Джордж Мартин - Таинственный рыцарь Страница 13

— Нет, м’лорд. — Отчего он вспомнил о Стене? — Мы как раз туда направляемся вместе с Эггом. На север в Винтерфелл.

— Раз так, я мог бы к вам присоединиться. Вы могли бы показать мне путь.

— Путь? — Дунк нахмурился. — Это же королевский тракт. Если держаться тракта и ехать на север, то не заметить невозможно.

Скрипач рассмеялся.

— Думаю, нет… хотя вы удивитесь, что порой могут не замечать люди. — Он подошел к парапету и оглядел замок. — Говорят эти северяне очень жестокие, а в их лесах полны волков.

— М’лорд? Зачем вы пришли сюда?

— Меня ищет Алин, а мне не хочется быть найденным. Когда выпьет, он становится надоедливым. Я заметил, что вы сбежали из ужасной спальни, и последовал за вами. Уверяю, я выпил много, но все же недостаточно, чтобы видеть голого Баттервелла. — Он загадочно улыбнулся Дунку. — А вы мне приснились, сир Дункан. Еще до того, как мы встретились. Я сразу же узнал вас, когда увидел на дороге. Мне показалось, будто я встретил старого друга.

У Дунка появилось странное чувство, будто это с ним уже было. Он говорил: «Вы мне приснились. Мои сны не такие как ваши, сир Дункан. Мои правдивы».

— Я вам приснился? — сказал он заплетающимся от вина голосом. — И о чем был сон?

— Мне приснилось, — ответил Скрипач, — что вы были с ног до головы в белом, а за вашими широкими плечами струится длинный светлый плащ. Вы, сир, были Белым Мечом, верным Братом Королевской Гвардии, величайшим рыцарем во всех Семи Королевствах, и ваша жизнь была посвящена единственной цели — защищать и служить своему королю. — Он положил руку на плечо Дунка. — Я знаю, что вам снилось тоже самое.

Верно, снилось. Впервые, когда старик разрешил ему подержать свой меч.

— Каждый мальчишка мечтает служить в Королевской Гвардии.

— Но только семерым, подрастая, доверяют одеть белый плащ. Вам бы хотелось стать одним из них?

— Мне? — Дунк стряхнул руку лордика, начавшую давить на плечо. — Возможно. А может, нет. — Рыцари Королевской Гвардии служили всю жизнь, и клялись не иметь ни жены, ни поместий. А вдруг я встречу Танселль. Почему не обзавестись женой и сыновьями? — Не важно, о чем я мечтаю. В Королевскую Гвардию принять рыцаря может только король.

— Полагаю, это значит, что мне придется занять трон. А я бы с большим удовольствием научил вас играть на скрипке.

— Вы пьяны. — Поспорили ворон с вороной, кто чернее.

— Я бесподобно пьян. Вино делает все возможным, сир Дункан. Думаю, белое вам идет, но если этот цвет вам не по вкусу, то может, вы предпочитаете стать лордом?

Дунк рассмеялся ему в лицо.

— Ну уж нет. Скорее, я отращу большие синие крылья и взлечу. Одно не хуже другого.

— Теперь вы надо мной надсмехаетесь. Истинный рыцарь никогда не стал бы надсмехаться над своим королем. — В голосе Скрипача действительно звучала обида. — Надеюсь, у вас появится больше веры в сказанное, когда увидите, как вылупится дракон.

— Дракон? Живой дракон? Прямо здесь?

— Мне это приснилось. Этот белый замок, вы, и вылупляющийся из яйца дракон. Мне все это приснилось, как когда-то приснилась смерть моих братьев. Им было двенадцать, а мне семь, поэтому они только посмеялись и умерли. Теперь мне двадцать и два, и я верю в свои сны.

Дунку припомнился другой турнир. Как они с другим принцем идут под легким весенним дождиком. И как брат Эгга Дэйрон говорил ему:

«Мне приснились вы и мертвый дракон. Великий зверь с такими огромными крыльями, что он мог закрыть ими весь луг. Он набросился на вас, но вы выжили, а дракон умер». — Так и вышло с бедным Бэйлором. Сны слишком ненадежный фундамент.

— Как скажете, м’лорд, — ответил он Скрипачу. — Молю меня извинить.

— Куда вы собрались, сир?

— В постель, спать. Я пьян как собака.

— Станьте моим псом, сир. Ночь живет обещаниями. Мы можем вместе повыть на луну и разбудить богов.

— Что вам от меня надо?

— Ваш меч. Я приближу вас к себе и возвышу над другими. Мои видения не лгут, сир Дункан. Вы получите свой белый плащ, а я должен завладеть яйцом дракона. Должен, тут мои видения были предельно ясны. Возможно, из этого яйца вылупится, или еще…

Сзади резко стукнула распахнутая дверь.

— Он здесь, милорд. — На крыше появилась пара стражников, а следом лорд Гормон Пик.

— Горми, — протянул Скрипач. — Что, милорд, вы делаете в моей спальне?

— Это крыша, сир. Вы слишком много выпили. — Лорд Гормон сделал резкий жест, и стражники шагнули вперед. — Позвольте помочь вам добраться до кровати. Помните, что по утру вас ждет турнир. Кирби Пимм может оказаться опасным противником.

— Я хотел сразиться с добрым сиром Дунканом.

Пик одарил Дунка недружелюбным взглядом.

— Позже, быть может. Первая схватка у вас с Кирби Пиммом.

— Значит Пимму будет повержен! И все остальные тоже! Таинственный рыцарь под восторженные крики побеждает всех своих противников. — Один из стражников взял Скрипача под руку. — Сир Дункан, похоже нам предстоит разлучиться, — воскликнул он, пока его уводили по ступеням.

На крыше с Дунком остался только лорд Гормон.

— Межевой рыцарь, — прорычал он, — твоя мать не учила тебя не совать руку в пасть дракона?

— Я рос без матери, м’лорд.

— Оно и видно. Что он тебе наобещал?

— Дворянство, белый плащ, большие синие крылья.

— Ну так я тебе обещаю: заработаешь три фута холодной стали в живот, если когда-нибудь хоть словом обмолвишься о том, что здесь было.

Дунк помотал головой, чтобы немного развеять туман в голове. Это не сработало. Он согнулся пополам, и его стошнило.

Брызги попали на сапоги Пика. Лорд разразился проклятьями:

— Межевые рыцари! — с отвращением воскликнул он. — Вам здесь нечего делать. Ни один истинный рыцарь из вежливости не явится без приглашения. Вы же, межевые твари…

— Нас нигде не ждут, а мы оказываемся повсюду, милорд. — Вино придало Дунку смелости, иначе он бы прикусил язык. Он утерся тыльной стороной руки.

— Сосредоточься и запомни, что я тебе сказал, сир, иначе горько пожалеешь. — Лорд Пик стряхнул блевотину с сапога и затем удалился. Дунк снова прислонился к парапету. Он размышлял о том, кто из них безумнее — лорд Гормон или Скрипач.

Ко времени, когда он добрался обратно до зала, из его соратников остался лишь сир Мейнард Плам.

— Вы хотя б пудру на грудях оставили, после того, как сорвали с нее исподнее? — спросил он.

Дунк покачал головой, плесну себе вина, пригубил, и решил, что достаточно набрался.

Господам и дамам стюард Баттервелл подыскал комнаты, а для их свиты — койки в казармах замка. Прочим гостям предоставили выбор: или спять на соломенном тюфяке в подвале, или в собственном шатре на выделенном клочке земли у западной стены. Скромная палатка, которую Дунк купил в Каменной Септе не являлась шатром, но защищала от дождя и солнца. Некоторые из соседей все еще бодрствовали. Шелковые стены их шатров сияли в ночи подобно цветным фонарикам. Из голубого шатра украшенного подсолнухами доносился смех, а из шатра в пурпуно-белую полоску — звуки любви. Эгг поставил их палатку отдельно от остальных. Мейстер и обе лошади были стреножены, а оружие и доспехи Дунка аккуратно разложены вдоль стены. Когда Дунк протиснулся в палатку, он обнаружил оруженосца сидящим со скрещенными ногами над свечой. Его склоненная над книгой голова сияла как бильярдный шар.