Кай из рода красных драконов 5 - Кристиан Бэд Страница 16

Полыхнула молния и с шипением покатилась по камням. Чтобы призвать найманов к порядку, колдуну пришлось прибегнуть к демонстрации силы. А то намяли бы они ему бока за пропавших волчат.

— Надеюсь, волки умнее наших вынужденных попутчиков. — Я посмотрел на Нишая и тоже стал приводить в порядок волосы. Отросли они уже безо всякой меры. Обрезать бы, что ли? — Я бы на их месте другого колдуна подозревал.

— Не, меня они сильнее боятся, — усмехнулся Нишай. — Я ж не просто убить могу, а ещё и душу выну. Демону скормлю. — Он улыбнулся и вдруг снова нахмурился: — Слушай, так это что получается? Дикие волки все наши слова понимают?

— Домашние тоже, но хуже, — кивнул я.

— То есть они нас понимают, а мы их — нет? — развил мысль Нишай. — Значит, они умнее людей?

— Не парься, им просто это нужнее, чем нам, — нашёлся я. Мне не хотелось пока посвящать Нишая во все подробности волчьей истории. — Вот если бы тебя поймали разумные белки и стали на тебе орехи возить, ты бы тоже старался понять их язык. А они бы считали, что ты удивительно сметливая скотина.

Нишай фыркнул и встал.

— У меня от твоих слов весь ум размяк и течёт, как ручей. Пошли, отольём, что ли? Да надо решать, куда дальше двинемся? Не вечно же нам сидеть на этой горе?

Мы дошли с ним до места, где вчера распрощались с Буркой, и я заметил след огромных когтей на камнях. Это волколак, что ли, отметился, когда оборачивался? Ну, силён.

— Магия, — пожал плечами Нишай. — Наверное, оборотничество — сродни выходу силы.

— А может, это не Буркины когти? Может, это его сородичи наблюдали за нами, пока мы спали?

— Даже если так, они нас не тронули, — улыбнулся Нишай. — Ветер стих, солнышко вышло. Думаю, духи гор перестали на нас сердиться, а заяц?

Я пожал плечами и повернулся к Белой горе — непонятной пока, просто маячащей на горизонте в дымке утреннего тумана.

Что нас там ждёт? Что за существа эти Дьайачы?

Если они знают, что волки — точно так же разумны, то зачем они дают это проклятое молоко?

— Не знаю, — вздохнул я. — Странно всё это. Огненный перевал, гора, где непонятные сущности дают воинам магическое оружие. А зачем? Чтобы мы убивали друг друга?

— Драконьи мечи не для убийства, а для управления людьми, — не согласился Нишай. — Это знак власти. Один из четырёх.

— Ну-ну, просвети меня? — рассмеялся я. — У власти есть знаки?

— Конечно. Император правит с помощью четырёх вещей. Первая — это страх. Он даёт страх людям, и тогда они понимают, что хотели именно этого. Страх — благо для подданных.

— О, да ты — философ, — рассмеялся я. — То есть человек хочет, чтобы кто-то над ним издевался, но не знает этого, да? А тут — император подкатывает такой. Бац тебе по башке драконьим мечом. Плашмя. И ты понимаешь, что именно этого всю жизнь искал? Ну ты и мазохист!

Нишай обиделся.

— Так написано в книгах, — сказал он. — Все люди хотят власти над другими. Но не знают, что радость одних — подчинять, а других — подчиняться. И когда они понимают это, то становятся счастливы.

— Но ты-то не подчинился мне? — подколол его я. — Удрал.

— Я — драконьей крови, — вздёрнул подбородок Нишай. — Я подчиняюсь только богам, а ты не бог.

— То есть, если с горы сейчас спустится Эрлик и скажет, что ты должен ему подчиниться, ты подчинишься?

Нишай задумчиво посмотрел на гору и вздохнул.

— Ну и вопросы ты задаёшь, заяц. Пошли лучше завтракать?

Охотники наши уже не спали — возились с мешками, раскладывали лепёшки, сыр, мясо.

Сурлан проверял запасы, считая, сколько чего осталось. Он тоже загибал пальцы, как и многие здесь. Так и не наладил я обучение грамоте и счёту. Когда учить, если сплошная война?

— Видели что-то ночью? — подошёл к нашим старший передовой группы найманов.

— Дикие волки всю ночь бродили вокруг лагеря, — отозвался Сурлан. — Выли, однако, пугали наших, ездовых.

— А этот откуда? — удивился старший, заметив Мавика.

— Это волк Кая, — пояснил Сурлан, а хитрый Мавик тут же боднул меня лобастой башкой. — Хозяин его не взял, так он всю дорогу за ним шёл. Верно, ночные гости хотели его сожрать, он к нам и кинулся.

— Ты хочешь сказать, что дикие волки нападают на ездовых? — удивился старший. — Так может, они и волчат сожрали?

— В этом вина не волков, а ваша, — настоятельно сказал Нишай. — Вы-то куда смотрели? Кто нёс ночью дозор?

Старший смутился. И Сурлан повёл его к обрыву, чтобы показать следы когтей Бурки. Он тоже видел эти жуткие полосы на камнях.

Позавтракав и посовещавшись, найманы решили, что надо провести в горах ещё один день и попробовать снова слетать за волчатами.

Раз волчицы откочевали с насиженных мест, нужно просто сместиться немного южнее, и поискать там. Не идти же к Белой горе с пустыми руками?

Колдун стал готовить новую смесь для волков. Орал, что снадобья у него кончаются и на всех не хватит.

Нишай покосился на меня, у него с собой тоже были кое-какие травы, и я кивнул — поделись. Промедление было нам на руку.

Я надеялся, что наши воины успеют добраться до Белой горы. Без них нам не справиться с колдунами, которых пришлёт Шудур.

Найманы решили спуститься с вершины Большого Быка и пройти по его хребту немного южнее. Там и лагерь было сподручнее ставить — имелся чахлый, но смолистый кустарник, и можно было разжечь огонь.

Мы потратили на спуск несколько часов, но новое место не разочаровало.

Здесь не было такой удобной площадки для лагеря, но не было и ледяного ветра. Самое то — сидеть и любоваться окрестностями.

Я был уверен, что найманы не увидят сегодня даже волчьего хвоста, и приготовился отдыхать, наслаждаться пейзажем и размышлять о Заратрустре.

С найманами-то пора было что-то делать. Скоро они превратятся из попутчиков во врагов.

Волчьи всадники улетели. С нами остались две дюжины пеших и колдун. Тот хватился наконец