Стефан Петручо - Дэдпул. Лапы Страница 10

Тра-та-та-та-та!

– Да ты маньяк! Прекрати!

– Сэр, детали я вам разгласить не могу, но боюсь, что вам и вашим посетителям может грозить опасность.

Он снова замахивается:

– Из-за тебя, чёртов псих!

Алюминиевая палка ломается о прилавок. Менеджер явно расстроен. Я мог бы ему сказать, что оружие из этих штуковин так себе, но меня никто не спрашивал. Чтобы он не распереживался, я продолжаю с ним беседовать.

– Сэр, я ищу восточноевропейскую овчарку, которую привезли сюда два дня назад, только – вот незадача – не знаю, как выглядят эти овчарки. Не могли бы вы их описать? Не обязательно использовать многословные конструкции, но я хотел бы вас попросить сделать описание как можно более выразительным.

Бух! Пух!

Лицо менеджера наливается краской:

– Овчарку?!

Он пытается схватить меня за ногу, но бедняге недостаёт роста – это, к слову, объясняет, откуда у него взялась та палка.

– Нет нужды повышать голос, сэр. Я делаю что могу.

На багровом лице выступают капли пота.

– Вы пришли в магазин и стали стрелять – просто так, без всякой цели!

– Может показаться, что у меня действительно нет цели, но, как говорил Оруэлл, «те, кто “отрекаются” от насилия, могут делать это только потому, что другие творят насилие за них».

Бдыщ-бдыщ! Бам!

– Идиот! Мы только что продали этого щенка!

Падада…

– Ох.

Ладно, патроны всё равно кончились. Я направляю дула вверх и извлекаю обоймы. Учитывая мой прокол, смотрится это вовсе не так круто, как я рассчитывал. К тому же одна из обойм отскакивает от головы менеджера и падает в клетку с хорьками.

– М-м-м… Как давно?

– Да где-то за минуту до того, как ты вошёл! Ты только посмотри, что ты натворил! Боже мой! Господи!

Я смущённо озираюсь. В стенах и в паре прилавков остались дыры, но из аквариумов треснул всего один. Я хочу сказать что-то об омлете, который нельзя приготовить, не разбив яиц, но тут мои уши улавливают знакомый звук – вой сирен.

– Сэр! Неужели вы вызвали полицию?

Крепко сложенный низкорослый менеджер меня не слушает. Он слишком занят – выводит последних оставшихся покупателей и сотрудников через заднюю дверь.

Я машу рукой:

– Храни вас бог, сэр! Храни вас бог!

И остаюсь один, наедине со своими мыслями, наедине с ускользающими воспоминаниями, несовершенными чувствами – и несколькими сотнями животных. Эй, это значит, что я вообще не один, да? Но кто здесь настоящие животные? Беспомощные создания, которых мы называем домашними питомцами? Люди, которые, уподобившись богам, торгуют их жизнями? Или чокнутый парень с двумя дымящимися пушками?

Парень с пушками.

Определённо.

Тут есть над чем подумать. Но сейчас, стоя в куче осыпавшейся штукатурки и наполнителя для кошачьих туалетов, как в огромном сером сугробе, я слышу кое-что ещё, помимо завывания сирен, – жалобный крик, пронзающий тьму:

– Помогите! Помогите! На помощь!

Где-то там невинная душа попала в беду. Где-то там рождается монстр.

И я чувствую, что должен идти на зов.

Глава 5

КАПИТАН АМЕРИКА – суперсолдат; герой Второй мировой; человек, который, несмотря на то что с момента его судьбоносной встречи с сывороткой, подарившей ему суперсилы, минули десятилетия, до сих пор помнит, каково это – быть слабым, и оттого по-настоящему осознаёт, что такое быть сильным.

Капитан Америка – Первый мститель, человек, настолько сроднившийся со звёздами и полосами, гордо украшающими его костюм, что даже самые близкие его друзья не всегда понимают, где кончаются высокопарные идеи и начинается настоящий человек из плоти и крови.

Капитан Америка – Чемпион Демократии, Страж Свободы, Телохранитель Билля о правах, человек вне времени, человек, застрявший в современном мире, который движется так стремительно, что временами кажется, будто он уже перерос те самые принципы, которые позволили ему достичь таких высот.

Капитан Америка – человек, о котором в этой книжке не будет больше ни слова.

Я вас обдурил. Если ты психопат – значит, можно никогда не извиняться. Кто успел, тот и съел, так-то, ребятки.

Но довольно.

Со стучащим сердцем, на пружинящих ногах и ______________ (с чем-то быстрее молнии), с обострёнными до предела рефлексами я устремляюсь к выходу из зоомагазина, подвергнутого децимации.

Именно так. Где-то десятую его часть я и разгромил.

Я рвусь вперёд, готовый рьяно ринуться на разборки с ревущим разъярённым монстром. Но знаете что? В безумном ритме нашей жизни иногда нужно остановиться и просто понюхать розу. Поэтому я приостанавливаюсь возле автоматических дверей и пару раз заставляю их открыться и закрыться. Нет, ну до чего же классно!

Эм-м-м… А монстр?

Да-да, я как раз об этом хотел сказать. Оказавшись на улице, я вновь слышу отчаянный крик: «На помощь! На помощь! Помогите!»

Я смотрю налево, смотрю направо, смотрю назад. Заглядываю себе под ноги. Ничего. По крайней мере, ничего такого, до чего хотелось бы дотрагиваться. Не вините меня. Люди паршиво ориентируются по звуку. Именно поэтому басовая колонка всегда только одна – почти никто не может разобрать, откуда исходит низкочастотный звук.

– Помогите! Спасите! На помощь!

Хм. Может ли этот крик раздаваться изнутри?

Не-а.

Тут ничего нет.

Исчерпав все варианты, я смотрю в единственном оставшемся направлении – наверх. И что бы вы думали? Вот мой крикун! Гм. Смотреть тут особо не на что. Может быть, это папа, который купил щенка овчарки, чтобы сделать детишкам сюрприз, или одинокий бизнесмен, который хочет, чтобы вечером после работы дома его кто-то ждал. Я могу дать вам информацию о его возрасте, весе, росте и цвете волос, ввернуть какую-нибудь сочную метафору (лицо, кислое, словно выжатый грейпфрут) – но, скажу вам честно, это очень скучный тип. Я бы тогда лучше вернулся назад и описал тех агентов Щ.И.Т.а. И реплики у него тоже совершенно беспомощные:

– Помогите! Помогите! Помогите!

Никакого намёка на характер, никакой информации, которая могла бы продвинуть вперёд сюжет. Никаких тебе «Меня похитили!», или «Мой новый щенок превратился в огромное чудовище, и у меня есть основания полагать, что это не к добру!», или «А-а-а! Мир перевернулся! Тот, кого я раньше держал в руках, теперь сам меня держит!».

С другой стороны, существо, которое держит его на весу, – на нём стоит остановиться поподробнее. О, о! Кто-нибудь, дайте мне мой шёлковый веер, тот, который с чёрными блёстками, не то я лишусь чувств!

Хлопая крыльями, куда более внушительными, чем у Гума, монстр кружит метрах в двадцати над Центральной авеню, сжимая истошно орущего болвана в своих… интересно, можно ли назвать это руками? В целом это существо больше всего похоже на большой старый дом из серого камня – но домом его назвать нельзя, потому что дома вроде как не летают. Может, эта штука прилетела с Парада воздушных шаров на День благодарения? He-а. До праздника ещё далеко, да и зачем кому-то делать серый воздушный шар?