Алексей Секунов - Платон. Книга первая. В прятки с судьбой Страница 11

— Я подумаю.

Че Гевара пару раз, молча, кивнул и повернулся к родителям невесты, тем временем к Андропову короткими шагами подошла одна из подружек Ники и позвала потанцевать. Через несколько секунд раздумий, московский аристократ принял решение: оставаться с пьяным археологом все равно не дело, а эта студентка не такая страшная на лицо как некоторые здесь присутствующие. Платон быстро встал и, взяв девушку за руку, быстро побежал к Верховцевым на танцплощадку…

Эпизод 3

Новые соседи

Земля, Россия, Москва, май 2356 года.

После свадьбы Верховцева прошло три дня, но следующее утро после свадьбы запомнилось больше всего, так как у Платона пронзительно болела голова. (Интересно от чего?) Числа, которые должны были выстраивать в его голове четкий анализ окружающего мира, прыгали в разнобой и показывали черт знает что. В то утро Платон зарекся, что, во что бы то ни стало, не будет жениться. Со своей будущей избранницей он ограничится, пожалуй, гражданским браком и 60 квадратными метрами в центре Москвы.

Числа, летающие в глазах из стороны в сторону, мигом встали на место после двух чашек кофе и холодного душа. Если и начинать свое утро с чего либо, то это «что-либо» должно быть душем и горячим кофе. Ну, по крайней мере, так думал Платон и во многом оказывался прав. Кофе для него было подобием эликсира жизни, способного привести в чувства даже мертвого. Не просто мертвого, а уже давно мертвого. Потому что тот термояд, что варил для себя Андропов, мог употреблять только он сам.

За те несколько дней после свадьбы, Платон успел сдать еще два экзамена. С русским языком и физикой у него было тяжеловато, но он старался изо всех сил. И каждый раз вставал ни свет, ни заря и шел в душ.

На третий день его привычной, незамысловатой во всех смыслах, повседневности пришел конец. Первым что юноше не понравилось это, то, что проснулся он не от будильника. В общем дело было так.

Вопреки нескольким предыдущим пасмурным дням, сегодняшним утро в комнату, где, по возможности, каждую ночь спал единственный почти совершеннолетний сын аристократов Андроповых, глянуло солнце. Иногда, казалось, что белые облака тоже светятся, и если бы они были не белыми, а скажем, например зелеными, то погода вряд ли была бы такой прекрасной. Но, несмотря на замечательную погоду, Платон лежал на левом боку, уткнувшись носом в спинку дивана, и пытался закрыть свои уши звукоизолятором, выбрав в качестве оного подушку.

Все это он проделывал не просто так, а в целях получения удовлетворения от сна, которому явно мешали непонятные звуки, доносившиеся из-за стены.

Окончательно потеряв терпение, юноша соскочил с кровати и, откинув подушку в сторону, с силой ударил в стену кулаком. Удар не принес видимого результата, если не считать покрасневших костяшек пальцев. Платон пнул для уверенности еще и ногой, но очередной удар ничего не изменил. Юноша откинул разметавшиеся по лицу волосы и отправился в ванную.

По окончанию всех своих махинаций с личной гигиеной он вновь вернулся в зал, но уже в халате и в бодром расположении духа. Из соседней квартиры доносилась страшной громкости музыка. Что-то, по-видимому, очень «тяжелое» и очень «на любителя» играло в соседских колонках.

Платон тихо выругался и решил, что кофе с парой тройкой сладких конфет приведут его, разрозненный с утра, мозг в норму. Так и случилось, но то, что он осознал, еще больше испугало математика.

Все дело в том, что, насколько помнил редко появляющийся в своей квартире аристократ, в соседней квартире жила старушка в годах, она не редко выгоняла Андроповских пассий из подъезда, считая их девушками легкого поведения, домогающихся до ее примерного соседа математика. (Бедняга, как она заблуждалась). Старушка никогда не слушала ничего подобного на то, что в данный момент играло за стеной, она вообще ничего не слушала кроме новостей, во всем были виноваты проблемы со слухом, решить которые не смог даже вшитый в ее мозг микрочип.

Агрипина Петровна была тихой и мирной старушкой с десятком кошек, которых она иногда забывала покормить. Платон скривил гримасу недовольства. Пришлось включить свой математический радар. Судя по неровности вибраций воздействующих на стену, юноша сделал вывод о, как минимум, четырех людях находящихся по соседству. Звуковые волны встречали на своем пути препятствия в виде, каких либо объектов, и поэтому по разному воздействовали на стену, разделяющую две квартиры.

Так больше продолжаться не могло!

Утро Андропова явно не задалось, и он решил положить всему этому конец: пойти и разобраться со старушкой соседкой, а если та будет сопротивляться, то вырезать нахрен весь ее зоопарк и хозяйку в том числе.

Платон машинально оделся, оставив на кухне недопитый кофе, сунул босые ноги в мягкие домашние тапочки и, на ходу, придумывая фразы для жестоких разборок в стиле сицилийской мафии, вышел на лестничную клетку.

Соседи с нижних этажей поговаривали, что бабулька в молодости работала на федеральную службу безопасности и поэтому вполне спокойно могла выбить челюсть поставленным ударом справа. Хоть и идея файтинга с дамой за восемьдесят, выглядела довольно глупо, готовым нужно было быть ко всему. Вспомнив это, Платон хрустнул пальцами, разминая на всякий случай кисть.

Дверь его квартиры открылась не до конца, потому что две тяжелые коробки, поставленные друг на друга, подпирали ее снаружи. Несколько молодых людей в рабочих полуэкзоскелетах. Поднимали на этаж мебель, которую обычный человек не смог бы поднять и в жизнь.

Платон прижался к стене, дабы грузчик не снес его диваном, который он переносил на почти вытянутых руках. На этаже стояли десятки коробок и прочей домашней утвари, обвернутой полиэтиленом. Взгляд Андропова уткнулся в милый детский диванчик с довольно таки забавным рисунком. Диванчик был сделан под подростка и, судя по розовым пони, не под мальчика (хотя на дворе 24 век, чего только не бывает).

Юноша быстро, огибая горы вещей домашнего обихода, прошел к открытой двери соседской квартиры. В проходе, принимая грузчиков с мебелью, стояла женщина в строгом деловом костюме. В руках она держала цифровой планшет, на котором тонким росчерком зачеркивала название занесенных в квартиру предметов.

— Простите, — подал голос Платон, огибая кухонный шкаф, — вы не подскажете где Агрипина Петровна?

Андропов попытался задать свой вопрос настолько непринужденно и проницательно, что бы, не показалось, будто он намерен к чертям перебить всех своих шумных соседей.

— Ну, во-первых, здравствуйте молодой человек, — тут же строгим и деловым голосом поправила его женщина, — ну, а во-вторых, если вы ищете Агрипину Петровну, то я вынуждена вас огорчить. Агрипина Петровна здесь больше не живет.