Озаренный Солнцем - Брендон Сандерсон Страница 13

Скиталец, предупреждает рыцарь, посмотри, что там с другим кораблем.

Он глянул в сторону и увидел, что второе судно почти настигло летоцикл. Щербатый заваливался вбок, повисал на ремнях, теряя сознание от боли. Пленная женщина-очаг рвалась из своих пут, воем взывая к собратьям. Пилот же, низко склонившись над приборной доской, полностью сосредоточилась на управлении. Тут не до винтовки: приходится все время метаться, чтобы уйти от вражеского корабля.

Тщетно. Противник и быстрее, и маневреннее. Уже скоро четверо бойцов поползут к ней по фюзеляжу летоцикла. Скиталец отбил еще один удар, затем повернулся и, растолкав двоих очагов, перепрыгнул на другое судно.

И снова – мгновение полета. Такой восторг!

А потом он приземлился. Точнее, врезался в борт и повис, еле уцепившись за палубу. Призвав Помощника в виде лесенки, Скиталец закинул ее на поручень и полез навстречу новой группе застигнутых врасплох очагов. Изумленный его внезапным прибытием, пилот на миг потерял управление, отчего корабль повело навстречу второму, что позволило четверке оставшихся там очагов, полностью сосредоточивших внимание на Скитальце, прыжком преодолеть сократившееся расстояние между судами. Теперь всем восьмерым предстояло сражаться с ним на одной тесной палубе.

Идеально.

В драке одного против многих хаос на стороне Скитальца. Тренированный боевой отряд с легкостью зажал бы его в угол, однако действия этих людей не блистали скоординированностью. Каждый атаковал самостоятельно, злобно крича. Очаги были быстры и сильны, но привычка к превосходству над другими сослужила им дурную службу. Они думали, что им нет необходимости сражаться в команде. Скиталец много раз видел такое.

Он нырнул вниз, уходя вперекат, и вскинул щит, блокируя удары мачете и дубинок тех, кто сумел уловить его движение. Остальные очаги наталкивались друг на друга, стремясь добраться до него. Скиталец вскочил на ноги, отбросив одного врага навстречу нескольким, затем отпрыгнул к рубке, стоящей на корме.

Он заметил ужас на лице следящей за ним через стекло женщины в белом плаще. Та нажала на кнопку, и окно загородил противоударный щит, полностью скрыв ее из виду. Но целью Скитальца был не пилот. Он заметил в палубе лючок, очень похожий на тот, что отстрелили с летоцикла.

Призвав Помощника в виде монтировки, Скиталец вогнал инструмент в замок. Крышка со щелчком откинулась, явив взору источник питания.

А-а-а… ворчит рыцарь с восхищением.

Энергоблок излучал почти такой же свет, как наконечник копья, при помощи которого создавались люди-очаги, но его сияние казалось не столь… яростным. Скиталец превратил Помощника в латную перчатку и вырвал энергоблок защищенной рукой. Очаги попытались наброситься со спины, но судно, оставшись без источника питания, ушло у них из-под ног.

Скиталец еще раз со всей силы прыгнул и вернулся на первый боевой корабль.

Позади него люди-очаги взвыли, уносясь вниз. Злополучный катер вспахал землю в то самое мгновение, когда Скиталец опустился на палубу его собрата.

Похоже, ты можешь взять этот накопитель в руки без вреда для себя, – сказал Пом. – Он чем-то отличается от тех наконечников. Он стабильнее.

Кивнув, Скиталец переложил светящийся накопитель в другую руку и отпустил перчатку. Одновременно он перегнулся через борт и увидел, как очаги выбираются из грязи. Похоже, земля здесь ничуть не суше, чем на арене. Возможно, в темноте идет дождь. Потом вращение планеты обратит эту территорию к солнцу и под влиянием отраженного кольцами света – а с ним и инвеституры – флора пойдет в рост. Наконец наступит рассвет, выжигая все дотла.

Ну и странную же жизнь ведут здешние люди, всегда в нескольких часах от полного уничтожения. Неудивительно, что они не рискуют летать на одном большом корабле. Множество малых дает куда больше шансов на выживание. Не говоря уже о возможности отсоединить свой дом и продолжить путь, если с общиной что-то случится.

Скиталец с удивлением отметил, что из-под обломков корабля выбрались все восемь очагов. Преисподняя! Ну и живучие же они.

Подняв щит, он обернулся к рубке, где сидели пилот и снайпер. Оба таращились на него сквозь стекло. Снайпер в панике вскинула винтовку – и давай палить, дырявя ветровое стекло.

Пули одна за другой отскакивали от щита. Засевшие в рубке ожидаемо попытались поднять собственный противоударный щит. Тогда Скиталец метнул Помощника, заклинив механизм, чтобы тот не смог закрыть полуразбитое окно.

Сам же двинулся вперед. Совершенно безоружный, разумеется, – и, что еще хуже, совершенно не способный причинить кому-либо вред. Но они-то этого не знали. Сурово глядя сверху вниз, указал на винтовку. Он уже заметил, что средний рост людей здесь ниже, чем в его родном мире. Ему нередко доводилось чувствовать себя коротышкой рядом с дылдами-алети, но тут преимущество в росте было у него.

Испугавшись таинственного чужака, голыми руками держащего сердцевину энергоблока, снайпер подчинилась. Она опустила оружие, затем, повинуясь пантомиме Скитальца, выбросила его сквозь изувеченное ветровое стекло. И отступила, подняв руки. Пилот не отрывался от управления, он резко накренил корабль, едва Скиталец схватил оружие.

Когда судно вернулось в нормальное положение, снайпер валялась на полу рубки. Пилот благодаря застегнутым ремням остался в кресле. Скиталец с места не сдвинулся: Помощник превратился в магнитный сапог, обхватив его ногу. Сердце бешено колотилось: не было уверенности, что план сработает. Скиталец с облегчением улыбнулся, поднес энергоблок к лицу и вдохнул.

На освоение этого трюка потребовался не один месяц. Скиталец не сомневался, что сам по себе вдох – исключительно психологическая составляющая, но почему-то, если ею не пренебрегать, получалось легче. Способность поглощать инвеституру являлась следствием бремени, которое он нес когда-то – и которое одарило его Мукой. Ему требовался источник потенциальной энергии, не кинетической. Научные термины в данном случае означают, что Скиталец крайне эффективно высасывал инвеституру из батарей и других стабильных источников. Однако пущенный в него энергетический разряд или – что прискорбно – сила местного солнца не годились. Слишком интенсивно, слишком динамично. Выкачивать инвеституру из людей или иных живых существ тоже шквал как трудно, вдобавок требуются исключительные обстоятельства.

Здесь и сейчас, впрочем, Скиталец нашел именно то, что нужно: некую разновидность батареи. Он с легкостью поглотил инвеституру, заключенную в этом кусочке солнца – шаре расплавленного света, почему-то ничуть не обжигавшего пальцы. Стоило перекачать инвеституру в себя, как энергоблок погас. Теперь он походил на темное стекло или камень-самосвет с родины Скитальца, только больше сглаженных морщинок и валиков на поверхности, как на оплавленном стекле или куске шлака.

Помощник удовлетворенно вздохнул.

Этого хватит, говорит рыцарь своему немытому спутнику.

– Сколько у нас теперь? – спросил Скиталец.

Больше