Вильям Кинг - Победитель троллей Страница 11

— Они охотники, — сказал хорошо одетый человек с выговором образованного человека. — Они спускаются в долину в том числе и для того, чтобы позабавиться.

Феликс развел руками:

— Я не знал.

— Чего вы хотите? — спросил седовласый.

— Мне нужна работа в качестве наемника. Я искал начальника охраны.

— Это я, — сказал седовласый. — Дитер. А также Главный лесничий барона, Старший псарь и сокольничий.

— Для поместья моего дяди наступили трудные времена, — промолвил молодой человек.

— Это Манфред, племянник и наследник Готфрида фон Диела, барона Веннландского пограничья.

— Бывшего барона, — поправил Манфред. — С тех пор, как графиня Эммануэль сочла более подходящим изгнать моего дядю и отобрать наши земли, вместо того чтобы наказать истинных виновников. — Он заметил испытующий взгляд Феликса. — Религиозные противоречия, вы знаете? Моя семья происходит с севера и исповедует религию благословенного Ульрика. Все остальные южные соседи — истовые Сигмариты. В наш век нетерпимости одного этого было достаточно для того, чтобы они захватили вожделенные земли. А поскольку они приходятся двоюродной родней графине Эммануэль, нас сослали за то, что якобы именно мы начали войну.

Ягер с омерзением покачал головой.

— Вот это и называется Имперской политикой, не так ли?

Дитер вздрогнул. Он повернулся к горцам:

— Обождите на улице. У нас деловой разговор с господином?…

— Ягером. Феликсом Ягером.

Охотники отправились восвояси. Поравнявшись с Феликсом, Ларс бросил на него взгляд, полный ненависти. Феликс посмотрел горцу прямо в налитые кровью глаза. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, затем Ларс ушел, оставив отвратительный запах медвежьего жира, повисшего в воздухе.

— Я боюсь, вы успели нажить здесь врагов, — сказал Манфред.

— Меня это не беспокоит, — ответил Феликс.

— А должно бы, господин Ягер. Подобные люди злопамятны, — сказал Дитер. — Вы сказали, что ищете работу?

Феликс кивнул.

— Я и мой спутник…

— Победитель троллей? — поднял бровь Дитер.

— Да, Готрек Гурнисон.

— Если вы хотите получить работу, то вы ее получили. Порубежные Княжества — дикое место, и нам очень пригодятся два таких воина. К сожалению, мы не можем позволить себе заплатить вам много.

— Поместья моего дяди теперь разорены, — пояснил Манфред.

— Мы не просим больше, чем постели, хлеба и повозки, — сказал Феликс.

Дитер рассмеялся.

— Очень мило с вашей стороны. Вы можете путешествовать с нами, если желаете. Но если на нас нападут, вам придется сражаться.

— Так мы приняты?

Дитер дал ему две золотые монеты.

— Вы приняты в свиту барона. Будем работать вместе. — Седовласый человек открыл дверь. — А теперь прошу меня простить, я должен ехать.

Феликс поклонился каждому из них и ретировался.

— Одну минутку!

Феликс обернулся и увидел, что Манфред выпрыгнул из повозки вслед за ним. Молодой дворянин улыбался.

— Дитер резкий человек, но вы к нему привыкнете.

— Несомненно, мой господин.

— Зовите меня Манфред. Мы на границе, а не при дворе графини Налн. Здесь церемонии не обязательны.

— Очень хорошо, го… Манфред!

— Я просто хотел сказать вам, что вы поступили правильно прошлой ночью. Заступиться за девушку, даже если она служанка той ведьмы. Я оценил это.

— Спасибо. Могу я задать один вопрос?

Манфред кивнул. Феликс прочистил горло.

— Имя Манфреда фон Диела весьма известно среди ученых Альтдорфа, моего родного города. Как имя драматурга.

Манфред лучезарно улыбнулся.

— Это я и есть. Великий Ульрик, образованный человек! Кто бы мог подумать, что можно встретить здесь такого! Я хочу побеседовать с вами и собираюсь сопровождать вас, господин Ягер! Вы видели пьесу «Странный цветок»? Как она вам?

Феликс тщательно обдумал свой ответ. Его не особо заинтересовала пьеса, в которой молодая знатная дама впадает в безумие, узнав, что она мутант, превращающийся в животное. В «Странном цветке» не хватало той открытой и сердечной человечности, которая была в работах величайшего драматурга Империи Детлефа Зирка. Тем не менее, эта история звучала весьма своевременно в эти мрачные дни, когда мутаций становилось все больше. Помнится, графиня Эммануэль запретила пьесу.

— Очень сильная вещь. Она словно преследует вас.

— Преследует! Очень хорошо! Я должен идти, навестить моего страдающего дядюшку. Надеюсь еще поговорить с вами до конца путешествия.

Они поклонились друг другу, и дворянин повернул обратно.

Феликс поглядел ему в след, стараясь увязать воедино этого молодого дружелюбного чудака-дворянина и те мрачные, словно преследуемые Хаосом образы в его работах. Среди альтдорфских ценителей Манфред фон Диел был известен как блестящий автор пьес и богохульник.

К середине утра изгнанники были готовы отправиться в путь. Во главе растянувшегося каравана Феликс увидел усталого седого человека в черном плаще и на черном боевом коне. Дитер держал над ним свернутый флаг с волком. Рядом ехал Манфред, который наклонился, чтобы что-то сказать старику. Барон сделал знак рукой, и весь его поезд тронулся в путь.

Дрожь пробежала по телу Феликса от этого зрелища вереницы повозок и карет, сопровождаемых вооруженными воинами. Сам он вскарабкался в телегу, которую они с Готреком забрали у старого ворчливого слуги, одетого в баронскую ливрею.

Вокруг них возвышались до небес горы, подобно серым гигантам. Деревья осеняли дорогу, ручьи бежали вниз, подобно серебряной ртути, чтобы отдать свои силы потокам Гремящей Реки. Снег, смешиваясь с дождем, смягчал неприветливый вид этой диковатой красоты.

— Опять пора двигаться в путь, — простонал Готрек, схватившись руками за голову; его взор затуманился, и он закатил глаза.

Они тронулись, заняв свое место в череде повозок. Позади них вооруженные охранники с большими луками на плечах потуже затянули свои плащи и тоже зашевелились. Их проклятья смешивались со щелканьем хлыстов возчиков и мычанием волов. Заплакали дети. Где-то позади женщина запела низким мелодичным голосом. Плач ребенка утих. Феликс обернулся назад, надеясь отыскать Кирстен среди людей, пробирающихся сквозь мокрый снег к череде округлых холмов, разворачивавшейся перед ними подобно карте. Он почувствовал умиротворение, влившись в это всеобщее кочевье — как будто могучая река подхватила его и несла теперь к его цели. Он уже ощущал себя частью этой общины — открытие, которым он был недоволен какое-то время назад. Он улыбнулся, но удар локтя Готрека оторвал его от размышлений.