Макс Ридли Кроу - Сага о героях. В поисках Пророка. Том I Страница 11

– Что мы должны делать? – спросил мой отец. Голос его прозвучал глухо и безжизненно.

– Сохранять разум, – ответил тот. – Вам предстоит встретиться с епископом, и от его решения будет зависеть, что ожидает этого достойного молодого человека.

– Я готов на все, Ваше Высочество, – сказал я, и был как никогда искренен. – Когда же назначена встреча?

– Вообще-то, Его Святейшество нас уже ждет, – сказал принц.

Мы вышли вслед за принцем. В коридоре к нам ненавязчиво присоединились два гвардейца. Воспользовавшись тем, что монарх опередил нас на пару шагов, я повернул голову к отцу. Вслух спрашивать не стал, да и ни к чему это было. Он понял все без слов. Отец положил руку мне на плечо и крепко сжал. Это означало: «Не волнуйся, парень, я с тобой до конца». Поддержка сейчас мне была необходима, но еще больше я нуждался в хорошем эле. Впрочем, пока можно не рассчитывать на это. Покаяться перед Церковью… За что? За то, что я услышал? Проклятье, да я до беседы с принцем даже понятия не имел, что это имя имеет какое-то значение! Знать не знал, кто этот брат Килан.

Коридор привел нас к широким дверям, украшенным резьбой. Глядя на них, мне особо остро захотелось удрать куда-нибудь подальше, наплевав на гордость, родовую честь и прочие незначительные мелочи. При нашем появлении привратник услужливо открыл дверь.

Вслед за принцем мы вошли в кабинет. Плотно задернутые портьеры не пропускали солнечный свет. Горело несколько свечей, разбавляя царящий в комнате полумрак. Стены были увешаны портретами представителей династии Ливермор. Мой взгляд остановился на некрасивом рыжеволосом мужчине с женоподобным лицом. Даже льстивый художник не смог как-то украсить его. Вот он, настоящий Ларс. Тезка, так сказать.

Дверь закрылась, и я вздрогнул. Стоящий у окна человек стал заметен только сейчас. Он был высоким и худощавым, длинные волосы мягкими волнами спускались ему на плечи. Полагаю, он был чуть младше моего отца, а может, только казался моложе из-за той энергии, что исходила от него, как лучи от солнца. Его лицо не было красивым, но была в нем какая-то утонченность, отличающая представителей благородных семейств от простолюдинов. На груди висел крупный символ церкви: плоский диск с рубином в центре, символизирующим кровь Пророка.

– Ваше Превосходительство, – приветствовал принц епископа.

– Ваше Высочество.

Голос главы Церкви был низким и сильным. В нем звучала власть.

– Я привел капитана стражи, который присутствовал в Доках этой ночью, – сказал принц и демонстративно отошел в сторону, будто бы давая епископу рассмотреть меня получше.

На самом же деле я догадался, что монарх опасается епископа и действиями своими лишний раз подтверждает, что не собирается стоять у того на пути. Чувство благодарности не позволило ему отдать меня на растерзание инквизиторам сразу же, но теперь моя судьба зависела от милости только одного человека. Того, что взирал на меня с равнодушием.

– Вот как? – он перевел взгляд на моего отца, – господин Мадок, сожалею, что нам пришлось встретиться при столь печальных обстоятельствах.

Отец склонил голову, не то в поклоне, не то в согласии. Я знал, что он недолюбливает епископа, очень мягко выражаясь, но сейчас было не самое подходящее время проявлять свои искренние чувства.

– Что же касается вас, молодой человек, то у нас будет долгий разговор, – епископ скользнул по мне взглядом, и показалось, что по коже провели острием кинжала.

– Рональд, будь добр, оставь нас, – сказал принц.

Мы с отцом быстро переглянулись. В его глазах я увидел отражение собственного бессилия и страха перед неизвестностью. Но уже спустя миг ему пришлось покориться и выйти. Я остался один, без поддержки. Почудилось, будто я уже положил голову на плаху, а мой палач занес топор и только ждал сигнала.

– Что ж, дитя, расскажи, что произошло этой ночью, – епископ прошел к высокому креслу и сел в него.

Я бросил быстрый взгляд на принца, и тот кивнул. Слово в слово я повторил все то, что рассказывал, кажется, сотни раз. Когда дошел черед до упоминания «брата Килана», запнулся, но все же сумел закончить свою историю. Епископ какое-то время молчал. Он сидел, сложа руки на животе и соединив пальцы, смотрел куда-то в сторону и будто вовсе забыл обо мне. Но на такое везение глупо было рассчитывать.

– Я послушал тебя, – произнес он негромко, – а теперь расскажу, как все было на самом деле. Ты всего месяц назад получил высокую должность, заняв место своего отца. Это большая честь и большая ответственность. Особенно, когда подчиненные тебя не уважают. Я знаю, о чем говорю, дитя. Это действительно нелегкий труд: заслужить доверие. И тут выпадает шанс: отправиться на ночное дежурство в самый… непростой район нашей славной столицы. Ты, конечно, рассчитываешь, что таким образом сумеешь внушить уважение стражникам. Своими действиями ты провоцируешь местных жителей на драку, в результате которой гибнут твои подчиненные.

Я чуть было не перебил его, но вовремя прикусил язык. Значит, Кайл и Боб мертвы? То есть, у меня нет никаких свидетелей того, что произошло?

– Ты пугаешься, – продолжил епископ мягким голосом, – и убегаешь. Ты не можешь появиться в городе, ведь о твоих безответственных действиях станет известно. И молодой капитан решает поиграть в героя. Обнаружив на пирсе работорговцев, ты собираешься арестовать их, и тем самым заслужить одобрение. Но это оказалось тебе не по силам. Когда же появились инквизиторы, ты уже был почти без сознания. Видимо, тогда и услышал имя брата Килана. Это все объясняет, не правда ли? Только одно плохо, что очнувшись, ты начал твердить, будто брат Килан причастен к работорговле. Этот слух мгновенно распространился среди стражников темницы и скоро непременно станет основной темой для разговоров во всех кабаках. То, что ты совершил должностное преступление, проявив ненужную агрессию, это еще полбеды. Но ты подрываешь авторитет Церкви, дитя.

Он поднял на меня бесстрастные глаза. Я хотел крикнуть, что это все откровенная ложь. Что я верю своим глазам и ушам, и что лучше прочих знаю, что именно произошло той ночью в доках. Хотел, но не сделал этого. Я мог бы покорно согласиться, приняв этот унизительный вариант за правду, как от меня ожидали. Но тоже не сделал этого. Я призвал всю силу воли, чтобы выдержать взгляд епископа, и спросил: