Адран в огне - Влада Ольховская Страница 17

Для многих хищников удар такой силы означал бы мгновенную смерть. Почти для всех – хотя бы потерю сознания. Однако то, что атаковало Бенни, просто упало на пол, тут же подскочило на лапы и на секунду замерло, давая шанс себя рассмотреть.

Оно было крупным – около двух метров в холке, не меньше. А мерить его нужно было именно по холке, оно передвигалось на четырех лапах и напоминало причудливую, дикую смесь сторожевого пса и павиана. Длинные лапы с удлиненными пальцами. Мощное тело, бугрящееся мышцами. Вытянутая морда, пасть с настолько мощными челюстями, что человеческие кости дробятся в них легко, как сухие прутики. Да и представителям специального корпуса эти челюсти способны навредить – они для того и созданы… Бенни ведь узнала это существо. По кроваво-красным глазам, по выпирающим из пасти клыкам, а главное, по восьми лапам. На четырех оно стояло, еще четыре были прижаты к спине, существо использовало их, чтобы перемещаться где угодно – хоть по деревьям лазить, хоть тоннели рыть.

Перед ней стоял даркур. Этих животных не так давно вывели на Земле, чтобы охранять космические тюрьмы строгого режима. Даркуры отличались силой, яростью и поразительной живучестью. Заключенные знали: лучше и не пытаться бежать, потому что тогда на тебя спустят даркуров. А эти существа пленных не берут, они разрывают любого противника на части. Их даже собственные дрессировщики побаиваются, управлять даркурами можно было только с помощью специальных устройств – а у Бенни ни одного такого не было.

По-хорошему ей сейчас следовало бы перехватить зверя в телекинетическую ловушку, а она не сумела, слишком велико было удивление. Здесь не могло быть даркура, никак! Они редкие и очень дорогие. Даже если бы кому-то из контрабандистов удалось выкрасть это создание, даркура точно не перевозили бы на таком ведре, как «Близкий горизонт», риск слишком велик. На это не пошли бы ни экипаж, ни сами контрабандисты.

Но что толку рассуждать о том, как быть не могло, если даркур уже здесь? Опомнившись, Бенни попыталась поймать его, но было слишком поздно. Даркур не собирался дожидаться, когда его нейтрализуют, он снова сорвался, снова был ветром в темноте. Он не рычал – они никогда не рычат. Но от его уверенного молчания становилось лишь страшнее, Бенни почти чувствовала на себе его обжигающий взгляд.

Она заглушила страх, погасила его в себе, отодвинула подальше. Не важно, к чему она готовилась на этой миссии, к чему – нет. Она была номером 21 среди телекинетиков, она не собиралась проигрывать какой-то мутировавшей дворняге!

Бенни сдвинула еще несколько статуй, раздробила их, и теперь массивные каменные обломки окружали ее настоящим поясом астероидов. С какой бы стороны ни пытался напасть даркур, как бы быстро он ни двигался, он всегда нарывался на кусок мрамора. Иногда Бенни даже удавалось ударить его посильнее, и на пол лилась его мутная кровь, но всего этого было недостаточно, чтобы остановить хищника. А напасть на него она не могла: даркур носился по полу, стенам и потолку с ловкостью не животного даже, насекомого. Боль и кровь его не останавливали, разве что раззадоривали, он был недостаточно умен, чтобы осознать собственную смерть как вариант. Бенни же слишком хорошо понимала, что способен сделать с ней даркур, даже не убив. Одна ошибка, одна пропущенная атака – и она лишится руки за секунду! С этим нужно было заканчивать.

Часть крупных осколков она оставила для обороны, а часть раздробила еще больше, и теперь они напоминали пули, летавшие сквозь пространство со скоростью, не уступавшей скорости даркура. Это требовало от Бенни огромных усилий и тонкого контроля, но это же работало. Несколько раз осколки попали в него, остались внутри, а один раз и вовсе сбросили с потолка на пол. Это постепенно ослабляло даркура, приближая Бенни к возможности убить его.

Увы, зверь и сам это понял. Он снова рванулся – но уже не к телекинетику, а к дальнему выходу, уходящему на глубину. Оттуда он, судя по всему, и появился. Преследовать его Бенни не решилась бы, она была рада тому, что больше не нужно удерживать в воздухе вес, в сто раз превосходящий ее собственный.

Она не осталась в разгромленном музее, поспешила вернуться к остальным, хотя и остальных-то было немного – легионер и Синдони так и не вернулись, наверху по-прежнему возились лишь капитан и хилер. Но уж они-то должны были насторожиться!

Вот только никакой настороженности не было – и уж точно не было такого шока, как тот, что испытала Бенни, увидев в этой дыре даркура.

– Значит, они где-то выкрали служебное животное, только и всего, – заявил капитан. – Это незначительная погрешность, мы знали, что не на прогулку прибыли.

– Но, капитан… Даркур… Откуда? – настаивала Бенни. – Нужно связаться с другими командами, возможно, объединиться с ними, это же очень опасно – в первую очередь для выживших!

– Отставить, Крейн. Мы справимся сами. Миссия продолжится в штатном режиме, даркура и иных существ из подземелья я угрозой не считаю.

Глава 4

Иарлайт за время служения космическому флоту видел разные формы смерти. Да он почти увидел свою собственную – такое испытание не все проходят! Он научился оставаться равнодушным. У него получалось почти всегда, а тут почему-то не получилось.

Нельзя сказать, что мертвый толстяк вызывал у него такое уж большое сочувствие. Дело было в самой этой смерти, необъяснимой, лишенной достоинства, что ли. Когда телекинетик сдвинула тело с места, испещренный дырами живот мертвеца как-то странно опал, словно комок жира, оставленный на раскаленных лучах солнца. Иарлайт почувствовал подступающую тошноту.

В команде на эту находку отреагировали по-разному. Кто-то был поражен, совсем как киборг, кому-то было все равно. Пожалуй, это правильно – сохранять равнодушие. С точки зрения инструкций так точно правильно. Вот только Иарлайт никак не мог избавиться от ощущения, что за подобный самоконтроль нужно отдать нечто такое, что человеку отдавать не стоит никогда.

Теперь несчастного толстяка уложили на один из чудом сохранившихся столов в холле общежития, подвесили над ним самые яркие лампы, раздели. Первое открытие Иарлайта оказалось главным: причиной смерти определенно стали многочисленные раны на животе, других повреждений не было.

Теперь с покойником возилась хилер, остальные наблюдали за ней со стороны. Одхан тоже успел вернуться и теперь смотрел на труп с легким любопытством, не более. Он, конечно же, никому не сказал, о чем говорил с другими легионерами, однако Иарлайт и не надеялся, что он скажет. На фоне страшного открытия это вообще перестало