Вероника Рот - Дивергент Страница 13

Мой желудок скручивает.

Но есть нечто удивительное в хаосе Бесстрашных.

– Если вы пойдете следом за мной, – говорит Четыре, – я покажу вам пропасть.

Он машет нам впереди.

Внешний вид Четыре кажется слишком обычным по параметрам Бесстрашных, но, когда он оборачивается, я вижу татуировку, выглядывающую из воротника рубашки.

Он ведет нас к правой стороне Ямы, которая заметно темнее.

Я опускаю глаза и вижу, что пол, на котором я сейчас стою, заканчивается железным ограждением. Когда я приближаюсь к перилам, я слышу рев – вода… быстро двигающаяся вода, разбивающаяся о скалы.

Я смотрю за ограждение. В расстоянии нескольких этажей ниже нас находится река. Фонтаном вода ударяет о стену подо мной и разлетается брызгами. Слева от меня поток спокойнее, но справа вода сражается с камнями.

– Бездна напоминает нам, что есть большая разница между храбростью и идиотизмом! – выкрикивает Четыре. – Смельчак, который спрыгнет с этого выступа, найдет только свой конец. Это случалось раньше и случится в будущем. Вы предупреждены.

– Это невероятно, – говорит Кристина, когда мы отходим от перил.

– Невероятно – не то слово – соглашаюсь я.

Четыре ведет группу инициируемых через Яму к зияющей в стене дыре.

Проход хорошо освещен, так что я вижу, куда мы идем: в столовую, полную людей, в которой я слышу стук приборов.

Когда мы входим, Бесстрашные встают.

Они аплодируют.

Они топают ногами.

Они кричат.

Шум окружает меня, заполняет меня.

Кристина улыбается, спустя секунду улыбаюсь и я.

Мы осматриваем свободные места. Мы с Кристиной находим практически пустой стол около стены, и тогда я осознаю, что сажусь между Кристиной и Четыре.

Посередине стола большое блюдо с едой, названия которой я не знаю: круглые куски мяса, расположенные между круглых кусков хлеба.

Я отщипываю от одного из них, не зная, как это есть.

Четыре толкает меня локтем.

– Это говядина, – говорит он. – Намажь ее этим.

Он передает мне маленькую тарелку, наполненную красным соусом.

– Ты никогда раньше не ела гамбургер? – спрашивает Кристина, ее глаза становятся большими от удивления.

– Нет, – говорю я. – Это так называется?

– Стиффы едят пищу попроще, – говорит Четыре, кивая Кристине.

– Почему? – спрашивает она.

Я пожимаю плечами.

– Несдержанность считается потворством собственным слабостям и излишеством.

Она самодовольно улыбается.

– Неудивительно, что ты ушла.

– Да, – говорю я, закатывая глаза. – Это было именно из-за еды.

Уголки губ Четыре приподнимаются.

Двери кафетерия открываются, и комната погружается в тишину.

Я оглядываюсь через плечо.

Входит молодой человек, и становится так тихо, что я могу услышать его шаги.

Его лицо проколото во стольких местах, что я сбиваюсь со счета, его волосы длинные, темные и сальные.

Но не это заставляет его выгладить грозно, а холодность в его глазах, осматривающих комнату.

– Кто это? – шепчет Кристина.

– Это Эрик, – говорит Четыре. – Он лидер Бесстрашных.

– Серьезно? Но он так молод.

Четыре кидает на нее тяжелый взгляд.

– Возраст здесь не имеет значения.

Я знаю, что она собирается спросить то же, что и я: «Что тогда имеет?» Но Эрик заканчивает осматривать комнату и идет к столу. К нашему столу. Подойдя, он усаживается на стул возле Четыре. Он не здоровается, и мы тоже.

– Ну что, не собираешься представить меня? – спрашивает он, кивком указывая на меня и Кристину.

– Это Кристина и Трис, – отвечает Четыре.

– Ох, Стифф, – говорит Эрик, ухмыляясь мне. Его улыбка растягивает губы, и дыра  от пирсинга становится более широкой. Я вздрагиваю. – Посмотрим, сколько ты продержишься.

Я хочу сказать что-нибудь… возможно, уверить его, что я буду тут до конца… но мне не хватает слов. Я не понимаю почему, но я не хочу, чтобы Эрик смотрел на меня и дальше. Я хочу, чтобы он больше вообще никогда на меня не смотрел.

Он постукивает пальцем по столу. Его суставы более кривые в тех местах, где они, вероятно, были сломаны, как если бы он ударил по чему-то очень твердому.

– Чем ты занимался в последнее время, Четыре? – спрашивает он.

Четыре пожимает плечами.

– Ничем, на самом деле, – говорит он.

Они друзья? Мои глаза мечутся между Эриком и Четыре.

Эрик расспрашивает Четыре… можно решить, что они друзья, но по тому, как Четыре сидит, напряженный, словно выгнутая проволока, можно сделать вывод, что они являются друг другу кем-то еще.

Может быть, соперниками. Но как такое может возможно, если Эрик – лидер, а Четыре – нет?

– Макс рассказывал мне, что хотел встретиться с тобой, а ты не появился, – говорит Эрик. – Он спросил об этом, чтобы узнать, что с тобой происходит.

Четыре смотрит на Эрика в течение нескольких секунд, прежде чем сказать:

– Передай ему, что я доволен позицией, которую сейчас занимаю.

– Значит, он хочет предложить тебе работу?

Кольцо в брови Эрика отражает свет.

Быть может, Эрик воспринимает Четыре как потенциальную угрозу для своего положения? Отец говорил, что те, кто жаждут власти и получают ее, живут в постоянном страхе ее потерять. Поэтому мы должны давать власть тем, кто ее не желает.

– Похоже на то, – отвечает Четыре.

– И ты не заинтересован в этом?

– Я не был заинтересован в этом в течение двух лет.

– Ну, – говорит Эрик, – будем надеяться, что ты получил то, что хотел.

Он хлопает Четыре по плечу… слишком сильно, и встает.

Когда он уходит, я сразу же расслабляюсь. Я и не заметила, как прямо сидела.

– Вы двое... друзья? – спрашиваю я, не в силах сдерживать свое любопытство.

– Мы были в одной группе инициированных. Он перевелся из Эрудиции.

Все мысли об осторожности с Четыре вылетают у меня из головы.

– Ты тоже перевелся?

– Я думал, проблемы только с Искренними, задающими так много вопросов, – холодно говорит он. – Теперь они есть и со Стиффами?

– Должно быть, дело в том, что ты выглядишь таким простым, – говорю я прямо. – Ну, ты понимаешь.

 В меня словно гвозди воткнули. Он смотрит на меня, но я не отвожу взгляд. Он, конечно, не тот пес, но здесь работают те же правила: отвести глаза – сдаться. Смотреть  – вызов.

Это мой выбор.

Кровь приливает к моим щекам. Что случится, когда это напряжение уйдет?

Но он просто говорит:

– Осторожнее, Трис.

Мой желудок опускается, словно я только что проглотила камень.

Бесстрашный с другого стола окликает Четыре, и я поворачиваюсь к Кристине.