я стал привыкать к ударам колокола, и они не вызывали у меня панической реакции вскакивать с места и куда-то бежать. Настало время обеда, мы стали собирать свои книги и блокноты, как вдруг в класс зашел директор. Все вытянулись в струну и вернулись на свои места.

– Господа, леди! – Он улыбнулся, как всегда, когда был в хорошем настроении. – Первая ваша неделя обучения закончилась, поэтому после обеда вы свободны. Вашим родным были разосланы уведомления об этом, и вас ждут за воротами колледжа экипажи или родители. Так что поторопитесь отнести свои вещи и пообедать, утром в понедельник занятия начнутся или с вами, или без вас, так что решать, когда вернуться, только вам. Не смею вас больше задерживать, молодые люди.

Он улыбнулся нам напоследок и вышел – и тут же гурьба подростков, взбудораженных новостью, рванула из класса. Каждый хотел оказаться дома и похвастаться всем, что с ним случилось за эту неделю. Я поначалу тоже поддался этому настроению, но почти сразу вспомнил слова Дика и погрустнел. Мне нечем было похвастаться перед отцом, так что все выходные я проведу тут.

«Зато хорошо подготовлю домашние задания, – решил я. – И заодно смогу почитать что-то для себя. Библиотека большая, так что, уверен, мне найдется чтение по душе».

Буквально через два часа помещение колледжа словно вымерло, только три или четыре окна светилось в ночи, подбадривая меня своим светом, – не я один остался на все выходные.

Взяв задания и блокнот, я направился в библиотеку, показав свой жетон скучающему парню-старшекурснику, который был, видимо, за что-то наказан дежурством, и прошел к столу аристократов. Не представляете, каково было мое удивление, когда я увидел за столом мисс Элизу ван Ленд. Она что-то увлеченно переписывала из толстой книги в свой блокнот, поэтому, когда у меня случайно выскользнул пенал и с шумом упал на стол, она вскрикнула и обернулась на шум. Увидев меня, она тут же успокоилась.