Последний Персидский поход - Дмитрий Старицкий Страница 12

Никитин присвистнул и спросил:

- Этот тот Исмаил-хан, который называет себя «Эмиром Герата и прилегающих провинций?».

- Тот.

- Мамад-шах мне известная личность, у него не менее четырехсот «штыков», - вставил Доктор по-русски.

- Записка адресовалась Кори Якдасту, что означает мальчик Кори по кличке «Однорукий». Серьезный главарь, из тех, что промышляют в «зеленке». И правой руки он лишился не без нашей помощи, - резюмировал майор.

- Ух ты… Важную птицу мы по дурке завалили, - ухмыльнулся Никитин, - Не знаю, чего и ждать: орденов или пиздюлей.

Никитин повернулся и посмотрел в глаза доктору с вопросом.

Доктор упредил его словесный вопрос:

- Никаких денег и «подарков» мы у него не нашли.

Никитин переглянулись с Джаграном. Нужно было срочно что-то предпринимать, но Джагран деликатно не лез с советами.

- Мне нужен радист, - сказал Никитин, и крикнул в полный голос во двор, - Старшина! Построение! Срочно!

Двор виллы пришел в состояние суеты. В одном углу радист разворачивал Р-394КМ, на другой стороне двора строились бойцы, неохотно выползающие из разных щелей, недовольно при этом бормоча.

Никитин быстро написал и зашифровал, забравшись в горячий БТР, донесение обо всем, отдал радисту две бумажки с набором цифр.

- Что? Дисциплинка во время «боевых» начинает страдать, - язвительно заметил Джагран.

Но Никитин никак не отреагировал на колкость.

- Равняйсь! Смирно! – старшина шагнул к Никитину – Товарищ старший лейтенант…

- Вольно, - махнул Никитин рукой, – Мы выполнили поставленную командованием боевую задачу, уничтожив транспорт противника с вооружением, в том числе тяжелым…

Никитин нарочно тянул время, поря обычную ахинею про интернациональный долг и прочее, одновременно внимательно присматриваясь к бойцам.

Отдельно к каждому лицу.

И очень скоро заметил, что в то время, как большинство молодняка, откровенно зевая, скучает, слушая меня, троица дембелей – неразлучных хохлов, явно воспрянула духом. Но говорить что-то точно было еще рано.

И тут к Никитину подбежал радист, неся ответ на его «срочку». Никитин прочитал:

«вылетает опергруппа особого отдела. Обеспечить встречу, пЕредать груз. Организовать его охрану и режим секретности от афганцев. Благодарю за службу».

Никитин глянул на часы, сунул радиограмму в карман «песочки» и еще раз оглядел строй.

Всем бойцам не терпелось разойтись и заняться своими делами.

- Ну, а теперь, слушайте меня дальше, - заговорил Никитин другим тоном, вкрадчиво и негромко. - Сейчас мы все быстро, за две минуты, со всем, что у нас есть, грузимся на броню и выползаем в чистое поле.

- Зачем, товарищ старший лейтенант? – заныл личный состав.

– Здесь у них места много…

- Устали ведь!

- Который день в пылище барахтаемся!

- А затем, соколики, - Никитин оглядел притихший строй, - что там будет устроен вам всем такой генеральный шмон, какого вы еще не никогда видели. Догола всех раздену! И каждого из вас мы со старшиной вывернем наизнанку! А потом и «броню» до винтика разберем! Понятно?

Строй загудел, как разворошенный улей.

Троица дембелей скукожилась.

- А еще… через полчаса здесь будет начальник Особого отдела. С ним вы знакомы, - тон Никитина стал угрожающим.

- Что пропало-то? – спросил кто-то из строя.

- Ну, «афошек» совсем чуть-чуть взяли, на сигареты… - огорченно протянул один из молодых.

Никитин, даже не обратил внимания на это признание, приказал:

- В общем, так, козлы винторогие! Я сейчас с товарищем советником сажусь вон на ту лавочку и жду две… Отставить, одну минуту. Вы по одному подходите и выворачиваете карманы. А товарищ старшина тем временем обшаривает броню. Как он это делать умеет, вы знаете. Время пошло!

Бойцы приготовились к выворачиванию карманов, но прапорщик Гуляев уже вылезал из чрева БТР, подбрасывая в руке увесистый сверток.

- Ну что я вам говорил? – поинтересовался у личного состава Никитин, принимая от старшины и взвешивая в руке сверток в коричневой оберточной бумаге и полиэтиленовой пленке, перемотанной скотчем, - Кто это взял?

Троица, потупив взоры, молча вышла из строя и встала перед Никитиным. Они догадывались, что ничего хорошего их не ждет.

Старшина уже отбирал у них оружие.

Никитин приказал:

- Гуляев, этих изолировать. Допрос потом.

Никитин с Джаграном ушли в виллу.

………………………………………………….

В комнате Джаграна, они, вскрыв пакет, обнаружили там внушительный «кирпич» денежных пачек и пару коробочек с пока непонятным содержимым.

Взрывных устройств не было. Деньги - в банковской упаковке. Но это были не местные афгани, на солдатском жаргоне - «афошки». Двадцать пачек заводским способом упакованы в полиэтилен. Из-за бандеролей невозможно было прочитать ни название страны, ни название валюты. Лишь что-то вроде «Aust…», ни номинал загадочных купюр всех цветов радуги. Но на бандеролях стояли чернильные штампы с надписью: «100000».

Джагран озадаченно почесал затылок.

- Это ж надо… Ёшкин кот… два миллиона и непонятно в какой валюте. Жуть как хочется вскрыть и посмотреть,