Стефан Корджи - Боги Чаш Страница 15

Вместо ответа раздался дикий рев и грохот. Каменные блоки стен разлетались в пыль под чьими-то исполинскими ударами; за несколько мгновений в противоположной стене появился широкий пролом. Там во тьме смутно мерцали алые огни, тянуло сухим жаром. И еще — оттуда неслись стоны, вопли и горестные проклятия тысяч и тысяч голосов. А потом всех их заглушило рычание Зверя. Миг спустя он появился и сам — туловище тигра, голова слона, лапы дракона, хвост скорпиона, пасть акулы… Глаза-блюдца, бивни оточены, словно копья, когти на лапах крошат каменные плиты пола… Чудовище было готово к броску.

Конан вскочил на ноги. Кажется, эта тварь не из металла — что ж, наконец-то пришло время поговорить на знакомом ему, Конану, языке!

Меч с шипением вырывался из ножен. В следующий миг бивни пронзили пустоту на том месте, где секунду назад стоял киммериец. Растопыренные лапы загребли воздух — и тоже напрасно. Конан не стоял на одном месте, он танцевал, он парил над полом, и его клинок со всей отпущенной варвару силой вонзился в уязвимое место чудовища — под мышку, по самый эфес погрузившись в свисавшие мягкие складки кожи. Остальное туловище твари было надежно защищено чешуйчатой броней; тигриные полосы поверх нее казались бредом сумасшедшего живописца.

Раздалось хлюпанье и мокрый шлепок. Северянин вырвал меч из раны и в тот же миг вонзил его снова, проворачивая вокруг своей оси. Тварь взвыла дурным голосом, завертелась на месте, слепо шаря вокруг себя чудовищными лапами и впустую щелкая когтями. Однако Конану было не впервой встречаться с подобными монстрами. Не раз и не два самонадеянные чародеи выпускали против него таких вот великанов, обильно уснащенных клыками, когтями, хоботами и прочим смертоубийственным инструментом; однако всякий раз выяснялось, что тяжелые, неповоротливые чудовища проигрывают легкому и подвижному северянину.

Из рваной раны хлынула темная вонючая кровь. Капли ее обжигали, словно в жилах чудовища струила крутой кипяток. От рева раненой твари можно было оглохнуть.

Киммериец ловко уклонился от машущего жала, ткнул острием клинка в его основание (новый взрыв воя и рева) и оказался с другой стороны чудовища. Поднырнув под чудовищную лапу, он опять повторил раз удавшийся прием. Меч вспорол складки кожи в подмышечной яме и, похоже, дошел до одной их жил — кровь хлынула, точно из пробитой бочки. Теперь оставалось только ждать, когда тварь ослабеет от потери крови. Горло, еще одно уязвимое место, у этой твари закрывали толстые роговые чешуи — ее создатель оказался хитрее прочих. Главным было не подвернуться под лапу монстра; его хваленое жало на хвосте бессильно повисло.

Обрывая драгоценные гобелены, кроша яшмовые и малахитовые скульптуры, чудовище вертелось на одном месте, пытаясь зацепить Конана когтями или же пронзить бивнями. Слоновий хобот яростно сжимался и вновь раскручивался. По отвислым губам стекала слюна. Бока твари обильно покрывала кровь. Еще некоторое время — и киммерийцу останется только добить чудовище.

Однако у так и не появившегося хозяина этой твари был предусмотрен, оказывается, и этот исход. Слабо взбрыкиваясь, тварь внезапно устремилась обратно к пролому, ненавидяще глядя на киммерийца алыми, как закат, глазами. Ей на смену из темноты двинулись ужа знакомые варвару бронзовые чудовища. Конан скрипнул зубами — для его меча эти бестии были неуязвимы — и, собрав все силы, ринулся на прорыв. Жесткая бронза ободрала бок, но киммериец сумел ужом проскользнуть между сходящихся металлических тел, устремляясь к единственному открытому для него пути бегства — пролому в стене, к той самой темноте, где зловеще вспыхивали алые зарницы. Только там у него еще оставались шансы. Только там — в полной неизвестности.

Провал встретил киммерийца разверзшейся навстречу ему исполинской бездной без дна и краев. Казалось, здесь открывается проход к тайным иномировым царствам подземных богов. Казалось, комната, в которой очнулся киммериец, располагалась на исполинском столбе, чье основание терялось где-то внизу, во мраке темных преисподних.

За спиной тяжело топал развернувшийся строй бронзовых тварей. Конан обернулся и глубоко вздохнул. Синие глаза киммерийца по-прежнему горели яростным боевым огнем, однако он понимал, что на сей раз столкнулся с силой, намного превосходящей мощь его мускулов. Этот волшебник не ошибался. Сам он так и не дерзнул появиться перед северянином, действовал чужими руками. И добился полного успеха. За спиной — неуязвимые бронзовые воины, перед лицом — беспредельность провала. Выбирай, киммериец! Шаг вперед или шаг назад? Плен или смерть? Смерть или плен? Решай быстро!

И Конан решил.

Впервые в жизни он столкнулся со столь страшным противником. С противником, который не допускал ошибок. И теперь ему, Конану, чтобы избежать позора, что хуже смерти, осталось только одно — сделать шаг вперед, в бездонную пропасть.

Северянин шагнул. На миг все его существо взорвалось истошным воплем, воплем не желавшего умирать тела — нет! повернись! сдайся! согласись! Чудовищным усилием воли варвар загнал вглубь этот жалкий и постыдный крик. Нет, он не опозориться в эти последние мгновения. Кром, отец Киммерии, смотрит на своих сыновей, и нельзя опозориться в последнюю секунду…

Под ногами варвара разверзлась пустота. Стало внезапно легко-легко, только очень свистел, оглушая, ветер в ушах. Багровая тьма распахивала падающему свои мягкие объятия, готовая принять и растворить в себе еще живое человеческое тело.

Огни, огни, огни… огни, мрак и бездна. Любимые игрушки тех, кто гордо именовал себя черными магами, мня себя властителями человеческих племен и целых империй. И вот теперь одному из таких игроков для чего-то потребовался Конан…

Он все падал. Мгновения утекали одно за другим, а последнего страшного удара все не было. Напротив, ветер внезапно перестал выть, мягкая невидимая ладонь подхватила Конана, замедляя его стремительное падение. Потом появилась твердь. Совершенно черная, гладкая — как будто отполированный камень. Только это был отнюдь не камень, и Конан отлично знал это. Знал, потому что чувствовал своим чутьем варвара, пусть и странствовавшего немало лет по цивилизованным хайборийским краям, но так и не утратившего то редкостное, присуще лишь его народу чутье на совершенно чуждые нашему миру магические силы. Они испокон веку окружали предков Конана, и племя киммерийцев мало-помалу научилось и чувствовать их, и бороться с ними. Иначе сородичи Конана никогда не смогли бы выжить.

Конан, целый и невредимый, стоял посреди мрачного подземного царства. Над головой переливались сполохи алого пламени. Все вокруг казалось совершенно одинаковым, все пути походили друг на друга как новенькие монеты, только что вышедшие из рук чеканщика. Куда идти? Киммериец поднял глаза, отыскивая тот столп, с вершины которого он и попал сюда — не нашел, все вокруг окутывал мрак.