Благословение небожителей. Том 2 - Мосян Тунсю Страница 19

никто не хотел привлекать внимание могущественного демона. Они замолчали и притворились, что их тут нет, а сами навострили уши и стали ждать дальнейшего развития событий. В воздухе витала невысказанная мысль: «Надо же, Искатель Цветов под Кровавым Дождём совсем страх потерял – явился прямо в столицу бессмертных и похитил небожителя… Да нашёл кого – посмешище трёх миров, неудачника, который вляпался в очередную историю!»

Один Фэн Синь продолжал громко ругаться, но Хуа Чэн уже убрал пальцы от виска Се Ляня.

– Саньлан…

Хуа Чэн резким движением отпустил его запястье – практически отбросил – и тихо произнёс:

– Не обращай на них внимания. Идём.

Се Лянь замешкался, вспомнив их первую встречу: тогда, в повозке, Хуа Чэн тоже отшатнулся, словно прикосновения были ему неприятны.

Принцу хотелось спросить, почему тот появился так внезапно. Сперва он решил, что Хуа Чэн узнал об аресте и пришёл на помощь, поэтому обрадовался его появлению… но, глядя на его поведение, засомневался: с чего бы князю демонов его выручать?

Небожители недавно спалили Дворец невероятного наслаждения вместе с хранилищем чудесного оружия. Куда логичнее предположить, что демон явился свести счёты.

Да, раздул пожар Ши Цинсюань, но первым поджёг комнату именно Се Лянь. Чем дольше он шёл за Хуа Чэном, тем сильнее его мучила совесть. Наконец он не выдержал и взмолился:

– Саньлан, прости!

Хуа Чэн остановился и спросил:

– Почему ты извиняешься?

– Я отправился в Призрачный город, чтобы расследовать исчезновение Повелителя Земли, но не сказал тебе правду, обманул. Ты так радушно меня принял, а я спалил твой дворец и ту оружейную… Да я от стыда готов под землю провалиться!

Хуа Чэн хранил молчание, а Се Лянь, понимая, что одних слов покаяния тут мало, зачастил:

– Меня, похоже, скоро сошлют с Небес, но я обязательно придумаю, как всё тебе возместить…

– Почему ты должен мне что-то возмещать?

В голосе Хуа Чэна зазвенела сталь – как будто ему надоело это слушать. Повернувшись к Се Ляню, он сказал:

– Ты что, забыл, что это я ранил тебя в плечо? Я тебя ранил, а не ты меня. Так почему ты извиняешься? Почему хочешь мне что-то возместить?

Се Лянь почти забыл о пострадавшей руке и потому замешкался:

– А, ты про это? С плечом всё хорошо: не болит, скоро заживёт. Да и я сам подставился под удар, разве можно винить тебя?

Хуа Чэн пристально посмотрел на принца, и его левый глаз странно заблестел. Сначала Се Ляню показалось, что демон дрожит, но спустя мгновение он понял, что это ятаган у него на поясе. Изогнутый серебряный клинок, висящий поверх красных одежд, содрогался, изображённый на нём глаз тоже. Будь то глаз ребёнка, не было бы никаких сомнений – сейчас ребёнок плачет навзрыд.

Глава 48

Резные кости лишь об одном хранят воспоминания[5]

Часть первая

– Что это с ним? – удивился Се Лянь.

Он протянул руку, пытаясь погладить Эмин, но Хуа Чэн ловко увернулся, а затем с размаху хлопнул по рукояти со словами:

– Ничего особенного, не обращай внимания.

Получив звонкую оплеуху, легендарный проклятый клинок, который вселял ужас в сердца небожителей, затрясся ещё сильнее.

– Саньлан, зачем ты его бьёшь?

Тут в сети духовного общения опять заговорил Фэн Синь:

– Как Хуа Чэн сумел воспользоваться «Путешествием на тысячу ли» в небесной столице? Такое вообще возможно?

Ему ответил Ши Цинсюань:

– Генерал Наньян! Я, кажется, знаю ответ. Когда я сопровождал его высочество на задании, мы видели кое-что подобное. Нужно бросить кубики, а потом открыть дверь…

Се Лянь спохватился: недавно он поигрался в кости, да и оставил их на полу у себя во дворце. А затем вспомнил все злоключения, которые выпали на долю небожителей в том путешествии – плотоядных земляных червей, лесных дикарей, – и закричал:

– Стойте! Ни в коем случае! Не надо!

Но, похоже, духовные силы принца иссякли – никто его не услышал. Да и было уже поздно: Фэн Синь не мешкая последовал совету Ши Цинсюаня. Се Лянь понял это по отчаянной брани. В гневе тот в выражениях не стеснялся – у порядочных людей уши в трубочку сворачивались. Небесные чиновники заволновались:

– Генерал, что с вами?

Послышался голос Му Цина, донельзя удивлённый:

– Что это за место?

Похоже, он вошёл в дверь вместе с Фэн Синем.

– Осторожней! – воскликнул Ши Цинсюань. – Разные цифры на костях приведут вас в разные места. Сколько там у вас выпало?

– Четвёрка!

В отчаянных криках Фэн Синя послышались панические нотки, и Се Лянь всерьёз забеспокоился, не попал ли товарищ в беду.

– Саньлан! – позвал он. – Уж ты-то должен знать! Куда ведёт дверь, если выкинуть четвёрку?

– По-разному. Это будет место, которое сильнее всего пугает бросавшего кости.

Но снова заговорил Му Цин:

– А нечего было вперёд меня лезть! Смотри, куда мы из-за тебя попали! В женскую купальню! Дай мне, я брошу!

Услышав это, Се Лянь закрыл лицо ладонью. Фэн Синь всегда относился к женщинам с благоговейным почтением, от одного их вида ужасно краснел и предпочёл бы сражение с диким зверем простому разговору с девушкой. Конечно, для него купальни оказались страшнее пещеры тигра или логова дракона!

Услышав, что Му Цин завладел костями, Се Лянь было выдохнул с облегчением, однако уже через минуту сеть духовного общения в очередной раз наполнилась бешеными криками. Ши Цинсюань издал отчаянный возглас:

– Ох, теперь-то что?!

Ответом ему было какое-то бульканье. Все затаили дыхание и наконец услышали, как Фэн Синь яростно от чего-то отплёвывается, словно вынырнул из воды. Прокашлявшись, он крикнул:

– Тут чёрная трясина с гигантскими крокодилами!

Оказывается, бросок Му Цина перенёс их из наполненной паром женской купальни в болото. Они ушли в ил по пояс, затем по шею, а когда им с огромным трудом удалось подняться поближе к поверхности, их сразу окружил десяток здоровенных крокодилов. Твари были не меньше четырёх чжанов в длину каждая, а из-за того, что они питались людьми, у них выросли человеческие ноги и руки. Невозможно было без отвращения смотреть, как зверюги копошатся в болотной тине, от этого зрелища холодело в груди. Фэн Синь и Му Цин, застряв по пояс в мутной жиже, отчаянно отбивались от скользких чудищ, и вот Фэн Синь не выдержал:

– Давай опять я попробую! Видишь, у тебя тоже ерунда выходит!

Однако Му Цин никогда не умел признавать свои ошибки. Выпустив в сторону вспышку белого огня, он огрызнулся:

– Подумаешь, крокодилы! Крокодилы хоть не порочат наше доброе имя, в отличие от визита в женскую купальню! Кто мог подумать, что ты отправишь нас в такое место? Лучше я сам! Где кубики?

Фэн Синь рассвирепел:

– Мать твою, я же тебе их отдал! Куда ты их дел?!

Позабыв, что их все слышат, они принялись осыпать друг друга упрёками и размахивать кулаками. Остальные небожители наслаждались представлением, с трудом сдерживая смех, а некоторые даже начали задорно постукивать кулаками по подлокотникам, досадуя, что не могут поболеть