Восток. Запад. Цивилизация - Екатерина Лесина Страница 19

Смотреть жутко, но…

– Помоги. – Тори оборачивается. – Помоги мне…

– Как?

– Ты можешь позвать… я знаю.

– Я не знаю. – Эве больше всего хочется сбежать, но ноги цепенеют. И сама она не способна пошевелиться.

– Позови!

– Кого?! Как его зовут, знаешь?

– Нет. Но я слышу… слышу.

Тори протянула руку, и Эва решилась. Она коснулась пальцев сестры. И тьма не обожгла. Она и не такая уж страшная, но…

– Я слышу, – жалобно произнесла Тори. – Он зовет… ему надо помочь. Я слышу! Он тоже потерялся, а теперь…

– Погоди. – Эва сжала пальцы. – Давай как раньше. Я помогу тебе, а там… там решим.

Это опасно.

Очень-очень.

Ведь в последний раз, когда они ходили вдвоем, Тори не вернулась. А вдруг она снова… Нет, она может уйти и без Эвы. И если просит о помощи, а раньше Тори никогда и никого не просила, то ей эта помощь на самом деле нужна.

И Эва поможет.

А что до заблудиться, то… то у нее перо есть. Вот. Эдди сказал, что найдет ее везде? Значит, бояться нечего.

Она вдохнула.

Потом шагнула к постели и села. Если падать, то лучше уж на мягкое, хотя лично она предпочла бы свободную постель. Тори опустилась рядом. Эва же, нашарив влажноватую, но теплую руку человека – вот не стоит в это лезть, не стоит, – сжала ее.

А теперь надо представить его же, но… не здесь.

Где?

Где он был до того, как попасть к ним? Закрыть глаза. Вдох. Выдох и…

Глава 10

Про то, что не все двери оставляют открытыми

…Дом.

Эва узнала его. И сердце сжалось от ужаса. Она бы закричала, но чья-то рука зажала рот.

– Тише ты, – зашипела Тори на ухо. – Это…

– Это тот дом.

Эва поняла, что они находятся не в мире яви. Снова все размытое, расплывчатое и серое. У серого, оказывается, тысяча оттенков. И дом выглядит почти настоящим.

– Он… здесь тоже был? – тихо спросила Эва. – Если мы здесь?

– Это если тебя не вынесло.

– Нет. – Эва повернулась. – Вон. Смотри.

Человек стоял на другой стороне улицы. Он прохаживался, время от времени останавливаясь, и смотрел не на дом, но на реку.

– Думаешь? Он не похож.

– Здесь все немного другое.

– Вот не учи…

– Я не учу. Он здесь выглядит так, как… думает, что выглядит. Вот. – Эва вытянула руки. Она вновь в нелепой чужой рубашке из тонкого полотна. Ноги босые. Но ей не холодно. Да и вообще не ощущает она мостовой. Только если захотеть… да, рубашка превращается в платье, пусть даже простое и домашнее, но это лучше, чем так.

А Тори тоньше.

Изящнее.

И в бальном наряде, именно в том, который она так и не надела тогда. Впрочем, платье Эвы тоже осталось где-то в гардеробной, потому что идти на бал, когда с Тори такое, никак невозможно. Те платья давно вышли из моды.

– Прелесть, правда? – Тори крутанулась. – Какая я все-таки глупая была.

Эва хотела сказать, что и сейчас она не больно поумнела, но сдержалась.

– Мы здесь вообще зачем?

– Понятия не имею, – сказала Тори. – Но интересно. Кого он высматривает?

– Дом. Я так думаю.

– Он же…

– Он его не видит. – Эва прищурилась. – Давай ближе.

– А…

– Нас он тоже, скорее всего, не увидит. Это то, что было. Уже случилось.

Господин с тросточкой выглядел этак… Ну, наверное, раньше Эва сочла бы его красивым. Было в нем что-то такое, возвышенное, как в Стефано. Или просто и вправду похож? Такой же хрупкий с виду. И волосы светлые. А вот усики ему совершенно не идут.

– Чего ты на него так уставилась? – поинтересовалась Тори хмуро.

– Просто… напомнил одного знакомого.

– Интересного?

– Куда уж интереснее. Он меня уговорил сбежать, а потом продал.

– А… нет, этот не такой.

– Откуда ты знаешь?

Сестра посмотрела на Эву как на дуру:

– Я чувствую.

Эва тоже чувствовала, но… но тогда, скажи ей, что Стефано подозрителен, она бы не поверила. Она бы ни во что не поверила, потому что главное ведь – любовь.

А остальное…

Неужели Тори…

Нет, невозможно! Она же этого вот, с усиками, впервые увидела в подвале. А потом еще здесь. Разве этого достаточно, чтобы влюбиться?

И вообще… С любовью, выходит, ничего не понятно.

– Точно не видит. – Тори помахала рукой перед лицом господина, что продолжал упорно прогуливаться по набережной.

– Я тебе говорила, – фыркнула Эва и огляделась.

Если они оказались здесь, то… не случайно?

Должен быть какой-то смысл. И… им хотят что-то показать? Господин? Или нет. Он какой-то… слегка размытый, если приглядеться.

И сама улица.

Будто дрожит.

Ну вот, потемнело. Нет, не постепенно, как-то вдруг, будто свет выключили.

– Что за…

Блеклые пятна фонарей. А дом будто пламенем охвачен призрачным. Снизу оно темное, но чем выше, тем светлей. У крыши и вовсе легкое марево, если не приглядываться, то и не заметишь.

А вот улица… Прямая такая.

Пустая.

И тревожно на сердце. Оттого и тянет скорее ухватиться за руку сестры. И та молчит, только мнет в руках кружевной платочек.

Кареты.

Они выныривают из сумрака, разом обретая и очертания, и плотность. Черные. Мрачные. Какие-то одинаковые. Кареты останавливаются у дома, и из них выходят люди.

В масках.

Мужчина и женщина. Всегда мужчина и обязательно женщина. Люди поднимаются по ступенькам, чтобы пройти в дом.

– Нам туда. – Тори тянет за собой. И снова у Эвы не хватает сил удержать сестру от безумия. Она идет. Тяжело. Она не хочет снова оказаться там, в этом доме, пусть теперь и может уйти отсюда в любой момент. Но… она идет.

Это важно.

Для кого?

Эва не знает. Но поднимается по ступеням, правда задерживается у входа. В этом нет смысла. Они все спрятались. Все-все. Друг от друга. От случайных гостей. Они придумали маски, но… меняли их на входе. Снимали одни, шелковые и гладкие, такие, которые приемлемы на любом маскараде, и надевали другие, клювастые и уродливые.

И в это мгновенье их лица становились видны.

В мире, который подчиняется тебе, мгновенье может длиться целую вечность.

– Что ты…

– Смотри, – велела Эва жестко. – Смотри и запоминай их. Он видел. Он всех их видел.

Солидного господина с залысинами и массивным носом, на котором выделяются черные точки пор. И юношу той чахоточной бледности, которая недавно вошла в моду. Мрачного типа с черными волосами на пробор. Кто так носит? И пухлого нервозного мужчину, чем-то неуловимо похожего на мистера Дайсона, их соседа.

– Сколько их… – Тори