О детях Кощеевых - Алёна Дмитриевна Селютина Страница 12

тяжело ему дается всё это на самом деле: и Юля, и Навь. Они до сих пор чаще общались ментально, чем вербально. А ментально можно передать не только слова, но и чувства. Эмоции. Иногда, когда становилось совсем невыносимо, Демьян шел в лес и звал сестру. Лес отказывался показывать тому, кто был так тесно связан с Навью, свои тропы. Даже много лет назад, когда к Агате в гости по выходным его водила Василиса, там, где мать видела широкую тропу, он чаще всего видел лишь траву. Но лес полюбил Агату, а потому доносил до нее призыв брата. Она появлялась из-за деревьев. Подходила к нему и молча обнимала. Жить после всегда было легче.

Демьян приобнял Юлю за плечи и подумал, что вскоре ему понадобится очередная порция тишины от сестры. Судя по всему, его снова накрыло.

– Юляшка, ты что-то совсем раскисла. – Он привлек ее ближе, и Юля с готовностью поддалась. Порой Демьяну казалось, что она только и ждет, когда он уже позовет. От этого было вдвойне больнее. Он мучил и себя, и ее. И правда, мудак. – Давай-ка, соберись. Встретишь еще своего царевича. В охровом кафтане, красной шапке и на коне в яблоках.

– Ты порой так странно разговариваешь.

– В смысле?

– Ну, все остальные сказали бы про принца. А ты про царевича. И про охровый кафтан…

– Сказок перечитал, – улыбнулся Демьян.

– Я их в детстве любила, – вздохнула Юля.

Она уже совсем удобно устроилась у него под боком и явно не собиралась отодвигаться. Ее близость дарила покой и одновременно заставляла нервничать. Это сейчас ему хорошо, а потом только и останется, что вспоминать и сожалеть о несбыточном.

А может, Злата права? Может, зря он боится рассказать Юле? Может, она бы приняла… Ей вовсе не обязательно пересекаться ни с Навью, ни с чем-либо другим. Пусть Юле уже тридцать два, а он проживет куда дольше отмеренного ей срока, и он темный, но вот Кощей же нашел способ продлевать молодость маме… А чем дольше он медлит, тем больше времени уходит… А что, если бы у них всё же могло получиться…

Ничего не получится.

Слишком опасно.

Нет.

– А тебе какая сказка больше всего нравилась? – спросила Юля.

– Про Колобка.

– Почему?

– Она жизненная. Нельзя сбежать от всего.

– Демьян, я же серьезно!

– Я тоже.

Юля покачала головой. Потом дотронулась пальцем до татуировки на его плече.

– Еще скажи, что это тоже из сказки.

Татуировка оплетала руку и перетекала на грудь и спину, образуя силуэт птицы с занесенными назад крыльями. Сложная вязь из заговоров и рун. Демьян нашел этот рисунок в одной из книг Кощея. Впрочем, раздобыть рисунок, как быстро выяснилось, означало лишь начать решать задачу. Затем он очень долго искал мастера, который смог бы перенести узор точь-в-точь, да еще и за один сеанс. А после пришлось весь этот сеанс про себя читать заговор и одновременно держать силы в узде. Фонило страшно. Ломались иглы. И если до начала работы мастер явно решил, что перед ним типичный фанатик, готовый отдать большие деньги за прихоть, то по окончании совершенно точно остался убежден, что поучаствовал в каком-то страшном магическом ритуале. Что ж, он недалеко ушел от истины, ибо на самом деле создал печать, чьим назначением было сдерживать проклятье, стремящееся убить его клиента.

От близости Юли разморило, и не хотелось снова врать. Хотелось просидеть так весь день и ни о чем не думать.

Опасные мечты.

– Это блажь юности, – ответил Демьян и сам отодвинулся. – У меня экскурсия через сорок минут. Пойдем, провожу тебя до работы и куплю еще чая, тебе надо согреться.

Она кивнула. Он благодарно улыбнулся. У него не было сил спорить.

Юля работала хореографом в местном Доме культуры. Дети ее любили. Сейчас были летние каникулы, но ДК организовал дневной лагерь, и Юля преподавала там. Уже на входе в Дом культуры их догнали несколько ее учеников, облепили со всех сторон, и стало очевидно, что время Демьяна истекло.

– Куртка, Дем! – крикнула ему Юля, увлекаемая детьми в здание.

– Я же сказал, потом отдашь, – прокричал он в ответ. – Тебе еще домой возвращаться.

И ушел, не оборачиваясь.

* * *

Кощей позвонил посреди экскурсии. Демьян сбросил вызов, тогда он прислал сообщение.

«Семейный ужин. В 18:00».

Семейный ужин был мероприятием, уважительных причин для неявки на которое не существовало. Разумеется, Демьян о нем помнил и в своих планах учитывал. И потому со спокойной душой продолжил рассказ.

– По преданию, мост был построен прямо над тем местом, где затонула лодка с золотом, – вещал он благодарной аудитории. – И в хорошую погоду, когда вода спокойна, золото можно разглядеть.

Погода стояла хорошая, вода была спокойна. Экскурсанты немедленно столпились возле перил моста. Некоторые делали вид, что им всё это вообще неинтересно, но стоять, опершись на что-то, куда удобнее, нежели стоять просто так.

Демьян снисходительно подождал, пока каждый займет удобную позицию, и создал морок. Послышались охи и ахи. Защелкали телефоны и фотоаппараты. Как и всегда, для счастья людям оказалось достаточно небольшой иллюзии.

Расквитавшись с работой, Демьян заскочил в цветочный магазин и в полшестого переступил порог дома, который всё еще считал своим. Хотя он не жил здесь с третьего курса, его комната оставалась нетронутой, и иногда, когда становилось совсем невмоготу и хотелось знать, что там, где он спит, есть еще кто-то живой и что утром его обнимут, Демьян ночевал тут.

Встретил его Клайд.

После смерти доберманов Василиса с Кощеем почти год прожили без собак. А потом однажды утром объявили, что сегодня они все вместе едут в питомник. Домой семья вернулась с двумя малышами. Щенком черного ретривера, который всю дорогу скакал у Демьяна по голове, и совершенно игрушечной собачкой – кавалер-кинг-чарльз-спаниелем, возлежавшей на коленях девятилетней Златы с таким видом, будто ее жестоко оскорбили присутствием всех этих смердов, а особенно вот этого – черного, галдящего. У собак были родословные, паспорта и правильные имена, начинающиеся на правильные буквы, но про них все сразу забыли. Кощей объявил конкурс. Демьян, наблюдая, как ретривер пытается грызть ножку дивана, а лежащая на этом самом диване спаниелиха с царственным видом бьет его лапой по голове, усмехнулся и предложил:

– Гензель и Гретель.

Судя по улыбке отца, ему эта идея явно понравилась, но мама взглянула укоризненно. Пришлось срочно напрячь память. Щенок ретривера уцепился за край пледа и потащил его вниз вместе со спаниелихой, та взвизгнула и упала ему на голову.

– Бонни и Клайд?

Теперь Василиса улыбнулась, Кощей заметил эту улыбку, и всё было решено. Имена прижились. Правда, со временем Клайд остепенился, а Бонни, наоборот, показала характер, но это была уже другая история…

И вот теперь Клайд внимательно обнюхал гостя, убедился, что он действительно тот, за кого себя выдает, и приветственно ткнулся мордой в ладонь. Демьян погладил его между ушами. Следом выбежала Бонни и, видимо, в наказание за то, что Демьян не переключил свое внимание на нее немедленно, потянула его за штанину джинсов. Демьян мог поспорить, что Клайд закатил глаза. После этого пес невозмутимо подхватил подругу за шкирку и потащил вон из прихожей. «Не бузи», – читалось на его морде.

Демьян не удержался от смешка. Возможно, ему тоже стоило завести домашнее животное. Только не собаку. Не то чтобы Демьян не любил собак – невозможно было вырасти в этом доме и не полюбить их, – но всё же он бы предпочел что-то более независимое и самостоятельное. Кошку, например. Вон, у Юли их целых три. Она вечно подбирала на улице каких-то заморышей, вкладывала нереальное количество денег в лечение, а потом и в то, чтобы их пристроить. Этих ее трех калек никто брать не захотел, так и остались с ней.

В коридор вышла Василиса. Демьян подарил букет матери и передал цветы для Златы. Ему нравилось, когда они улыбались, и уж тем более нравилось быть причиной их улыбок. Мама подставила щеку для поцелуя. Каждый раз он заново удивлялся тому, что давно перерос ее и теперь нужно