Завистливое смирение - Харитон Байконурович Мамбурин Страница 18

Малюсенький зеленый островок, мимо которого мы проплывали в полукилометре, неожиданно привлек моё внимание. Возле него стоял здоровенный галеон, на котором и возле которого творилась какая-то интересная чехарда. Достав подзорную трубу, я расщелкнул её на максимальную длину, тут же уставившись на происходящее. И застыл на месте. Намертво. Вмерз в палубу, как будто прямо здесь и вырос. Отпочковался, блин, от Веритаса, под влиянием местных загадочных сил квадрата Агабахабара. Почувствовал себя буратиной. Мерзлым. Глаза смотрели, мозг воспринимал, но на этом этапе все было кончено, дальнейшие процессы, такие как обработка информации, вырабатывание реакции, крики, битие той же головой об дерево… они как бы ощущались в будущем, но сквозь толстую вату настоящего.

Я даже не ощутил, как на плечо легла рука. Большая, толстая, жилистая и фиолетовая. Но эта рука не просто легла, она еще и развернула меня, спасая от мозговыносящего зрелища затем, чтобы мой остекленевший взгляд уткнулся прямиком в добрые, умные, понимающие глаза Артхуула Гримгардота… за которым стояли в две шеренги все взятые мной на борт куакарабилли.

— Ты хороший человек, — проникновенно и неспешно сказал мне наёмный охранник, — Отличный гость. Мы рады, что ты посетил нашу родину. Но сейчас ты ничего не видел. Вообще ничего. Хорошо?

— Да, — сутулым болванчиком тут же закивал я, — Ничего не видел. Ничего не помню.

— Очень хорошо, — скупо улыбнулся престарелый минотавр, хлопая меня хоботом по плечу, — Замечательно.

Действительно, черно-белые пятнистые коровы, передвигающиеся на задних копытах? Тащущие на огромный деревянный галеон связанных и извивающихся серых человечков в скафандрах и с большими головами? А также нечто, ну очень похожее на летающую тарелку, которую они, эти самые прямоходящие коровы, поставив на ребро, закатывали туда же?

Нет. Я ничего не видел.

На ум почему-то пришло видение прекрасной эльфийки, которую я как-то раз видел по большой пьянке, играющей среди кустов на белоснежном рояле. Мы тогда ехали на повозке, направляясь в Великую Библиотеку, пили разную странную фигню, что я творил своей волшебной кулинарией, от чего увиденное легко можно было принять за галлюцинацию. Но здесь и сейчас? Нееет. Этого просто не было.

Раскинувшая вскоре перед нашими жаждущими развлечений взорами Поллюза была прекрасна. Но издалека, пока мы не причалили к гавани города, окруженной двадцатиметровой стеной, на которой расхаживали патрули куакарабилли. А вот когда, сдав Веритаса под надежную охрану аборигенов, мы эту стену преодолели методом пролаза сквозь могучие ворота, вот тогда-то и смогли насладиться видом чудесного тропического рая, где лучшие певцы, музыканты, танцоры, акробаты, рэперы, менестрели, чечеточники и проч… и прочие отдыхали во всю катушку.

Срач там стоял — мама не горюй!!

Если Агабахабара была эдаким большим островным городом, вполне приличным, приятным и понятным, то Поллюза виделась местом, которое придумал тот же человек, кто и сказал про «секс, наркотики и рок’н’ролл». Разномастные дома из подручных средств, перемежающиеся как и с вполне цивильными строениями, так и хижинами из тростника. Навесы с коврами, на которых валяются разные разумные, гамаки с храпящими неопознанными телами, развешанные между пальмами, даже пляжные зонты с расстеленными покрывалами, торчащие тут и там! И всего этого было много!

Мы попали на самый большой, самый шумный и самый причудливый гибрид дикого фестиваля с городом, построенным очень криворукими существами!

Вокруг звучало. Орало, играло, пело, бранилось, шумело, храпело и целовалось в разные места. Происходил какой-то немыслимый разудалый перманентный бардак, в котором участвовало просто огромное количество пьяных и творчески ушибленных разумных, вовсю оттягивающихся вокруг за всю фигню. Два десятка отважных фиолетовых минотавров-полицейских вся эта праздничная разноцветная каша, бурлящая у нас перед глазами, сожрала в мгновение ока.

— Я хочу домой, — грустно прогудел Артхуул Гримгардот, затравленно оглядываясь по сторонам, — Такого здесь раньше не было.

— Сладкозвучный Турнир! — радостно пискнуло голосом Мимики, — Я всю жизнь мечтала здесь оказаться!

— Так! — я принялся озвучивать свое решение, — Начинаем бороться за плавучесть и собственный рассудок! Держимся вместе! Малогабаритные женщины и дети садятся верхом на Самару, защищают её с боков! Тами, ты защищаешь с заду! Я не верю этим пьяным рожам! Артхуул и я будем прокладывать путь! Ни с кем не разговаривать! Ничего у чужих дядь не брать, особенно если оно похоже на таблетки или поро… СТОЯТЬ! Ах ты сволочь!!

Пьяному орку, вздумавшему украсть у нас легкоодетую жрицу, морду били сообща, но без привлечения Артхуула, забрав всё удовольствие себе. Вырвав у гада на память один из нижних клыков и признание, где тут есть гостиницы повышенной защиты и комфорта, я возглавил наш небольшой отряд, лелея мечту о спокойной гавани в этом бурлящем подозрительными пьяными рожами нечто.

Гостиницы, разумеется, были заняты. Забиты наглухо, так вернее будет сказать. Гостиные дома, кабаки, притоны, даже загоны для крупного рогатого скота (для среднего тоже, там жили барды-гномы). Всё было не просто забито, а забито совсем. Народ, по словам одного пьяного и очень несчастливого кентавра, которого мне удалось разговорить на входе в один из кабаков, буквально спал друг у друга на головах или по сменам, а затем шёл на залитые жарким тропическим солнцем улицы — бухать и радоваться. Ну ладно, это служители искусства… а нам, порядочным существам, что делать?!

Думать было тяжело. Уши вяли от гомона, песен и брыньканья на разной фигне, одной рукой я держал рвущуюся куда-то Саяку, внезапно осознавшую, что она попала в рай, второй контролировал очень нервную Самару, которую происходящее вокруг и везде повергало в панический ужас, одним глазом следил за Матильдой, к которой приставали с частотой две битых Аркхуулом морды в минуту, а вторым пас за жуликоватыми мимокрокодилами, явно съевшими не одну собаку на поприще карманничества. Ситуация была швах, нужно было срочно либо искать себе хоть какое-то прибежище в этом бардаке, либо линять со страшной силой с этого праздника жизни.

— Внимание! — поймал за хвост я назревшую идею, — Все за мной!

— Куда? — тут же полюбопытствовала Тами, звучно бия пяткой своего копья в лоб говорливому кентавру, что решил утешиться лобзанием задней части Самары.

— В пампасы!

Глава 6

Утро выдалось прекрасным. Тихо журчал ручеек, мягко и медленно переплывали с места на