Николай Бершицкий - Легенды о Корлионе Трионе Страница 15

Ворчание мотора стихло, свет фар передвинулся на соседнюю улицу. Корлион продолжил поход, ему даже не казалось странным, что никто его не замечает. Почему-то он ощущал себя воистину всемогущим, словно стал единым целым с поселившимся в нем демоном, словно ему можно все без каких бы то ни было последствий. Вскоре он натолкнулся на кучу тел погибших в бою горожан. Вероятно, уже после капитуляции кое-кто среди этих червяков все же нашел мужество бороться, только надеяться сломить военную машину Империи было глупо. Тем не менее пока все шло на пользу Корлиону. Он выполз из сумрака за домами, рывком переместился к пахнущему кровью снопу и припал к земле. На глаза попался человек в плаще грязного цвета с протертыми до белизны локтями. Эта одежда замечательно подходила для того, чтоб спрятать и Маску, и меч. К тому же плащ приглянулся Корлиону. Быстро стащив с мертвеца плащ, чудом не поврежденный и не запачканный кровью, он накинул его на себя. Маска отправилась в глубокий внутренний карман, меч – за пояс вдоль ноги. Наконец он застегнул пуговицы и перетянул талию поясом.

– Превосходно, – прошипел Леррох.

Корлион убедился, что меч выпирает несильно и в темноте его будет не видно, а потом осторожно поднялся и пошел к свету. Прожекторы жадно рыскали по асфальту, как будто неултанцы могли скрыться от них в дорожных трещинах. За ослепительно-яркими лучами звучали отрывистые, гаркающие приказы имперских офицеров.

– Держать руки на затылке! Строй не нарушать! Тупые людишки, вы что, пьяные!

Гордый Лидер почувствовал себя уязвленным, хотя и не помышлял причисляться к плененным горожанам, так как ничуть не идентифицировал себя с ними. Подозрительно озираясь, он остановился, пока не замеченный, и нырнул в узкий проход между заборами вокруг двух тонущих в зеленых насаждениях коттеджей. Не оборачиваясь, побежал по нему, а на выходе снова замешкался.

– Эй, смертный, что с тобой? Струсил?

– Заткнись, урод! – сквозь злобу выдавил Корлион.

– Ты еще не забыл, к чему я тебя подталкивал? Если будешь убегать от цертонцев, мы не попадем во дворец императора. Ааззен освободит меня, а я – тебя! Сколько раз надо талдычить это тебе, чтобы ты понял?!

– Не командуй мной, мясник! Я могу убить себя, и ты отправишься в свое Небытие! Думаешь, меня многое держит!

Демон осекся на следующей угрозе в адрес нерадивого носителя. Слова Корлиона были искренни, Леррох не рискнул испытывать судьбу дальше и перешел на сладкоречие. Тихим и вкрадчивым голосом он сказал:

– Слушай, я не хочу ссориться. Забудем прошлые обиды. Скажи, почему ты идешь не в ту сторону?

– Воину Антореля не пристало вот так сдаваться врагам. Великими нас сделали отнюдь не поражения и капитуляции.

Леррох глубоко и разочарованно вздохнул.

– Иногда для победы приходится хитрить. Помнишь, как демоны вторглись в твой мир? – дух, услышав гневное рычание носителя, поспешил продлить мысль: – Мы не пошли в лоб, не натолкнули нашу звезду на Анторель, ведь тогда вы могли предупредить атаку. Мы использовали ваши собственные корабли, но это дало нам преимущество. Эти лысики тебе не навредят, ты слишком силен, особенно со мной. Главное, попасть не куда-нибудь, а во дворец, и я знаю, кого туда отправляют. Главное, держись смелее…

– Смелее? Тогда я тоже знаю, что делать мне.

Корлион развернулся и собирался возвратиться, как вдруг его позвал испуганный голос. Двое хлипких мужичков выплыли из темноты и кликнули его снова.

В подвале, куда Корлиона провели ночные встречные, ютились десять человек: по большей части женщины и дети. Среди подпольщиков оказались только два крепких парня с ружьями. Корлион обвел их всех мутным взглядом, в голове побежали картинки пылающего Данноена, рождались мысли, странные мысли. Что, если не все анторельцы разделили участь первых жертв демонического вторжения, что, если в подвалах цветущих некогда домов так же сидят, прижавшись друг к другу, брошенные Лидером люди? Хотел спросить у Лерроха, знает ли тот что-нибудь, но передумал. Двое проводников прошли вглубь сырого помещения, один зажег керосиновую лампу, другой сел в круг товарищей. Все молчали и смотрели на Корлиона, словно он должен был произносить речь.

– Садись, чего стоишь, – пригласил один из крепышей.

Трион посчитал недостойным для Лидера толкаться в подполе с простолюдинами, однако приглашение принял. Заговорить он тоже не решался. В мыслях все перепуталось, жалость боролась с презрением.

– Так ты это, куда шел-то? – спросил провожатый с лампой, которую так и держал в руках.

– К цертонцам, – потупив голову, ответил Корлион.

– Сдаваться?

– Да. А чему вы удивляетесь? Я видел сотни людей, добровольно отдающихся в их руки. Неужели вы собираетесь бороться?

Фраза Корлиона звучала словно вызов, который горстка беженцев не готова была принять. Видно было, они колеблются с выбором дальнейшей судьбы. Самый старший среди собрания, тот мужчина, что пришел с Корлионом и присел, тяжко выдохнул и с болью прошептал:

– Где же лофусы, где Ил’Алра?

В мозгу анторельца подобно молниям понеслись образы далеких миров и существ, каких он и представить не мог. Одно стало ясно наверняка – речь шла о ярых врагах Империи. От увиденного и услышанного у него затрещала голова, огромный объем информации ударил в мозг, точно вырвавшаяся из дамбы река. История древнего народа, называющегося намари и известного народам более позднего происхождения как лофусы, хроники страшных войн… Еще он видел древнего врага этого народа, но неведомая сила, та же, что давала знания, остро воспротивилась тому, чтобы он узрел полную картину. Впрочем, хватило и этого. Корлион сдержал стон боли, хотя лицо его исказилось от страдания, а ладонь сама потянулась ко лбу. Соседи по убежищу испуганно посмотрели на него, Корлион поспешил их успокоить, пояснив, что у него просто приступ мигрени.

Спустя некоторое время люди начали готовиться к ночлегу. Двери подвала приперли тумбой, а на нее навалили мешков с картошкой. От предложенной похлебки анторелец отказался, голод и жажда до сих пор не тревожили его, при том что последний раз он ел и пил настолько давно, что уже забыл этот день. Корлион лег на лавку лицом к стене и долго лежал с открытыми глазами. Стоило векам сомкнуться, как в мыслях вставала стена огня, за которой метались тени людей, накатывал необъяснимый страх. За попытками уснуть он провел половину ночи, попутно слушая шепот людей. Те тоже не смыкали глаз, все время обсуждали положение. Фраза незнакомца сильно подорвала их дух, чаще высказывались предложения сдаться. Тихий, зловещий голос Лерроха начал читать плохо рифмованные заклинания на незнакомом языке, часть их казалась понятной, но смысла не было. Однако от этих заклинаний Корлион заснул.