Константин Калбазов - Несгибаемый Страница 11

Ну надо же. Стоило только появиться преступным мыслям, как тут же показалась пара городовых, идущих к нему навстречу. Они вот-вот должны были выйти на площадь, и Петр, стараясь не делать резких движений, повернул направо. Благо тут земля поросла травой и грязь месить не надо, да и капли дождя уж давно испарились.

Снова спустился до Воскресенской и повернул налево. Мимо пропыхтел автобус. На этот раз он двигался в обратном направлении. Угу. Второй маршрут, получается. Базарную грязь паромобиль преодолел без затруднений. Впрочем, чему тут удивляться при двух ведущих мостах. Петр только сейчас обратил на это внимание.

Метрах в двухстах на обочине стояла еще какая-то техника. И если он хоть что-то понимает, это были самые настоящие дорожный каток и бульдозер. Причем эти сильно походили на паровозы в миниатюре, неся высокие дымовые трубы. Правда, сейчас машины были не активны. Кроме того, на проезжей части видны кучи гравия, а за стоящей техникой виден укатанный грейдер. Это куда как лучше, чем раскисающая от малейшего дождя земля. Кюветы, конечно, есть, но они мало спасают. А вот гравийное покрытие – уже совсем иное дело.

Прошел мимо этого чуда инженерии. Не удержался, захотел глянуть поближе. Интересно ведь. Опять же, Петр автомеханик. Да и не слышал он о том, чтобы была вот такая техника[2]. Ну точно, паровоз в миниатюре. Нет, он в паровозах не разбирался, но видел один на постаменте в Минводах.

Впрочем, рассмотреть детально ничего не удалось. Очень быстро в доме напротив распахнулось одно из окон, и в него выглянул грозно сдвинувший брови бородатый мужик:

– Тебе чего тут надо, босота?

– Да я только глянуть, – пожав плечами, ответил Петр как можно более миролюбиво.

– Нечего тут глазеть. Иди своей дорогой, – строго заключил мужик.

– Не шуми, дядя. Уже ушел.

А чего задирать мужика. Тот ведь не из желания нахамить ведет себя так. Во-первых, Петр и впрямь выглядел непрезентабельно. Во-вторых, мужика скорее всего попросили присмотреть за дорожной техникой за некое вознаграждение. Мало ли кто сюда полезет и что отвинтит. Паровая машина – это вообще серьезный агрегат, и если рванет котел, однозначно мало не покажется.

Ближе к перекрестку стояло сразу несколько двухэтажных кирпичных домов. Причем если у них на Кавказе старые дома были из желтого кирпича, здесь весь кирпич был сплошь красным. Кстати, ни одной кирпичной коробки Петр не увидел. Каждый дом выдержан в определенном стиле, но вместе с тем сугубо индивидуален. Красиво. Ему вообще нравилось гулять по старинным кварталам.

О! А вот и ломбард. Причем готов гостеприимно открыть свои двери перед любым посетителем. Петр отчего-то не сомневался, что и перед лихим народцем тоже. Просто сомнительно, чтобы владелец ломбарда был кристально честным человеком и не опускался до скупки краденого. Так просто не бывает.

Хотя… Может быть, именно этот скупкой не грешит. Ну хотя бы потому, что вывеска гласит «Городской ломбард». Не иначе как для чистой публики. В любом случае Петру там делать нечего.

Вот зря он с таким пренебрежением относился к понтам. Ведь предлагали же ему купить солидную золотую цепь в восемьдесят граммов. Понты понтами, зато сейчас ему было бы что заложить и получить хоть какую-то сумму. От запахов, разносившихся по улице, начал урчать живот. И на этот раз вполне себе небезосновательно.

Н-да. И часы Петр не любил носить. Вот странное дело. Эти клятые хронометры, хоть механические, хоть электронные, дорогие или дешевые, в его руках никогда не показывали точное время. У кого другого, хоть до него, хоть после, пожалуйста. У него, словно заговоренные, сразу сходили с ума. Потому он и не носил часов. Вообще. Ну разве только сотовый телефон. Как ни странно, но тот время показывал вполне исправно.

Вот и получается, что единственная его ценность – это серебряный крестик на простой бечевке. Но его он не продаст. Ни при каких раскладах. И дело тут вовсе не в том, что выручит за него сущие копейки, причем в прямом смысле этого слова. Просто торговать своим нательным крестом…

Петр крестился уже взрослым. Просто понятия не имел, крестила ли его непутевая мамаша. И в церковь пришел осознанно. Пусть он не знал молитв, пусть редко бывал в церкви… А по сути, только на Пасху. Это ничего не значило. Он верил. По-своему, но верил.

Чуть дальше, практически у перекрестка, здание с надписью «Ресторация Гадалова». Здесь, надо заметить, преобладают каменные строения, в поле зрения Петра оказалось только три деревянных дома. Причем вдоль домов проходят уже не деревянные, а мощеные тротуары и укрепленные камнем сточные канавы. Подобная картина видна и дальше по широкой улице. Похоже, что это центр города.

Кстати, на обочине перед ресторацией вместе с парой пролеток стоят сразу два легковых автомобиля. Вполне приличные авто начала двадцатого века, на дутых колесах со спицами. Вот только… Они все время гудят или все же свистят. Очень похоже на кипящий чайник со свистком. А вон и пар вырывается, растворяясь в свежем вечернем воздухе. Получается, котлы держат под парами, выпускающими излишки через предохранительные клапаны.

Вот такие пироги с котятами. Техники тут совсем немного. Но из шести единиц, попавшихся Петру на глаза, все на паровом ходу. Это уже диагноз, получается. Здесь что же, нет двигателей внутреннего сгорания?

Впрочем, пока это не суть важно. Главное сейчас в другом. Петр нашел место, где собирается чистая публика. Остается только дождаться темноты и совершить экспроприацию у какого-нибудь самоуверенного типа. Только бы он пошел пешком. Потому как если возьмет извозчика, гоп-стоп не получится. Петр не собирался никого убивать. И для большей уверенности в том, что ему удастся удержать ситуацию под контролем, нужен именно пешеход.

Определившись с местом предстоящей охоты, Петр пошел в обратном направлении. Напротив базарной площади он видел что-то, похожее на парк отдыха. Наличие кованой ограды подразумевало то, что парк на ночь закрывают. Но подобная преграда только для честных людей, к каковым он себя сейчас не относил. Зато, забравшись в какие-нибудь кусты, можно спокойно дождаться ночи, не рискуя всякий раз попасться в лапы городового. Вон он, кстати, прохаживается по тротуару…

До наступления темноты время пролетело незаметно. В том плане, что, устроившись в кустах, Петр растянулся на траве и банально уснул. Когда открыл глаза, никак не мог сообразить, где он вообще находится. А когда вспомнил, то, чертыхаясь, поспешил к намеченной цели. Ни по звездам, ни по луне определить время он не мог. Просто никогда этим не интересовался. Однако когда наконец добрался до ресторации, понял, что не все еще потеряно.