Ингрид Самбарус - Дворец Тысячи Комнат Страница 11

Но один из обходных путей оказался завален обломками рухнувшей лестницы, дверь, ведущая в другой, так и не открылась, несмотря на все усилия Конана, вооружившегося для этой цели довольно массивной бронзовой статуей.

Поэтому всем пришлось вернуться в малый тронный зал, а оттуда, миновав несколько личных королевских комнат, направиться в розовый коридор, куда идти им так настоятельно не советовали.

Бросив взгляд на узника в нише, Конан заметил, что скелет теперь лежит на спине, сложив руки в самой умиротворенной позе, а тарелка непонятным образом опустела. Северянин не стал обращать на это внимание своих спутников; нет нужды тревожить лишний раз тех, чьи нервы и так напряжены до предела.

Возобновив расспросы о коридоре, он добился очень немногого.

Один из королей, самолично создавших его, питал сильнейшее пристрастие к запретной магии. Только он один мог безо всякого риска для себя пользоваться этим коридором, но это было очень много лет назад, за это время колдовство, разумеется, уже выдохлось и к тому же это самый удобный путь к цели. Зато насчет ловушек для воров можно быть совершенно спокойным — там нет ни одной и никогда не было. Хозяин коридора испытывал сильнейшее отвращение к механизмам любого рода.

Казалось, они шли не по дворцовому коридору, а находились внутри одного из туннелей, непонятно зачем прорытых в горах Северной Киммерии древним народом. Здесь не было ни одного окна и ни одного, самого крохотного светильника, но, тем не менее, на темноту невозможно было пожаловаться. Казалось, это светились сами стены, отделанные странным бледно-розовым веществом, не похожим ни на один из материалов, которыми обычно пользуются для отделки человеческого жилища. Стены были теплыми; казалось, стоит дотронуться до них — и ощутишь, как они дышат. Пол немного пружинил под ногами, вызывая у Конана неприятные воспоминания о том, как выглядит поле сражения на следующий день после битвы.

Осторожно ступая, они достигли уже почти середины коридора, как вдруг начальника отряда стражей, который замыкал шествие, обуяло неуместное любопытство. Желая узнать, из чего все-таки сделаны стены странного коридора, он остановился, и, невзирая на предостережения остальных, достал нож с длинным узким лезвием и провел им по стене. Бледно-розовый материал распался, как если бы это была живая плоть, из разреза капнула громадная капля белесой жидкости похожей на смолу фиолетового офирского мирта. Вслед за этим стены и пол под ногами вздрогнули, как будто судорога прошла по всему коридору. Путешественники с ужасом заметили, что расстояние между стенами резко уменьшилось и продолжало уменьшаться с ужасающей быстротой. Не теряя времени, все устремились к выходу, до которого было еще довольно далеко. На полу непонятно отчего выступила та же клейкая жидкость, что продолжала сочиться из пореза на стене. Люди изо всех сил торопились, в то же время чувствуя, что каждый шаг дается им все труднее и труднее. Еще немного и они увязнут здесь как насекомые, неосторожно севшие на середину цветка-ладони, который, если верить рассказчикам, растет на болотах Бритунии.

Вдруг стенки перед бегущими сомкнулись подобно створкам раковины, наглухо отрезая им путь к спасению. Не растерявшись, Конан выхватил меч и взмахнул им в одном из своих излюбленных движений. Мастер из Вендии, который когда-то учил гладиаторов боевому искусству, назвал это «осенний перелет птиц»… Стенка коридора с каким-то влажным чавканьем распалась, образуя дыру, достаточно широкую, чтобы через нее можно было выбраться на свободу. Весь коридор трясся как в болотной лихорадке, отверстие пульсировало, изо всех сил стараясь сжаться и закрыться вовсе, но благородный варвар изо всех сил держал его подобно одному из героев древности и не отпустил, пока Мохсендар и остальные его спутники не выбрались наружу.

Но, едва стенки сомкнулись, как из глубины коридора раздались жалобные крики. Это тот, чье любопытство послужило причиной всего этого ужаса, застрявший на расстоянии всего несколько локтей от остальных, умолял освободить его и клялся, что отныне он никогда… больше никогда… Но Стоило Конану снова попытаться освободить его тем же способом, как коридор, который снаружи был похож на исполинскую кишку, сжался и крики замолкли. Любопытный, которого после долгих усилий извлекли наружу, более всего походил на муху, спеленатую паутиной и оставленную пауком про запас. И жизни в нем осталось не больше чем в паучьих объедках.

Но предаваться печали, позабыв обо всем остальном, оказалось преждевременным; положение оставшихся было немногим лучше. Люди стояли, прижавшись к шершавой каменной стене в тесном узком пространстве, посреди которого изгибался и ходил ходуном розовый коридор подобно телу гигантского червя, нечаянно съевшего что-то ядовитое. Сияние его стенок постепенно меркло, становилось все темнее и темнее и страх помимо воли начал проникать в души тех, кто вовсе не считал себя трусами. Но Конан, который видел в темноте не хуже снежного барса, не испытывал никакого беспокойства. Он приказал каждому схватиться за пояс идущего впереди, а Мохсендару взять за пояс его самого. Вслед за киммерийцем отряд начал осторожно продвигаться вдоль стенки. Через некоторое время путь им преградила еще одна стена, с которой соединялось то, что называлось розовым коридором. Велев остальным неподвижно стоять на месте, Конан извлек из своего мешка моток крепкой веревки и бесстрашно полез в узкое пространство между полом и изгибающейся трубой. Обвязав ее со всех сторон, Конан наглухо связал скользкую извивающуюся кишку и одним мощным движением оторвал ее от стены…Никто из спутников киммерийца не мог и предположить, что способен испытать такую радость от вида самой обыкновенной арки, ведущей в коридорчик, соединяющийся с парадным залом.

Но у самого входа в залу они вслед за Мохсендаром резко свернули направо, а потом вошли в крохотную неприметную дверь, расположенную в одной из ниш.

— Мы почти у цели, — сообщил, наконец, советник. Осталось совсем немного — через зал богов и великанов, а затем туда, где находится одно из величайших чудес света…

— А чудовище? — поинтересовался киммериец, который давно уже почуял неискренность в словах своего собеседника. А своей интуиции он привык доверять.

— Чудовище? Да, разумеется, именно за этим мы сейчас здесь. Только сначала нужно взять одну очень важную вещь. Без нее ничего не может состояться и, насколько мне известно, именно я решаю, каким путем нам следует идти.

Ни слова не говоря, варвар двинулся следом за ним. Устраивать ссору здесь, в заброшенном дворце, когда жизнь каждого из них и так в опасности — что может быть более неразумным? Ему нет никакого дела до всех этих дворцовых интриг, но горе тому, кто вздумает обмануть его и дело здесь вовсе не в деньгах… Он должен избавить обитателей дворца от некого опасного существа. Во что бы то ни стало, он сделает это и получит причитающееся ему золото. А если некоторые испытывают желание менять планы по несколько раз на день, это вовсе не его забота.