Альтернат - Медина Мирай Страница 10

Она не знала, чего ждать. Боялась даже голову поднять.

– Ничего, – в его голосе засквозили теплые нотки. – Заполню новый бланк.

Благодарность сдавила Иван горло, и слезы с новой силой стали жечь глаза.

– Но ведь сдача уже завтра.

– У меня впереди целая ночь. Правда, мне нужно, чтобы ты помогла мне.

– Все что угодно.

Он протянул ей телефон и долларовую купюру.

– Сходи в то кафе, скачай на сайте новые задания и распечатай в магазинчике рядом.

– Я знаю, где это. Я мигом!

К тому моменту, когда она пришла к кофейне, до закрытия оставалось полчаса. Скачивание новых заданий и распечатка рядом заняли всего пять минут. Проходя мимо кофейни по дороге домой, Иван стойко боролась с обострившимся из-за вкусных запахов голодом. В конечном счете она сдалась и зашла внутрь. Посетителей было немного, а обреченных на выбрасывание пирожных и выпечки хватило бы на десятерых.

«И ведь специально выкидывают так, что потом не съесть».

Иван подошла к витрине и уставилась на чизкейки, тарталетки с ягодами и круассаны с различными начинками. В кармане джинсов своего часа ждала двадцатка. На долю секунды захотелось дать слабину и воспользоваться ею. Но нет.

«Эймери отказался есть на эти деньги не потому, что они ворованные. Не из-за каких-то моральных установок, а ради меня. Так разве я не могу отказаться ради него и потерпеть до завтра, когда откроется фургончик?»

Она до боли сжала кулаки.

– Вы что-нибудь хотели, мисс? – спросила ее кассирша почтенного возраста.

– А? Н-нет, простите. Я п-просто… Извините, а вы выбросите эти пирожные?

– Если их никто не купит до закрытия, то придется. Мы не продаем несвежую продукцию.

Иван втянула голову в плечи. Никогда еще ей не было так неловко, но доброе лицо женщины за витриной внушило доверие, и она робко спросила:

– А м-могу я что-нибудь сделать, чтобы забрать парочку?

Женщина вытянула лицо и смущенно улыбнулась.

– Ну, у нас хватает работников.

– Вот как. Хорошо, извините.

Иван вышла из кофейни, сжимая файлик с бумагами. Пройдя несколько шагов, она остановилась посреди дороги и запрокинула голову к темному небу. Всего пара блеклых огоньков-звезд пробивались сквозь облака. Горло вновь сдавила обида, и она опустила голову.

«Сегодня я выжила, но… Что дальше? Неужели всю жизнь я проживу так? Ради чего я живу? Зачем все это? Зачем я здесь? В чем смысл?»

Она обернулась на кофейню в последней надежде, что у нее хватит наглости воспользоваться ворованными деньгами.

«Эймери тоже не ел весь день. Так что и я не буду».

Губы задрожали. Слеза скатилась по щеке. Нет, нет. Хватит рыдать!

– Дурацкая совесть! – воскликнула она и помчалась домой.

Глава 7

На старенькой газовой плите вот уже минуту назойливо свистел чайник. В светлом деревянном домике в скандинавском стиле выключить его было некому. Лениво трещали щепки в угловой печи, за покрытым ледяной коркой окном ветер нес снег.

За дверью послышались тяжелые шаги. Щелкнув замком, в дом зашел парень. Он закрыл за собой дверь, стряхнул снег на пороге; сняв длинную черную куртку, кинул ее в плетеное кресло рядом, прошел к плите и наконец покончил со свистом чайника. Взгляд янтарных глаз зацепился за длинные пальцы. Все еще непривычно было видеть свою серую кожу порозовевшей от холода. Он взъерошил пряди на макушке и принялся готовить травяной чай.

– Смотрю, не совсем еще одичал? – послышался голос со стороны камина.

Он даже не вздрогнул. Налив себе кипятка, размешал чай ложкой, дождался, когда вода обретет желтоватый цвет, и развернулся.

Да, так он и думал. У камина в плетеном кресле, закинув ногу на ногу и накручивая на палец седую прядь, сидела женщина в темно-сером узком пальто с меховым капюшоном.

– Не скажу, что рад тебя видеть. – Парень сел напротив и поставил кружку на круглый деревянный столик.

– Я переживаю, – в ее голосе он услышал непривычную горечь, в серых глазах увидел сожаление. – Ты стал таким отстраненным. Совсем перестал жизни радоваться.

– О да. – Он пожал плечами, изобразив вымученную улыбку. – Ведь в моей жизни так много вещей, от которых нужно к потолку от радости подпрыгивать.

– Как минимум ты должен порадоваться тому, что жив, Азаруэль.

– Я бы предпочел оставаться мертвым.

Она состроила кислое лицо, поджала подкрашенные красным губы и, потирая руки в кожаных перчатках, покачала головой. Затем подалась вперед, уперлась локтями в колени и поднесла кулаки ко рту.

– Долго собираешься торчать в этой безлюдной деревушке и заниматься самобичеванием? Что с тобой вообще происходит?

– Из интереса спрашиваешь или в рамках формальностей, прежде чем расскажешь, что на самом деле привело тебя в эту «безлюдную деревушку»?

– Я просто переживаю за своего ребенка.

– Хм, как странно. А вот нам с Арианом и сестрами всегда казалось, что единственный, кто тебя интересует, – это твой распрекрасный «янтарный сын», способный одним своим касанием испепелить все живое. Самый сильный, самый любимый, самый красивый…

– Неправда, – она нахмурила бледные брови. – Ты красивее.

– О, только вот это не моя заслуга.

– Ты говоришь так, словно я чудовище какое-то. – Она развела руками.

– Ну да, – он развел руками, – ты ведь всего лишь оставила дочерей, потому что не считала их достаточно сильными, самого младшего среди нас вообще хотела убить, а из нас двоих с Тенью выбрала его, потому что он самый перспективный. Идеальный сыночек.

– Да ладно. Он ведь все равно тебе дорог.

– Разве?.. – он вытянул лицо и поднял бровь.

– Достаточно дорог, чтобы ты вернулся к нему и помог. Монстров становится больше, он не успевает всех спасти и расстраивается.

– М-м-м, – Азаруэль вскинул брови, допил чай с осадком и поставил кружку так, что едва не разбил ее о стол. – И ты, беспокоясь о любимом сыне, решила найти ему подмогу!

– Все, хватит. – Она отмахнулась от него, словно от мухи. – Я же знаю, что в итоге ты поедешь. Ты не можешь его бросить, если он нуждается в тебе.

Азаруэль прикусил серую губу, в глазах его засверкали молнии.

– В общем, – она вытащила из внутреннего кармана пальто конверт и положила на стол, – билет я тебе взяла. Пожитков у тебя немного, так что дело за малым. Возвращайся к работе, сынок. Будь полезен обществу. Может, ты когда-то и совершил «целую гору преступлений», – она многозначительно ухмыльнулась, – и даже в глаза своей бывшей не можешь смотреть, но пора жить дальше.

– Она не моя бывшая. Мы даже слов любви друг другу не