Гарри Гаррисон - Недруги по разуму Страница 12

Он оттопырил клапан и резко выдохнул воздух, что служило обычным свидетельством внимания. Па’тари сделала жест благодарности.

— Хочу поговорить о пленнике, достойный Хозяин, об этом хадрати из мира керр’вадака.

Такого Дже’кана не ожидал. Поговорить о пленнике? Что за ничтожный повод для беседы! Конечно, его подруга — Тактик, и ей по рангу заниматься пленником, пока его не доставят в Рой, но все ее хлопоты определялись стандартными схемами: обеспечить жизнедеятельность объекта, расшифровать язык и допросить. Если необходим допрос в ку’рири… Что ж, он не жесток, но истина требует жертв! Он даст на это санкцию.

— Пока хадрати был без сознания, мы с Му’зангом осмотрели его и взяли пробы тканей, — произнесла Па’тари, глядя, как на стене сменяются мерцающие картины. — Но все мы — специалисты транспортного корабля из поколения Желтых и знаем слишком немногое о чужих расах. Об их физиологии, психике, обычаях и способах размножения.

— Детальное исследование — не ваша задача, кайо. Этим займутся Посредники в Рое, — успокоил ее Дже’кана. — Так что же тебя тревожит? Какие-то особенности его организма?

— Нет. Его строение примитивно: скелет отчасти подобен нашему, но нервный узел один, в голове, и перекачка крови тоже ведется единственным органом. Очень уязвимая конструкция! Функции речи, дыхания и приема пищи не разделены, как у нас, — для этого служит ротовая щель, соединенная с дыхательным мешком и пищеварительным трактом. А этот тракт!.. — На лице Па’тари промелькнуло удивление. — Клянусь Пустотой, если извлечь его и вытянуть, он будет длиннее червя с Бозанги! Но он не способен усвоить пищу полностью, и часть ее превращается в отходы. Их, видимо, уничтожают или хранят в специальных емкостях…

— Может быть, это религиозный обряд? — прервал Тактика Дже’кана.

— Может быть. Во всяком случае хадрати заявил, что ему необходимо избавляться от отходов. Пришлось поставить в камере утилизатор… Надеюсь, он не сунет в него конечности!

— И это все, что тебя беспокоит? — спросил благородный эрдж после недолгого молчания.

— Нет, Красный. — Такое обращение к Хозяину служило признаком интимности и в то же время подчеркивало важность сказанного. — Нет, подробности его физиологии мне безразличны; главное — он жив и бодр и попадет к специалистам Роя в отличном состоянии. Но…

— Но?.. — Глаза Дже’каны сузились в вертикальные щелки.

— Этот хадрати имеет очень высокий мышечный тонус. Я бы сказала — аномально высокий! У старых существ, подобных нашим Творителям, такого не бывает.

— Хочешь сказать, что он молод и очень силен? Что мы ошиблись, взяв его, а не другого, который выглядел покрупнее?

— Н-не уверена… — с запинкой промолвила Па’тари. — Не знаю, Красный! Но, осмотрев его, мы обнаружили множество шрамов от заживших ран. Глас Пустоты! — Она воздела руки вверх. — У него на шкуре целого места нет! Следы от ожогов и разрезов, от ударов остриями, от клыков, шипов, когтей! Да что там говорить — дважды или трижды его протыкали насквозь, и это были смертельные раны! Как ты думаешь, что это значит?

— Лишь то, что в обществе их воюют, но медицина на высоте. Для нас совсем не новость. Ты ведь исследовала его снаряжение? Продукт довольно высокой технологии, не так ли?

— Верно. Но я говорю не про общество в целом, а о нашем хадрати. Вспомни, он спал с оружием! Добавь сюда силу и раны и то, что его не раз лечили, спасая от смерти! Что получается?

Навигатор задумчиво подергал клапаном вверх-вниз.

— Думаешь, он Защитник или Страж? Особо ценный экземпляр, вроде тех, что там, над нами? — Взгляд Дже’каны устремился вверх, туда, где за девятью палубами «Зверя» и броней боевого модуля спали красные Защитники. — Это было бы неудачей — Защитники, как всем известно, туповаты, да и Стражи тоже… Моя вина! Надо было взять второго!

— Этот второй тоже, наверное, Защитник. Он… — Па’тари сделала паузу, затем наклонилась к Дже’кане: — Ты наблюдал, как диск поднимается над островом… над тем местом, где мы взяли образец… Что-нибудь показалось тебе странным?

Дыхательная щель на спине Навигатора расширилась, со свистом втягивая воздух, мышцы непроизвольно напряглись. Чуть шевеля клапаном, он произнес:

— Да, показалось. Этот второй… он будто бы пошевелился… я это видел, и Ди’кло тоже. Иллюзия? Обман зрения?

— Нет, Красный! Я просмотрела записи, которые передавались в Память, — он шевелился! Очень быстро пришел в сознание после сонного газа! Значит, он крепче, чем взятый мною образец, — наш хадрати очнулся лишь через три двенадцатых цикла. Тоже не очень долгое время!

Они переглянулись, потом Дже’кана задумчиво вымолвил:

— Опасные существа! Весьма опасные, чтоб мне в Звездное Чрево провалиться!

— Разбудим Творительницу? Чтобы сама проводила допрос?

Навигатор упрямо стиснул ротовую щель.

— Нет! Но мы примем особые меры безопасности… Ты послала к нему мрина?

— Да.

— Добавь еще двух Защитников, самых надежных и опытных — Мо’шана и Ал’ила. Пусть будут всегда при нем! Пусть говорят с хадрати, и пусть Память обрабатывает информацию. Еще… еще, пожалуй, проведи его по кораблю — разумеется, по жилым палубам. Пусть увидит, как огромен «Звездный зверь», и устрашится нашего могущества! Надеюсь, его язык уже расшифрован?

Па’тари сделала жест подтверждения.

— Разумеется. Но с языком тоже есть кое-какие неясности.

— Мало слов? Я же говорил, что Защитники туповаты!

— Слов достаточно, Красный, но удивляет то, как он их использует. Он попросил Память перевести одну фразу… Хочешь услышать, что получилось?

— Да.

— Мясо в ротовой щели — отрицание — сплав железа и углерода — вероятность — нанести рану, — процитировала Па’тари, и Навигатор раздраженно сощурился.

— Что за мясо в ротовой щели?

— Орган речи, аналогичный нашему клапану. Он позволяет издавать звук той или иной тональности… Великая Пустота! Но что означает это выражение в целом?

— Магическое заклятье? — предположил Дже’кана.

— Вера в волшебство не согласуется с высокой технологией, — возразила Па’тари.

— Мы с этим разберемся. Он продолжает говорить, Память и мрин запоминают, и с каждой двенадцатой цикла у нас все больше информации. Скоро он будет готов для допроса… Но чтоб не разгадывать глупых загадок, мы проведем его в ку’рири. Это приказ!

— Приказ зафиксирован и принят к исполнению! — лязгнул над головой резкий голос Памяти. Дже’кана ухмыльнулся, оттопыривая челюсть.

— Хорошо! А сейчас…

Он встал, щелкнул застежками комбинезона, позволив ему свалиться ниже пояса, и подтолкнул свою Па’тари к отсеку с повышенной гравитацией. Тяжесть вызывала у ругов сексуальное влечение, но этот феномен, свойственный всему живому, не был связан у них с родительским инстинктом, с желанием продолжить род, продлить себя в пространстве и времени. Физиология их была такой, что сферы эротики и производства потомства не пересекались, первое не предшествовало второму, и потому второе являлось не удовольствием, а суровым и опасным долгом. «Но до него», — думал Дже’кана, поглаживая нервный узел своей партнерши, — «еще не один Оборот». Еще далеко!