Озаренный Солнцем - Брендон Сандерсон Страница 19

Что, если в самом деле забраться на летоцикл и скрыться во тьме? Что он выиграет? Здесь есть люди, готовые – хотя бы в малой степени – его принять и ему поверить. Может, потому, что сами находятся в отчаянном положении. Может, потому, что он не предоставил им особого выбора.

Более того, у Скитальца возникло чувство, что эти люди не обучены сражаться и убивать. Да, они провернули рискованную спасательную операцию и еще более рискованную кражу. Тут следует отдать им должное. Но он видел, какую панику вызывали у пленных очаги, и точно так же все на Маяке отреагировали на него. Эти люди не привыкли к насилию.

Существует много мест, где борьба за выживание раскрывает самые грубые стороны человеческой души. Однако здесь Скиталец увидел нечто примечательное. Возможно ли, что необходимость постоянно двигаться – необходимость работать совместно, чтобы не погибнуть, – выковала общество, в котором не остается времени на убийство друг друга? Неужели эта планета породила народ, который, не будучи слабым – здешнее солнце слабости уж точно не потерпит, – все же ценит человеческую жизнь?

Скитальцу, если он хочет раздобыть источник питания достаточной мощности, чтобы выбраться с этой планеты, понадобятся союзники. И что-то подсказывает ему, что попытка обратиться за помощью к Рдеющему королю добром не кончится.

Закинув винтовку на плечо, он отступил от летоцикла.

Тут его накрыло непонятное ощущение. Казалось, кто-то тянет его за самое нутро. И некое… странное тепло. Буря словно ослабела, дождь поредел. Преисподняя! Быть того не может. Не здесь, не в этом мире. Это обычная буря, а не мифическое буйство стихии его родины. Во тьме обычных бурь не происходит таких вещей, как там…

Эй, спрашивает рыцарь в замешательстве, что мы делаем? Скиталец? Каков наш следующий шаг?

Слева показался свет. Чуть дальше у края города. Скитальца влекло туда, как влечет усталого путника к костру, над которым кипит ароматная похлебка. Там… вроде стоит человек, держа в руке что-то светящееся… Сферу. Человек в мундире, спиной к Скитальцу, глядит в темноту.

Шквал побери! Не может быть!.. Не может…

Не реагируя на требования Помощника объяснить, Скиталец шел вперед. Боясь того, что мог там найти. Беспокоясь, не сходит ли он с ума. И все же отчаянно желая узнать. Может ли…

– Кэл? – спросил он бурю.

Человек обернулся, и стало видно лицо с хищными чертами и ухмылкой, по которой так и хотелось врезать.

– О Преисподняя! – вздохнул Скиталец. – Шут… Какого хрена ты тут делаешь?

10

– Что за вопрос? – проговорил Шут, отряхивая свой синий, не намокающий от дождя мундир. – Неужели наставник не может время от времени проведывать своего любимого ученика?

Он слабо светился в темноте и чуть рябил там, где сквозь него пролетали капли. Словно отражение в луже. Иллюзия. Но почему именно сейчас? Как он…

– Помощник, – потребовал ответа Скиталец, – это ты укрепил мою Связь с Шутом, когда возился сегодня с моей душой?

Поскольку я уже мертв, фыркает в ответ рыцарь, меня не должно волновать, злишься ли ты.

Ох, шквал побери! Так вот что случилось. Когда набрался достаточный уровень инвеституры, Помощник дотянулся сквозь пространство до Шута и позволил тому создать между ними Связь.

– Да-а… – протянул Шут, придирчиво осматривая бывшего ученика. – Интересный костюмчик.

– Такой получается, – сказал Скиталец, – если сначала твоя одежда загорается от солнечных лучей, а потом ты полчаса волочишься за мчащимся на полной скорости летоциклом.

– Шикарно, – проговорил Шут.

– У меня нет времени на болтовню с тобой, – бросил Скиталец. – Где-то поблизости «Ночная бригада». Охотится на меня. Из-за того, что ты со мной сделал.

– Ты, возможно, спас весь Космер.

– Я абсолютно точно не спасал Космер! – отрезал Скиталец. Он нашарил в кармане камешек и метнул его в голову Шута. Изображение частично распалось, но тут же восстановилось. – А вот тебя я, возможно, спас.

– Какая разница?

– Большая, – сказал Скиталец. – Огромная. – Он приблизился к проекции Шута. – Если меня поймают, то свяжут Осколок Зари с тобой. И тогда пойдут уже по твоему следу.

Шут не ответил. Выпрямился, заложив руки за спину. Много лет назад он показал Скитальцу эту уловку – она помогала убедить аудиторию, что ты размышляешь о чем-то крайне важном.

– Тебе нелегко пришлось в последнее время, – произнес Шут. – Не так ли, ученик?

– Я тебе не ученик, – вскинулся Скиталец. – И не делай вид, что неравнодушен к моей судьбе. Много лет назад ты и пальцем не пошевелил, когда я и мои друзья гибли под стрелами. Я попал в саму Преисподнюю, а ты сидел себе и поигрывал на флейте. Даже не пытайся изображать, будто теперь беспокоишься обо мне! Я для тебя всего лишь еще один инструмент.

– Мне так и не довелось извиниться за… те события в Алеткаре.

– Ну да, тебе же ни разу не выпал такой шанс, – процедил Скиталец. – Ведь ты столько раз общался с моим командиром, передавал через него для меня послания. Столько лет прожил со мной в одном городе, но ни разу не навестил. Ты бросил меня подыхать. И это грызло тебя изнутри, верно? Не потому, что тебе было стыдно, а потому, что кто-то узнал, каков ты на самом деле, а потом имел наглость не облегчить тебе жизнь собственной смертью.

При этих словах Шут – слыханное ли дело – опустил глаза. Ха! Редко кому удается уколоть этого человека по-настоящему больно. Для такого требуется близкое знакомство. И еще правда. Две вещи, которых Шут избегает с непревзойденным мастерством.

– Давным-давно жил-был мальчик, – начал Шут. – Он смотрел на звезды и гадал…

Скиталец демонстративно развернулся и пошел прочь. Он с лихвой наслушался таких историй и совершенно не жаждал внимать очередной.

– Этот мальчик – я, – сказал Шут у него за спиной. – Я был тогда юн. На Йолене. До того, как все началось. До того, как умер Бог, а миры начали гибнуть. Это был… я.

Скиталец замер, затем оглянулся через плечо. Дождь превратился в слабую морось, но фигура Шута по-прежнему рябила от мелких капель.

Шут редко говорил о своем прошлом. О тех… далеких днях. Утверждал, что плохо помнит свое детство, проведенное в стране драконов и деревьев цвета кости.

– Ты выдумываешь? – спросил Скиталец. – Это все ложь? Идеальная наживка для меня?

– Прямо сейчас – никакой лжи, – сказал Шут, глядя вверх. – Я помню… как сидел на крыше. Смотрел в небо и гадал, что же такое