Ли Брэкетт - Люди талисмана Страница 15

Он дошел до подножия лестницы и оглянулся: Танис вошла в дом, унося с собой пояс Камара и талисман. Старк почувствовал себя легко и свободно, как будто снял с плеч тяжкий груз.

Они присоединились к растущей толпе мужчин, которые шли защищать родной город. Лицо Балина было таким напряженным и бледным, что Старк сказал:

— Когда ты нанесешь первый удар и враг закричит, а ты пожалеешь его, вспомни: он сам пришел сюда — чтобы убить.

Балин сердито фыркнул:

— Спасибо, но вряд ли я тут кого пожалею.

— Не сомневайся, — пробормотал Старк, — пожалеешь.

Оружие убитых и раненых складывалось в одну кучу, чтобы горожане могли вооружиться. Старк и Балин выбрали оружие и поднялись на Стену.

Глава 9

Все было тщетно. Старк подумал, что, наверное, большинство тех, кто сейчас суетится рядом, тоже понимают это, а уж ворам вообще было бы гораздо проще ускользнуть из Кушата, нежели ждать неизбежного.

И он вдруг почувствовал уважение к горожанам. Сам он мыслил просто: человек, который не хочет защищать то, что имеет, недостоин иметь это и обречен на потерю. Кое-кто считал капитуляцию разумным и великодушным шагом, однако для Старка она была всего-навсего попыткой превратить трусость в добродетель.

Как бы там ни было, люди сражались. Воры и ткачи, мясники и оружейники, каменщики и трактирщики — все бились с врагом. Не очень-то хорошо они умели это делать, но и офицеры, командовавшие ими, знали свое ремесло немногим лучше.

Зловещий грохот тарана у ворот не умолкал. Варвары, атакующие Стену, прибегали к уловкам, затевали бой в одном месте, потом переносили свои усилия на другое. «Играют с нами», — подумал Старк и заметил, что запас стрел как будто истощается и что все больше и больше защитников бросают свои луки. Он посмотрел на черное знамя, развевающееся на равнине над головами неподвижных всадников.

И тут наступила развязка.

Тот, кто держал знамя, поднял его еще выше и поскакал с ним во главе резервных сил. Мелькнула черная кольчуга Киарана. Вся масса варваров вдруг пришла в движение, дико завопила и ринулась на Кушат.

— Не нужно тянуть, дружище, — сказал Старк Балину, — Помни, впереди еще один бой.

— Я знаю, — ответил Балин. — Я знаю.

Лицо его исказила гримаса страдания: родной город умирал буквально на глазах, а ему еще не представился случай пустить в ход клинок.

Но эта минута приближалась.

Совсем близко лязгнул о камень крюк лестницы. Захватчики карабкались наверх, стремясь отомстить за павших собратьев и снять с себя позор утреннего поражения. Старк ждал их у конца лестницы со шпагой в руке. Он проткнул двоих, но его шпага осталась в груди последнего из убитых, и третьего врага Старк встретил безоружным.

Балин стоял как вкопанный. Он видел, как Старк сбросил со Стены врага, слышал, как тот, падая, закричал. Видел лицо Старка, когда тот срывал лестницу и швырял ее вниз, слышал новые крики.

Потом появились другие лестницы, другие рыжие головы. Старк нашел себе другую шпагу и вовсю ею орудовал. Балин уловил запах крови и вдруг удивился — как близко, совсем рядом враг, и сейчас он убьет и его, Балина, и всех, кого он любит.

Его охватила дикая ярость. Он рванулся вперед и принялся молотить по головам, возникавшим над Стеной. Однако случилось то, о чем предупреждал Старк, и поначалу он подумал: легче было бы не видеть этих лиц… Потом все прошло.

Битва была яростной, однако длилась недолго.

Варвары в трех местах влезли на Стену; их сперва сбросили, но они лезли опять и опять. С захваченных участков они устремлялись вниз, сминали защитников, отбрасывали их… Бой перенесся на улицы. И вдруг все пути, ведущие к центру города, заполнили женщины и дети.

Старк потерял Балина из виду. Он надеялся, что тот еще жив и достаточно благоразумен, чтоб покинуть поле боя. Но, так или иначе, теперь все зависело от него самого; Старк перестал думать о Балине и переключился на другое.

Огромные ворота все еще противостояли натиску тарана: Старк силой прокладывал себе путь через площадь. Ларьки мелких торговцев были опрокинуты, кувшины с вином разбиты, и красное вино растекалось вокруг ручьями.

Однороги кричали и бились на привязи, пытаясь избавиться от навьюченных им на спины грузов. Они опьянели от запаха крови. Вокруг громоздились горы трупов. Все оставшиеся в живых защитники города находились здесь. Солдаты и горожане по какому-то наитию выстроились в четырехугольник; пытались одновременно защищать и свои фланги, и главную часть ворот. Каждый камешек мостовой сотрясался от ударов тарана. Обшитые железом бревна ворот отвечали ему жалобным стоном, и наконец эти звуки поглотили все остальные.

Знать сошла со Стены. Сидя верхом на однорогах, они ждали. Теперь их осталось уже мало. Яркие мундиры были порваны и испачканы, а лица бледны. Но они по-прежнему держались прямо и гордо. Старк увидел Рогайна. Его руки не дрожали.

Таран ударил последний раз. Ослабевшие болты не выдержали, и огромные ворота распахнулись. Знать Кушата бросилась в первую и последнюю атаку. Как подобает настоящим солдатам, воины сдерживали всадников Мекха, пока не пали. Несколько оставшихся в живых были смяты лавиной, хлынувшей в раскрытые ворота. И первым в город ворвался вождь Киаран.

Множество однорогов мчались пустыми, без седоков. Старк взобрался на спину одного из них. Там, где всего гуще и яростней завязывалась драка, мелькал человек в черной броне, с надменной осанкой, и топор этого человека разил без промаха. В глазах Старка появился странный холодный огонь. Он забыл о талисмане и о судьбе Кушата и, свободный человек, вонзил каблуки в чешуйчатые бока однорога.

Ненависть Старка была такой, что заглушила страх. Все в нем билось и дрожало. И предвкушало. Прокладывая себе путь длинной шпагой, он закричал:

— Киаран!

Черная маска повернулась к нему:

— Старк!

Тот снова пришпорил однорога:

— У моей шпаги тоже есть право, ублюдок!

Из-под маски послышался хорошо знакомый голос:

— Тогда воспользуйся им!

Черный топор описал дугу, предупреждая друзей и врагов, что это личный бой. И внезапно оба они оказались в центре неширокого круга.

Их однороги налетели друг на друга. Топор описал в воздухе дугу; шпага, сверкнув, ринулась ему навстречу. Раздался удар железа о железо, и топор упал на землю.

Из глоток варваров вырвался единый вопль. Старк не обратил на это внимания. Он снова пришпорил однорога.

Киаран потянулся за своей шпагой, но его рука, ослабленная ударом Старка, оказалась не такой быстрой, как обычно. Старк яростно ударил Киарана по шлему эфесом так, что металл зазвенел, будто колокол. Киаран покачнулся в седле. Это длилось какой-то миг, но его оказалось достаточно. Старк сорвал черную маску, отбросил ее и вцепился пальцами в незащищенное горло противника.