Иван Белов - Ненависть Страница 18

Он переступил порог, пахло старыми книгами. Комната была заставлена стеллажами с десятками потертых, истрепанных корешков. В глаза бросилось отсутствие новых изданий, настоящее собрание антиквариата, как, впрочем, и другое в этом заповеднике народного быта. Однажды, в детстве, им показывали старый документальный фильм где на площади сжигали целую гору книг, написанных врагами немецкого народа, против самого существования немецкого народа. Значит сожгли не все, предприимчивые унтерменши утащили их в свои потайные норы, почитывают тайком, и разносят бредовые мысли по свету. Из-за подобных библиотек, в городах немецкой Сибири, время от времени появляются листовки с крамольным содержанием, заставляющие недочеловеков поднимать волнения и бунтовать.

— Наша библиотека, — подтвердил догадку Стрелок. — То немногое, что удалось сохранить. Книги для нас величайшая ценность.

В углу скромно притулился небольшой письменный столик. За ним человек. Руди оторопело замер, отказываясь верить. Сердце бешено заколотилось, ноги ослабли. Очень уж внешность у библиотекаря примечательная. Худощавый, нескладный, глаза круглые, выпуклые, череп вытянутый, большой нос, жесткие, кудрявые, сальные волосы, мерзостная, добренькая улыбка, покатые плечики. Ошибки быть не может, слишком много раз в школе показывали фото и документальные фильмы, вбивая в детский разум образ врага.

Человек поднялся навстречу и тут Руди сорвался с места, намереваясь вцепиться исчадию ада в лицо. Тот не моргнул и глазом, только наглая улыбочка сползла с уродливого, лошадиного рыла.

Рудольф не добежал пару шагов. Стрелок сграбастал за шкирку, тряхнул как котенка и удивленно спросил:

— Ополоумел?

— Это не человек! — завизжал Руди силясь вырваться из железной хватки и брызжа горячей слюной. — Пусти меня, ты не понимаешь! Это еврей!

— И что? — неподдельно изумился бандит. — У нас здесь ноев зверинец, каждой твари по паре.

— Я убью его! — завыл Рудольф.

— Никого ты не убьешь, убивалка не выросла, — рявкнул Стрелок и вывернул Руди руку до хруста. — Успокойся и сядь.

Рудольф застонал от резкой боли, опустился на стул, сотрясаясь в беззвучных рыданиях и повторил:

— Это еврей! Ты разве не видишь? Его надо убить, пока не поздно…

— Какой воспитанный молодой человек, — на чистейшем немецком произнес чуть побледневший еврей и протянул узкую, сухую ладонь. — Давайте знакомиться, меня зовут Роман Кац и да, я определенно еврей, известный так же как жид и просто дьявольское отродье.

Руди едва не задохнулся от ярости. Как смеет эта мразь совать ему, практически гражданину Германии, свою грязную руку? Эх, если бы не Стрелок. Почему он слеп и не видит, какую гадину пригрел на груди?

Рудольф рывком унесся на десять лет назад. Полутьма, размеренные щелчки диапроектора. Класс притих и внимает каждому слову. Вещает герр Клюбер, преподаватель «Расовой чистоты», подкрепляя каждую фразу слайдом: «Еврей — это враг рода человеческого, античеловек, существо далекое от природы и враждебное природе. Куда не ступит его нога, там народ, до сих пор живший своим трудом, рано или поздно начнет вымирать. Евреи живут ненавистью к белой расе, потому что сами они паразиты, неспособные на созидание. Главное их оружие — это античеловеческие идеи: демократия, либерализм, кровосмешение, терпимость. Евреи толкают другие народы на путь разрушения и деградации, а сами надуваются как клещи и богатеют, упиваясь смертями и кровью. Поэтому уничтожение евреев дело Божие, священная обязанность каждого немца и всякого человека. «...

Именно так Германия избавилась в середине прошлого века от власти евреев и принесла Европе мир, процветание и покой. Выродки были зачищенны на всей территории Рейха, последнего еврея выявили, предали суду и прилюдно повесили в тысяча девятсот шестьдесят четвертом году где-то на территории Вятки. Жаль до этого часа не дожил отец нации, Адольф Гитлер, человек навсегда решивший пресловутый еврейский вопрос. С тех пор евреи превратились в часть мифологии, олицетворяя собой все самое низменное, что может быть в человеке: подлость, предательство, лютую ненависть ко всему живому. И вот теперь еврей стоял перед Штольке, тянул руку и улыбался словно доброму другу. Но Руди не обмануть, под этой маской скрывался сам Сатана.

— Не хочет знакомиться, — еврей сокрушенно вздохнул.

— Он у меня гордый, — похвастался Стрелок и легонько толкнул в плечо. — Ваня, будь вежливым, поздоровайся с дядей.

— Не трогай меня, — демонстративно отвернулся Рудольф, никогда прежде перед ним не стояла такая ясная цель, сама судьба привела его в эту лесную деревню. — Я его все равно убью, не сегодня так завтра, не завтра, так через неделю, лучше прямо сейчас меня пристрелите.

— Какой злобный, — расхохотался еврей, занял свое место за столом и достал толстую тетрадь. — Давай так, ты рассказываешь мне все о чем попрошу, а я, чуть позже, предоставлю тебе возможность убить еврея, только ты и я, один на один. Честная сделка?

— У евреев не бывает честных сделок, — огрызнулся Рудольф. — Ты смог обмануть унтерменшей, с них спроса нет, но меня ты не обманешь.

— К чему отговорки? — еврей смотрел насмешливо. — Боишься, так и скажи.

— Я ничего не боюсь! — вспылил уязвленный Штольке. — Давай прямо сейчас!

— Успокойтесь оба, — оборвал Стрелок. — Никто здесь пускать кровь никому не будет, прыткие больно, — он перешел на свой язык что-то живо обсуждая с евреем, и вновь обратился к Штольке. — Знаешь, мне насрать на твои промытые мозги, но если попробуешь еще раз броситься, как бешенная собака на человека, я тебя удавлю. Ты в гостях, изволь вести себя подобающе, даже с такими недочеловеками, как мы.

— Хорошо, — буркнул Штольке, уже проработав про себя план побега и убийства еврейского недоноска.

— Вот и договорились, — удовлетворенно кивнул Стрелок. — А сейчас Рома задаст пару вопросов, а ты постараешься честно и вежливо отвечать.

Руди сдержался, промолчал и угрюмо кивнул. Ничего, он подождет, его час скоро придет.

— Забудем старые обиды, и приступим к нашим делам! — возвестил Роман, раскрыл тетрадь и взял шариковую ручку. — Поехали.

Ожидаемого допроса с пристрастием не последовало. Никто не угрожал, не играл в доброго и злого следователя, не пытался купить, не лупил стопкой журналов по голове, и не пытался подвести электрический ток к Рудиным яйцам. Только вопросы. Дотошная жидовская морда хотела знать все на свете: последние новости из Эккенталя, прилегающих городов, Германии, всего мира. Курсы валют, подробности личной жизни киноактрис, новые марки автомобилей, система охраны, зарплаты, виды на урожай капусты, сорта хорошего пива, имена руководителей медного комбината, подробности работы мусорщика, количество наемных рабочих, возможный доступ в любые районы города. Через двадцать минут голова пошла кругом и Руди с трудом удержался, чтобы не выдать всю правду матку. Хитрющий еврей искусно расставлял ловушки, плел словесные кружева. Вся информация тщательно и скрпулезно заносилась в тетрадь. Стрелок сидел и со скучающим видом смотрел в окно.