Вадим Панов - Последний адмирал Заграты Страница 10

– Да, мессер.

– Точнее – новый член экипажа, – уточнил Помпилио. – С этой задачей справиться труднее.

– Я постараюсь, мессер.

– Не сомневаюсь. – Помпилио вернул кружку на поднос и поднялся на ноги. – Теодор, мы отправляемся в Альбург.

И потопал к выходу.

Шестьсот лет минуло с короткой, но страшной Эпохи Белого Мора, которая едва не положила конец человечеству. Шесть веков, вместившие в себя два периода распада, создание и гибель великой империи и триста лет Этой Эпохи. Шестьсот лет. Но, несмотря на все катаклизмы, вытравить память о беспощадной болезни эти шесть веков не смогли. А потому с тех самых пор, как люди вновь научились путешествовать между мирами, созданное для борьбы с Белым Мором Благочестивое Братство Доброй Дочери обрело вторую жизнь. Не просто возродилось, а стало главной стеной, которой защищало себя человечество. И кордон братьев цепари преодолевали до того, как встречались с пограничной стражей.

– Откуда идете?

– С Анданы, – вежливо ответил Базза, протягивая пачку бумаг. – Здесь подтверждающие документы.

Принимающего медикуса Дорофеев знал – познакомились во время прошлого визита «Амуша» на Заграту, когда случайно оказались в одной компании и весело провели время в лучшем ресторане Альбурга. Однако сейчас брат находился при исполнении обязанностей и вольностей не позволял.

– Сколько человек на борту?

– Двадцать.

– Здесь сказано двадцать один.

– Мы потеряли алхимика.

– Сожалею.

Медикус сделал пометку, вежливо поклонился подошедшему Помпилио и медленно прошелся вдоль выстроившихся в коридоре «Амуша» цепарей. Братьев Доброй Дочери готовили в лучших университетах Герметикона и готовили на совесть, большинство опасных болезней они распознавали по внешним признакам: по глазам, запаху, дыханию, цвету кожи и ногтей, едва заметной дрожи или выступившему поту. Симптомы, даже самые ранние, братья не пропускали, и от их слова зависело, позволят ли гостям посетить мир.

– Карантин не требуется.

Медикус отвесил поклон капитану, чуть более глубокий – Помпилио, после чего развернулся и вышел на верхнюю площадку мачты. Цепари дружно выдохнули. Даже зная, что чист, осмотра ждешь с опаской – медикусы внимательны и прозорливы, легко увидят то, чего ты сам о себе еще не знаешь. К тому же братья могли не только отправить цеппель в карантин или объявить зачумленным, но и требовать у местных властей уничтожения любого, показавшегося им подозрительным корабля. И ни один правитель не имел права им отказать.

– Вахтенным занять свои места! – громко объявил капитан. – Остальные свободны.

Получившие увольнение цепари дружно загалдели, но к вожделенной мачте не рванули – первыми пойдут старшие офицеры.

– Ненавижу бюрократию, – проворчал Помпилио, начиная спускаться по лестнице.

– Я тоже, мессер, – поддакнул Базза. – Поэтому мне так нравится путешествовать по неосвоенным мирам.

– А в них я ненавижу неосвоенность.

– В жизни нет совершенства, мессер.

– Есть, когда все делаешь так, как хочется.

– Постараюсь запомнить.

– Не забивайте себе голову, Базза. – Помпилио посмотрел вниз, меж лестничных пролетов, оценил расстояние до земли, недовольно фыркнул и продолжил путь. К столь нелюбимым им бюрократам из пограничной стражи, внешний вид и манера поведения которых не зависели ни от богатства мира, ни от его размеров.

Во всех сферопортах Герметикона гостей почему-то встречали почти одинаковые внешне клерки в почти одинаковых серых мундирах. Все они отличались маленьким ростом, гипертрофированной въедливостью и нелюбовью к профессиональным цепарям.

– Откуда идете?

– С Анданы, – буркнул Дорофеев, который не считал нужным скрывать от пограничных чиновников свою неприязнь.

– С Анданы… – повторил клерк, издевательски медленно выводя в журнале короткое предложение. – С Анданы…

Затем он почти две минуты изучал судовые документы, после чего вновь взялся за перо.

– Какой груз?

– Никакого.

Чиновник удивленно посмотрел на Дорофеева.

– Никакого?

– В документах, которые вы разглядывали, сказано, что «Пытливый амуш» – ИР, а не торговое судно. На борту нет коммерческого груза.

– Нет коммерческого груза…

Перо неспешно поскрипывало, на лице Дорофеева ходили желваки, но он сдерживался. Помпилио сохранял бесстрастность, а выстроившиеся за его спиной цепари с трудом прятали ухмылки: они знали, чем всё закончится.

– Цель прибытия на Заграту?

– Я сопровождаю в путешествии мессера Помпилио Чезаре Фаху Марию Кристиана дер Даген Тур дер Малино и Куэно дер Салоно, – отчеканил Базза максимально полное имя владельца «Амуша». – И не забудьте добавить: с Линги.

– Так и записать? – растерялся чиновник.

Этот вопрос неизменно звучал во всех мирах, куда заносило «Амуш». И выражение чиновничьего лица при этом было стандартно обалдевшим.

– И не советую ошибиться хоть в букве, – холодно предупредил Дорофеев. – Вы ведь знаете адигенов: они ошибок не прощают, могут счесть личным оскорблением.

Пограничник заскрипел пером, проклиная про себя заковыристые дворянские имена, нахмурившись, поставил в паспорте капитана отметку и процедил:

– Добро пожаловать на Заграту.

– Благодарю.

Вынырнувший из-за спины Помпилио Валентин аккуратно положил перед чиновником два паспорта и сообщил:

– Мессер Помпилио Чезаре Фаха Мария Кристиан дер Даген Тур дер Малино и Куэно дер Салоно.

– Это вы? – осведомился клерк, подозрительно разглядывая Теодора.

– Это мой хозяин, – ответил тот, почтительно указав на Помпилио.

– Он может представиться сам?

– Нет.

– Он немой?

– Он не хочет.

Помпилио проявил первые признаки нетерпения – поджал губы. Высокомерно равнодушное выражение на его лице стало медленно превращаться в высокомерно раздраженное.

– Скажите своему адиру…

– Мессеру, – перебил пограничника Валентин. – Мессер Помпилио Чезаре Фаха Мария Кристиан дер Даген Тур дер Малино и Куэно дер Салоно из рода лингийских даров. Если, конечно, вы понимаете, что я имею в виду.

Речь Теодора окончательно добила пограничника. Он передохнул, с опаской глядя на адигена, после чего промямлил:

– Скажите мессеру, что я должен знать цель его визита на Заграту.

– Мессер изволит путешествовать.

– Без цели?

– Мессер изволит познавать Герметикон.

– А вы?

– Меня зовут Теодор Валентин. Я сопровождаю мессера Помпилио Чезаре Фаху Марию Кристиана дер Даген Тур дер Малино и Куэно дер Салоно в его путешествии.

– Это цель вашего визита?

– Других у меня нет, – заверил пограничника Валентин. – Как и у всей команды. Единственная наша обязанность – сопровождать в путешествии мессера Помпилио Чезаре…