Благословение небожителей. Том 4 - Мосян Тунсю Страница 2

корчится на полу, Се Лянь покачал головой и потянулся за коробочкой со снадобьями. Задев ящик для пожертвований, принц вдруг заметил, что тот изрядно потяжелел. Этот ящик Хуа Чэн смастерил только вчера, и там должно было быть пусто. Удивлённый, Се Лянь достал ключ, отпер замок и тут же застыл с разинутым ртом: его ослепило сияние золотых слитков.

Принц с лязгом захлопнул крышку. Подарок Повелителя Воды он давно отослал; неужели кто-то решил вернуть его? Едва ли это проделки Хуа Чэна: шутка совсем не в его духе. Се Лянь обернулся к Ци Жуну:

– Сюда кто-нибудь заходил?

– Да ты попутал, что ли? Думаешь, я тебе дом охраняю?! «Непревзойдённым» себя возомнил? Даже тухлая Чёрная Вода и сукин сын Хуа Чэн не смеют держать меня за сторожа!

Тут от удара ноги с грохотом распахнулась дверь, и на пороге возник Хуа Чэн. При виде него Ци Жун мигом притих и осторожно отодвинулся в сторону. О недавнем ночном происшествии во дворе он и словом обмолвиться не смел.

– Саньлан, ты вернулся! – обрадовался Се Лянь.

– Привет, – улыбнулся князь демонов.

– Ты славно потрудился сегодня. Староста передал тебе угощение к ужину.

– Приятно, конечно… но не хочешь ли ты, гэгэ, сегодня отправиться ко мне?

– В Призрачный город?

– Именно. Кстати, и это с собой захвати, – Хуа Чэн указал пальцем на Ци Жуна. – Посмотрим, есть ли способ вытащить его душу из человеческого тела.

После недолгого раздумья Се Лянь согласился. Сколько можно тянуть с этим делом? Да и ест Ци Жун за троих – на него продуктов не напасёшься.

Услышав, куда его собираются доставить, Ци Жун побледнел от страха и запротивился, но с лёгким хлопком в воздухе повисло облачко дыма: демон превратился в зелёную неваляшку. Хуа Чэн попросил Гуцзы взять игрушку в руки, и вместе они отправились в путь.

Призрачный город бурлил, как котёл. Демоны сразу узнали принца и, только приметив его, загалдели наперебой:

– Дядюшка!.. Ой, то есть уважаемый друг главы города, вы вновь к нам пожаловали!

– Ба! Неужто соскучились по нашим фирменным закускам?!

Се Лянь как раз прихватил с собой корзинку с куриными яйцами и решил угостить местный народ деликатесами мира смертных. Демоны запрыгали от радости: одни собирались полакомиться гостинцами сегодня же, заправив соусом из собственной крови, другие решили не торопиться, а кто-то даже заявил, что из яйца непременно вылупится оборотень ростом восемь чжанов[1].

Хуа Чэн снял с Ци Жуна заклятие, и, к удивлению собравшихся, в облаке зелёного дыма посреди улицы появился мужчина, сидящий на корточках и обхвативший голову руками. Нелюди тут же учуяли его запах:

– Эй, неужто это Зелёный Демон?

Они окружили его, тщательно обнюхали и радостно захихикали:

– Да, он самый! Припёрся, хрен тупоголовый!

– Мало тебе в прошлый раз досталось? Хватило же наглости снова явиться!

– Найдите способ, как вытащить его душу из тела, не повредив оболочку, – распорядился Хуа Чэн. – И присмотрите пока за малышом.

– Слушаемся, господин!

Несколько прелестных демониц тут же обступили Гуцзы, подхватили его на руки и, напевая песенку, принялись убаюкивать. Остальная нечисть затеяла игру в салочки с Ци Жуном: тот, громко завопив, бросился наутёк, а демоны погнались за ним. Хуа Чэн с Се Лянем некоторое время наблюдали за этой забавой, а затем развернулись и направились в храм Тысячи Фонарей.

Они неспешно вошли в зал и приблизились к нефритовому столику для подношений, на котором по-прежнему лежали «четыре драгоценности кабинета учёного»: кисти, тушь, бумага и чернильный камень. Се Лянь в последнее время пребывал в мрачном расположении духа, но при виде письменных принадлежностей не удержался от улыбки:

– В прошлый раз я просил тебя чаще практиковаться в свободное время. Но, похоже, с тех пор ты так и не занимался каллиграфией?

Хуа Чэн откашлялся:

– Гэгэ, ты раздал всю еду, которой меня угостили за труды. Чем же я буду ужинать?

Принц, подражая его манере, вскинул брови:

– Не переводи тему.

– Я могу упражняться с мечом, но не с кистью. Когда тебя нет рядом, чтобы учить меня, я переживаю, что делаю всё неправильно, и с каждым разом совершаю всё больше ошибок.

Се Лянь поднял брови ещё выше:

– Саньлан, ты такой способный, неужели что-то тебе не под силу?

Хуа Чэн обмакнул кисть в тушь и с деланой скромностью ответил:

– Я серьёзно, гэгэ, позанимайся со мной.

– Начни, а я посмотрю, – вздохнул принц.

Се Лянь наблюдал за тем, как он старательно выводит строчки на бумаге, но уже на второй не выдержал и воскликнул:

– Остановись! Ты… В общем, хватит.

Ни к чему переводить хорошие письменные принадлежности.

Князь демонов, закончив иероглиф, повиновался и оторвал кисть от бумаги.

– Саньлан… пожалуйста, никому не рассказывай, что это я учил тебя каллиграфии, – покачал головой принц.

– Гэгэ, я правда стараюсь. – В голосе Хуа Чэна прозвучала обида. Прославленный князь демонов, гроза трёх миров, смиренно выслушивал замечания, словно ученик начальной школы.

Се Лянь, как в прошлый раз, взял его за руку:

– Давай попробуем снова. Только повнимательнее.

– Хорошо.

Они оба сосредоточились на письме, а спустя некоторое время Се Лянь как бы между делом спросил:

– Почему ты вновь выбрал «Думы в разлуке»?

– Мне нравятся эти стихи, – так же непринуждённо ответил демон.

– Мне тоже, но, может, у тебя есть и другие любимые произведения?

Стихотворение состояло из нескольких десятков иероглифов, и вдвоём они написали его уже множество раз, так что пришло время попробовать что-то новое. Однако Хуа Чэн не согласился:

– Давай всё же оставим это. – Он осторожно подул на бумагу, после чего улыбнулся. – Если я что-то люблю, то всем сердцем: в нём не остаётся места ни для чего другого. И так будет всегда, сколько бы лет ни прошло: хоть тысяча, хоть десять тысяч – это не изменится.

Се Лянь растерянно улыбнулся в ответ:

– Вот как?

– Да.

Повисла неловкая пауза, принц опустил руку и откашлялся:

– Такое постоянство достойно восхищения… Что ж, чу́дно, теперь попробуй сам. – Тут он вспомнил кое о чём и добавил: – Знаешь, похоже, Ци Жун захворал.

Хуа Чэн отложил бумагу и вновь взял кисть:

– Что болит?

Се Лянь перевёл взгляд в сторону:

– Говорит, у него жар. Однако я проверил: тело, в которое он вселился, здорово. Не может же он так реагировать на смену погоды!

– Как давно это началось?

– Должно быть, пару дней назад, сегодня был особенно сильный… – Но прежде, чем принц успел закончить фразу, он вдруг почувствовал укол беспокойства. Позади него раздался грохот, словно что-то свалилось с потолка. Принц резко обернулся:

– Саньлан?!

Кисть выскользнула из пальцев Хуа Чэна, оставив на белоснежной бумаге чёрную кляксу. Лицо князя демонов потемнело, он зашатался, одной рукой ухватился за край стола, а другой – прикрыл правый глаз.

Глава 127

Гора Тунлу вновь пробудилась, лишив всех демонов покоя

Князь демонов скривился от жуткой боли.

– Что с тобой? – Се Лянь бросился к нему.

Уголки губ Хуа Чэна дрогнули, но он промолчал. Голубые вены на руке, которой он опирался о столик