Лилиан Трэвис - Сожжённая страна Страница 19

С этими словами он развернулся и направился к Змеиным Зубам. Пора, наконец, передохнуть и решить, что делать дальше. Тем более, что он обещал вернуться, а обещание в большинстве случаев следует исполнять.

Но гигантская улитка с женским лицом не пожелала отставать от него. Она упорно продолжала ползти за ним, торопясь изо всех сил и почти по человечески повторяя «ах-ах-ах». Стражи, караулившие деревню, не обратили на нелепое создание никакого внимания, Конан же, как всегда, сумел их внимания избежать.

Перед самыми скалами киммериец остановился, обернулся и пробурчал:

— Ну и чего тебе от меня нужно? Я честно поделился тем, что у меня есть. А теперь оставь меня в покое и ползи в свою нору!

— Ax-ax-ax, — попыталось что-то ответить чудовище — н-нет… кр-р-р…

— Как это нет? — возмутился северянин. — И на что ты мне сдалась? Да и кто ты вообще? Не будешь же ты утверждать, что на самом деле заколдованная принцесса? Даже если и так, мне как-то неохота с тобой возиться. Пусть тебя расколдовывает кто-то другой.

Сказав это, Конан мягко переступил с ноги на ногу, а затем совершил прыжок в сторону. Улитка беспомощно завертела головой, но варвар уже шагал между скал, радуясь что ему наконец удалось отделаться от нелепого и назойливого создания…

Б крохотном домике, прилепившемся к скале, слабо светилось окно. Варвар, отдавая дать предусмотрительности, прежде чем войти, бросил взгляд в щелку между стеной и занавеской, заменяющей дверь.

Засады и прочих неприятных сюрпризов не предвиделось. Оставшись в одиночестве, жрица ушедшей богини принялась собирать вещи, чем и занималась до сих пор.

Увесистый мешок, туго набитый, судя по всему, самым необходимым, стоял у стены. Во второй перекочевывало содержимое плетеного сундука.

Заслышав шум, женщина подняла голову и улыбка озарила ее лицо.

— Ты вернулся, хвала Ушедшей!

— Ну да, — буркнул Конан. — Я же обещал вернуться, вот и вернулся, что в этом такого? Не знаю как ты, а я голоден настолько, что сожрал бы целого элефантуса, попадись он мне сейчас. В деревне я наскоро перекусил, но сейчас не отказался бы от повторения. Кстати, я тут принес кое-что подкрепиться. У тебя здесь найдется вино или хотя бы вода?

— Есть вода, вот. А что такое элефантус? Его едят?

— Ну, вообще-то нет. Потом объясню.

В мгновение ока середина крохотной комнатки оказалась застелена куском шелковой ткани, а на ней расставлена серебряная посуда, украшенному чеканкой и драгоценными камнями. Овальное блюдо, две тарелки, два небольших кубка, даже двузубые вилки, как в доме самого утонченного аристократа. Прямо на импровизированную скатерть Нифата выложила стопкой лепешки из плотного серого теста, выпекавшиеся здесь вместо хлеба.

Конан вывалил на блюдо свою добычу, которая существенно уменьшилась после встречи с улиткой.

На краткое мгновение перед его мысленным взором промелькнул стол, за которым эта женщина и пятеро мальчишек, похожих на него и на нее. Охота была удачной, он принес целого оленя… Но видение исчезло так же быстро как и появилось. Все время сидеть на месте, да еще и связав себя с одной женщиной — нет, такая жизнь не для него! Может быть, когда-нибудь потом…

В разгар трапезы занавеска, заменяющая дверь заколыхалась и послышался визгливый женский голос:

— Ах-ах-ах… н-нет.

Занавеска отодвинулась в сторону и в домик просунулось сперва прекрасное женское лицо, затем безволосая голова с парой беспрестанно шевелящихся усиков на длинной шее, и, наконец, половина туловища, напоминающего полупустой винный бурдюк. Из капризного женского ротика высунулся длиннющий синеватый язык и слизнул с блюда здоровенный кусок сыра.

— Кр-р-р, — прошелестело существо, — ах-ах.

Нифата испустила пронзительный визг и отскочила к стене.

Варвар поспешно прикрыл рот девушки рукой. Воспользовавшись паузой, чудовище успело поживиться куском вяленого мяса.

— Тише, тише, не бойся. Это и есть то самое чудовище, но мы, можно сказать, с ним теперь приятели. Гораздо лучше подружиться с кем-то, чем его убивать. Кстати, возьми назад свое блюдо, как видишь оно мне не понадобилось. Между прочим, вот это создание кормит не кто иной, как ваш старейшина…

— Чем? — удивленно спросила Нифата, отодвигая держащую ее руку. — Она кажется совсем голодной.

— Ну, по всему видно, он держит ее впроголодь. А, ты спрашиваешь чем кормит? Да так, — всякими отбросами. А жителей вашей деревни — байками о чудовище, из-за которого якобы нельзя покидать дом после заката. А па самом деле оно совсем безобидное… Вот посмотри.

И, скорчив зверскую рожу, варвар замахнулся на существо, почти заполнившее внутренность домика своей тушей. Медузообразное тело заколыхалось, а из глаз хлынули слезы.

— Что ты делаешь?! — немедленно набросилась на него Нифата и голос ее задрожал, — зачем ты пугаешь это существо. Разве ты не видишь, оно тебя боится… Ах ты, бедненькая, на вот, поешь еще… Знаешь что, а давай возьмем ее с собой.

— Вот еще что удумала! — возмутился в свою очередь киммериец. — Сама посуди, мы же о нем ничего толком не знаем, — поспешно добавил он, увидев, что девушка опять готова расплакаться, — а вдруг оно не выносит солнечного света…

Темно-синий язык прошелся по щекам Нифаты, а затем осторожно коснулся руки Конана.

— Она такая ласковая, — умилилась жрица.

— Ах-ах-ах, — подтвердило жутковатое создание.

Терпение киммерийца, испытывавшего величайшее отвращение ко всякого рода жульничеству, подвергалось тяжелому испытанию. Внезапно он почувствовал, как будто внутри него со звоном оборвалась тетива немедийского лука. Он больше не мог выносить, чтобы на его глазах так бессовестно дурачили людей. Решение также не заставило себя ждать.

— Скажи мне, — спросил он после некоторого раздумья, — когда и каким образом попадают к вам дары богини? То есть то, что считается ее дарами.

— Они появляются прямо посреди площади на рассвете, на следующий день после явления богини. На самом деле одна из плит опускается и вместо нее поднимается другая, с дарами… Ой, я забыла, я уже должна быть там!

— Ничего страшного, до рассвета еще далеко. Я отправлюсь вместе с тобой. Вместе с дарами богини твои соотечественники получат возможность делать то, что считают нужным. А затем мы уедем отсюда, клянусь Кромом!

Когда они вышли из домика, небо уже стало светлеть, а воздух был полон предутренней прохлады, являющей собой такой разительный контраст с дневной жарой. Чудовища рядом уже не было.