Гай Гэвриел Кей - Поднебесная Страница 15

Гнам пожал плечами:

– Я могу, – он начал снова затягивать свои завязки.

– Ты умрешь, – тихо произнес Тай. – Ты должен это знать.

Молодой тагур был храбрым. Он должен быть храбрым, если спустился обратно в долину.

Тай изо всех сил старался найти слова, чтобы вывести их из этого положения, дать молодому человеку спасти лицо.

– Подумай об этом, – сказал он. – Ветер, который налетел. Это были мертвецы. Они… здесь, со мной.

Он снова взглянул на Бицана, который внезапно стал странно пассивным. Тай настойчиво продолжал:

– Я провел здесь два года, стараясь почтить мертвых. Обесчестить покойницу будет насмешкой над этим.

– Она приехала, чтобы убить тебя, – повторил Гнам, будто Тай слабоумный.

– Каждый из мертвецов на этом лугу пришел сюда убить кого-то! – не выдержав, закричал Тай.

Его слова поплыли в разреженном воздухе. Сейчас стало прохладнее, солнце висело низко.

– Гнам, – произнес наконец Бицан, – нет времени на драку, если мы хотим убраться отсюда до темноты. И, поверь мне, после того, что только что случилось, я этого хочу. Садись на коня. Мы уезжаем.

Он обошел хижину сбоку. Через минуту вернулся на своем великолепном сардийском коне, ведя коня солдата в поводу. Гнам все еще смотрел на Тая. Он не шевелился, но желание сразиться было написано на его лице.

– Ты только что завоевал свою вторую татуировку, – тихо сказал Тай, быстро взглянув сначала на Бицана, а потом снова на солдата, стоящего перед ним. – Радуйся этому мгновению. Не спеши в потусторонний мир. Прими мое восхищение и мою благодарность.

Гнам еще секунду смотрел на него, потом медленно повернулся и быстро сплюнул в траву, совсем рядом с телом мертвой женщины. Подошел, схватил повод коня и вскочил в седло. Развернул скакуна, чтобы ехать прочь.

– Солдат! – заговорил Тай раньше, чем понял, что намеревается это сделать.

Тот снова оглянулся.

Тай глубоко вдохнул. Некоторые вещи трудно сделать.

– Возьми ее мечи, – сказал он. – Они выкованы в Каньлине. Я сомневаюсь, что хоть у одного из тагурских солдат есть равные им.

Гнам не двинулся с места.

Бицан коротко рассмеялся:

– Я возьму их, если он не хочет.

Тай устало улыбнулся командиру:

– Не сомневаюсь.

– Это щедрый подарок.

– Он выражает мою благодарность.

Тай ждал, не двигаясь. Есть пределы тому, как далеко можно пойти, чтобы удовлетворить гордость молодого человека.

А у него за спиной, за открытой дверью хижины, лежал мертвый друг.

После долгого мгновения Гнам тронул коня с места и протянул руку. Тай повернулся, нагнулся, снял наплечные ножны с тела мертвой женщины и вложил в них два клинка. Ее кровь была на одних ножнах. Он подал мечи тагуру. Снова нагнулся, поднял две стрелы и тоже отдал их молодому человеку.

– Не спеши в потусторонний мир, – повторил он.

Лицо Гнама оставалось бесстрастным. Потом он сказал:

– Благодарю.

Он все-таки это сказал. Это было так много. Даже здесь, за всеми границами и пределами, можно жить определенным образом, подумал Тай, вспоминая отца. По крайней мере, можно постараться. Он посмотрел на запад, мимо кружащихся птиц, на красное солнце в низких облаках, потом снова взглянул на Бицана.

– Вам придется скакать быстро.

– Я знаю. Тот человек в хижине…

– Мертв.

– Ты убил его?

– Она.

– Но он приехал вместе с ней.

– Он был моим другом. Это горе.

Бицан покачал головой:

– Можно ли понять катайца?

– Возможно, нет.

Внезапно Тай ощутил усталость, и ему пришло в голову, что сейчас придется быстро похоронить два тела, потому что утром он уедет.

– Он привел к тебе убийцу.

– Он был моим другом, – повторил Тай. – Его обманули. Он приехал, чтобы сообщить мне что-то. Она, или тот, кто ей заплатил, не хотел, чтобы я это услышал или остался жив и что-то предпринял по этому поводу.

– Друг, – повторил Бицан шри Неспо. Его тон ничего не выражал. Он повернулся, чтобы уехать.

– Командир!

Бицан оглянулся, но не повернул коня.

– И ты тоже мой друг, я думаю. Прими мою благодарность. – Тай приложил сжатый кулак к ладони.

Тагур долго смотрел на него, потом кивнул.

Тай видел, что он уже собирался пришпорить коня и ускакать. Но вместо этого сделал нечто другое. Видно было, что тагура поразила какая-то мысль – это можно было прочесть на его лице с квадратным подбородком.

– Он тебе рассказал? То, ради чего приехал?

Тай покачал головой.

Конь Гнама приплясывал под ним, боком отодвигаясь все дальше на юг. Молодой воин готов был уехать. У него за спиной висело два меча.

Лицо Бицана затуманилось.

– Ты теперь уедешь? Чтобы выяснить, что это было?

Он был умен, этот тагур. Тай снова кивнул:

– Утром. Один человек умер, чтобы о чем-то мне сообщить. Другой человек умер, чтобы не дать мне это узнать.

Бицан кивнул. На этот раз он сам посмотрел на запад – садящееся солнце, наступающая тьма. Птицы в воздухе, беспокойно летающие над дальним концом озера. Почти никакого ветра. Сейчас…

Тагур глубоко вздохнул:

– Гнам, поезжай вперед. Я останусь на ночь с катайцем. Если он уезжает утром, то есть дела, которые мы должны обсудить. Я испытаю свою судьбу в хижине вместе с ним. Кажется, те духи, которые здесь обитают, не желают ему зла. Скажи другим, что я догоню вас завтра. Вы можете подождать меня на середине перевала.

Гнам обернулся и уставился на него:

– Вы остаетесь здесь?

– Я только что это сказал.

– Командир! Это же…

– Я знаю. Поезжай.

Молодой человек все еще колебался. Он открыл и закрыл рот. Татуированное лицо Бицана затвердело, на нем не было заметно ничего, даже близко говорящего об уступке.

Гнам пожал плечами, пришпорил коня и поскакал прочь. Они стояли там вдвоем и смотрели, как он удаляется в меркнущем свете. Видели, как он быстрым галопом проскакал по ближней стороне озера, словно за ним гнались духи, идущие по следу его дыхания и крови.

Глава 3

За последние пятьдесят лет армия Катая изменилась, и эти перемены продолжались. Старая система крестьянской милиции, которую призывали на часть года, а потом отсылали обратно на фермы собирать урожай, все менее соответствовала потребностям расширяющейся империи.

Границы отодвигались на запад, на север, на северо-восток и даже на юг, за Великую реку, через полные болезней тропики до морей с ныряльщиками за жемчугами. Столкновения с тагурами на западе и разными группировками племен богю на севере участились, и одновременно возросла необходимость охранять поток предметов роскоши, которые доставляли по Шелковому пути. Создание пограничных фортов и гарнизонов все дальше и дальше за пределами империи покончило с системой милиции, с ее солдатами-фермерами, то поступающими на службу, то покидающими ее.