Колдунья из моря Демонов - Пол Андерсон Страница 12

Только Хризея оставалась спокойной. Она, свернувшись, как большое животное, лежала на кровати, длинные шелковые волосы черной волной падали ей на плечи, на красных губах сдержанная улыбка. Так проходил день.

К вечеру они услышали шаги и увидели группу поднимающихся по рампе ксанти. Страшное зрелище, эти огромные золотые тела, неторопливо движущиеся под просторными мерцающими одеяниями. Это были воины, держащие в руках пики с наточенными остриями. Но к людям обратился, очевидно, придворный чиновник.

– Тцату, король моря Демонов, приветствует Шорзона из Ахеры, – прогудел его голос. – Сегодня вечером ты будешь пировать с повелителями ксанти.

– Для меня это большая честь, – поклонился колдун. – Женщина Хризея пойдет со мной, потому что она равна мне.

– Это разрешено, – серьезно сказал ксанти.

– А мы, я полагаю, будем ждать здесь, – сердито сказал Корун.

– Недолго, – мягко улыбнулась Хризея. – Думаю, после сегодняшнего вечера будет безопасно рассказать тебе все, что ты захочешь узнать.

Она надела облегающее платье для банкетов из шелка Хиунг-ну, принесенное с корабля; алый плащ поверх него был как языки пламени на ее обнаженных плечах, варварски массивных браслетах и ожерельях и единственном огненном рубине на горле. Жемчуга и серебро блестели, как капли росы, в ее черных, словно ночь, волосах. От ее красоты у Коруна перехватило горло. Он лишь с тоской мог смотреть, как она уходит вместе с Шорзоном и ксанти.

Она повернулась и помахала ему. Ее шепот обернулся вокруг его сердца.

– Спокойной ночи, любимый.

Когда они ушли – Периас пошел за ними, – Имазу печально взглянул на Коруна и сказал:

– Значит, теперь мы исключены из дела.

– Еще нет, – ответил конахурец, все еще слегка ошеломленный.

– О, да, о, да! Неужели ты думаешь, что нас, простых моряков, спросят, каково наше мнение? Нет, Корун, мы лишь фигуры на доске Шорзона. Мы свою роль сыграли, теперь он уберет нас назад в коробку.

– Хризея сказала…

Имазу печально покачал лысой головой в шрамах.

– Ты ведь не веришь словам черной колдуньи?

Корун наполовину извлек меч.

– Я сказал тебе, что не желаю ничего дурного слышать о Хризее, – напряженно сказал он.

– Как скажешь. Впрочем, это не имеет значения. Но будь честен, Корун. Ударь меня, если хочешь, сейчас это уже неважно, но постарайся подумать. Я знаю Хризею дольше тебя и не знаю никого, кто за ночь мог бы изменить свой характер.

– Она сказала…

– О, думаю, ты ей нравишься. Ты красивый и полезный домашний любимец, как этот ее эриний. Но то, что ей нужно, это нечто такое, за что она, не задумавшись, готова отдать весь мир.

Корун с несчастным видом расхаживал по комнате.

– Я не доверяю Шорзону, – признался он. – Если бы я поверил ему, был бы как безумный феракс. И все, что задумал Тцату, это зло. – Он взглянул на просторный вход на рампу. – Если бы я мог услышать, о чем они говорят!

– Как это возможно? Мы под стражей, ты знаешь.

– Это верно. Но…

Пораженный неожиданно пришедшей в голову мыслью, Корун подошел к окну. Дождь снаружи прекратился, но стена сплошного тумана и ночь мешали что-нибудь увидеть. Было очень жарко, и он услышал приглушенный гром в скрытом небе.

* * *

На стене росли вьюнки, толстые, как запястье человека. Широкие листья свисали на подоконник, влажные от дождя и тумана.

– Я помню план замка, – медленно сказал Корун. – Это лабиринт туннелей и коридоров, но я мог бы найти дорогу к залу пиров.

– Если тебя поймают, это смерть, – тревожно сказал Имазу.

Корун мрачно улыбнулся.

– Скорее все тут все смерть, – сказал он. – Думаю, я попытаюсь.

– Я не так проворен, как когда-то, но…

– Нет, нет, Имазу, ты должен ждать здесь. Если кто-нибудь придет посмотреть, возможно, он подумает, что мы оба здесь…

Корун сбросил тунику и сандалии, оставшись только в килте. Меч он повесил на спину, нож прицепил к поясу и повернулся к окну.

– Может быть, все неправильно, – сказал он. – Следовало бы верить Хризее… и я ей верю, Имазу, но ее легко одолеют. И все лучше, чем ждать здесь в ловушке.

– Да будут с тобой боги, – хрипло сказал Имазу. Он погрозил мозолистым кулаком. – В ад Шорзона! Я слишком долго был его рабом. Я с тобой, друг.

– Спасибо. – Корун выбрался из окна. – Удачи нам обоим – нам всем, Имазу.

Туман, словно капюшоном, накрыл ему глаза. Он едва видел призрачную стену, цепляясь пальцами рук и ног за вьюнок. Стоит поскользнуться, растению стоит порваться – и он превратится в красные лохмотья внизу во дворе.

Вниз, вниз и вниз… Ветки, закрытые листьями, скользят в руках. Мышцы начали болеть от напряжения. Несколько раз он начинал скользить и спасался, ухватившись за что-нибудь в последнее мгновение.

Что-то застонало в ночи, под усиливающимся грохотом грома.

Корун повис, вцепившись в стену, и посмотрел вниз. На мгновение ветер развел туман, в разрыве с высокого неба мелькнула молния. Внизу двор. Корун видел металлический блеск чешуи, между стенами расхаживали часовые.

Он медленно по выступающей стене башни пробирался к главной стене замка. Наклонно полз по ее поверхности, пока перед ним не появилось черное пятно. Еще одно окно. Он протиснулся внутрь, царапая о камень кожу.

Оказавшись внутри, он немного постоял, тяжело дыша, сжимая в руке рукоять обнаженного меча. Из комнаты ведет коридор, освещенный призрачными голубыми наростами грибов. Ксанти он не слышал и не видел, но что-то пробежало по полу и затерялось в темном углу, наблюдая за ним.

Босиком он бесшумно прошел по коридору. По всей его длине клубился и колебался тумане; Корун слышал, как каплет вода; однажды крик разорвал влажный воздух. Коруну казалось, что он помнит этот лабиринт и знает, где находится – налево…

В углу возникла огромная золотистая фигура. Прежде чем челюсти раскрылись для крика, меч Коруна описал яростную дугу, и голова ксанти соскочила с плеч.

На полпути вниз по рампе появилось отверстие в стене – вход в один из туннелей, которые проходят через стены всего здания. Корун свернул в темный влажный проход. Он должен открываться в другое большое помещение, а оттуда…

У входа в туманном голубом свете неподвижно сидела какая-то фигура. Корун про себя застонал. Значит, они и здесь поставили охрану. Надо возвращаться – нет!