Пол Андерсон - Три сердца, три льва Страница 11

Он искоса взглянул на нее и не увидел насмешки — только живой интерес. Понятно, в каком деликатном окружении она здесь росла… Но смелости допеть эту песенку до конца у него, конечно, не хватит.

— Я постараюсь вспомнить, — соврал он.

Вдруг кусты затрещали, и из пещеры вывалилось странное существо. С первого взгляда Хольгер решил, что перед ним какой-то безобразный мутант, но, присмотревшись, понял, что видит вполне нормального представителя еще одной здешней гуманоидной расы. Существо было несколько выше Ху-ги и значительно шире. Мощные руки свисали до колен. Голова была большой и круглой, с плоским носом, острыми ушами и словно прорезанным бритвой ртом. На серой коже не росло ни единого волоска.

— Ах, это Унрих! — воскликнула Алианора. — Я и не знала, что ты забираешься так высоко в горы.

— Ха! Труды наши ведут нас, — отвечал Унрих, оглядывая Хольгера пристальным взглядом своих круглых глаз. Из одежды на нем был только кожаный фартук. В руке он держал молоток. — Мы тут новую штольню бьем. Золото тут лежит, в оной горе.

— Унрих — гном, — объяснила Алианора. — Нас когда-то познакомили барсуки.

Вновь прибывший жаждал, конечно, услышать новости. Хольгеру пришлось рассказать свою историю с самого начала. Выслушав его, гном сердито сплюнул.

— К замку тому, куда вы поспешаете, мало кто приязнь питает, — сказал он. — А ныне особенно, когда Срединный Мир орды свои сзывает.

— Что верно, то верно, — поддакнул Хуги. — Хлеба-соли в альфриковском замке не жди.

— Слышал я, что эльфы и тролли временный союз заключили. А когда кланы оные воедино сбиваются, тут жди чего-то великого.

Алианора нахмурилась.

— Мне это не нравится, — сказала она. — Я тоже слышала, что черные маги без всякой опаски нарушают границы Империи и ведут себя так, будто бастион Порядка уже рухнул и препон для Хаоса нет.

— Бастион наш — святое заклятие, на Кортану наложенное, — подхватил гном. — Только ныне меч оный погребенный покоится в месте тайном и недоступном. А ежели его и сыскать, то кто его поднять на врага сможет?

Откуда Хольгеру знакомо это имя — Кортана?

Унрих полез в карман фартука и, к изумлению датчанина, достал грубо вырезанную трубку и мешочек с чем-то, очень похожим на табак. Ударив несколько раз куском кремня о железо, он высек огонь и глубоко затянулся. Хольгер проглотил слюну.

— Опять ты за эти фокусы с глотанием дыма, — пробурчал Хуги.

— Я это дело люблю, — степенно отвечал необычный гном.

— И правильно, — не выдержал Хольгер и процитировал: — Женщина — всего только женщина, а хорошая сигара — это ритуал.

— Никогда не видела, чтобы люди подражали демонам в этом, — подняла брови Алианора.

— Одолжи мне трубку, — предложил Хольгер гному. — И я покажу.

Тот скрылся в пещере и через минуту вернулся с большой вересковой трубкой. Хольгер набил ее, высек огонь и с наслаждением затянулся. Зелье было до чертиков крепким, но не хуже того, что курили в Дании во время войны. Хуги и Унрих захохотали. Алианора прыснула.

— Сколько ты хочешь за это? — спросил Хольгер. — Есть у меня на продажу епанча, так я готов обменять ее на эту трубку с кресалом и кисет табака.

— Идет, — поспешно кивнул Унрих. Хольгер понял, что продешевил.

— По справедливости ты мог бы добавить немного еды, — вмешалась Алианора.

— Ежели просишь об этом ты… — Унрих снова исчез в пещере.

— Вы, люди, непрактичная раса, — вздохнула Алианора.

И вот они снова в пути, разбогатевшие на несколько караваев хлеба, голову сыра и кусок ветчины.

Местность становилась все более дикой и мрачной. Странная темнота на востоке приближалась.

Под вечер они достигли соснового бора и остановились. Алианора рьяно взялась за сооружение шалаша. Хуги занялся ужином. Хольгер оказался не у дел. Впрочем, наблюдать за хлопотами девушки тоже было занятием, и не самым неприятным.

— Утром, — сказала она, когда опустились сумерки и они уселись вокруг костра, — мы войдем в Фейери. И положимся на судьбу.

— А почему там, на востоке, такая темень? — спросил наконец Хольгер.

Алианора взглянула на него с удивлением:

— Воистину прибыл ты издалека, или кто-то наложил на твою память заклятие, — сказала она. — Всем известно, что для фарисеев невыносим дневной свет, и потому царит у них вечный сумрак. — Ее лицо в свете костра сияло молодостью и красотой. — И если когда-нибудь победит Хаос, то этот сумрак на весь мир разойдется, и тогда уже никому не видать ни солнца, ни зеленой листвы, ни даже маленького цветка. Вижу, что ты и впрямь на стороне Порядка. — Она задумалась. — Но и в Фейери предивные красоты имеются.

Хольгер смотрел на нее сквозь языки пламени. Огонь искрами вспыхивал в ее глазах, сиял на волосах матовым блеском и рисовал тенями мягкие линии ее точеной фигуры.

— Не хочу совать нос в чужие дела, — произнес он, — но мне непонятно, почему такая красивая девушка живет в дикой глуши среди… среди чужих ей племен.

— О, в этом нет тайны, — отвечала она, глядя в огонь. — Гномы нашли меня в лесу еще младенцем. Наверно, я была дочерью какого-нибудь переселенца, и меня украли разбойники. В этих краях это обычное дело. Видимо, они хотели вырастить из меня прислужницу, только раздумали и бросили меня в чаще. Тогда гномы и лесные звери взялись за мое воспитание. Они были добрыми и мудрыми учителями и многому меня научили. А когда я выросла, они подарили мне этот наряд лебедя, который, говорят, когда-то принадлежал валькирии.

Благодаря его свойствам я, хоть и рождена человеком, могу превращаться, а потому чувствовать себя в безопасности. Меня не прельщают дымные человеческие селенья. Здесь у меня друзья и чистое небо. Вот и все.

Хольгер кивнул.

— А теперь ты расскажи о себе, — продолжала Алианора. — Где твой дом, как ты попал сюда, миновав и Срединный Мир, и земли людей. Это странно…

— Я сам бы хотел это знать, — отвечал Хольгер. В какой-то миг ему захотелось рассказать ей о себе все, но осторожность взяла верх. Скорее всего, она ничего не поймет. — Думаю, кто-то навел на меня чары. Я жил так далеко, что и слыхом не слыхивал о ваших землях. И вдруг в одно мгновение что-то перенесло меня к вам.

— Как называется твоя страна?

— Дания.

К его удивлению она воскликнула:

— Я слышала о твоем королевстве! Хотя оно лежит далеко, но идет о нем добрая слава. Христианская это страна, и лежит она на севере Империи, так?

— Э-э-э… Вряд ли это та самая Дания… Моя Дания находится… Находится… — ему не хотелось врать ей в глаза.

— Кажется мне, ты что-то скрываешь, — покачала она головой. — Что ж, на то твоя воля. Тут, в пограничье, не очень-то любопытничают. — Она зевнула. — Будем спать?