Мегалодон - СкальдЪ Страница 2

Благодаря мощной гипнообработке Моро не помнил ни прошлого имени, ни того, что нас с ним забрали с Зартака. За тридцать пять лет Моро добился впечатляющих успехов, став одним из самых уважаемых бойцов своего отделения. Лет через пятнадцать он мог претендовать на более высокий статус, перейдя в ветеранские Косы. Моих слабых сил в предсказании не хватало, чтобы более ясно прозреть судьбу воина, но даже с таким минимумом информации я понимал, что тот может дослужиться до командира отделения или шагнуть еще дальше. Моро не помнил прошлую личность Недзи, но такие фундаментальные качества, как жестокая рациональность, прекрасная память, ум и хитрость никуда не делись, помогая ему выживать раз за разом.

Бейл Шарр пригнулся, пропуская над собой длинный кинжальный коготь и активировал Жнеца, врезаясь в опорную лапу тиранида, кромсая хитин и разбрызгивая во все стороны темный ихор.

Тварь заревела и принялась бешено орудовать конечностями, пластуя воздух и пытаясь достать капитана. Отдельные удары имели такую силу, что пробивали стальной пол и раскалывали стены. Бейл еще раз полоснул корнифекса Жнецом, после чего откатился в сторону. И тогда вперед выступил я. Привлекая внимание ксеноса, на моем посохе заплясали молнии. Пахнуло озоном, а воздух ощутимо посвежел.

– Бейл, отзови братьев.

– Делай за чем пришел, Борей, – сразу же согласился он и отдал приказ отходить. Первая и Третья Косы начали медленно оттягиваться к стенам, давая мне пространство. По своей привычке Красный Танэ едва не ослушался приказа, так ему хотелось схлестнуться с ксеносом.

Кархародон Астра прибыли в систему Тикканум, входящую в подсектор Цвагор с конкретной целью – мы охотились на тиранидов, представляющих один из осколков некогда великого флота-улья Левиафан. Корабли Кочевого флота уничтожали тварей у ряда планет, в то время как Третья рота высадилась на астероид, служившей наблюдательным форпостом, проходящим в Имперском перечне под обозначением Обсерватор Семь.

Некогда здесь находились следящие за ближним космосом авгур-посты, батарея защитных пушек, астропат для передачи сообщений и гарнизон из трехсот гвардейцев. Сейчас от них ничего не осталось – тираниды вырезали всех и уже начали перерабатывать биомассу.

В этот момент мы и обрушились на Обсерватор Семь. «Белая пасть» и суда сопровождения расстреляли корабль-матку, а мы углубились в переходы во внутренние помещения наблюдательного форпоста. Бой уже фактически закончился. Тиранидов здесь насчитывалось немало, но братья-в-пустоте знали, как с ними сражаться. Вторая, Четвертая и Пятая Косы заканчивали зачистку внутренних помещений, в то время как отделения, начиная с шестого и выше прочесывали безвоздушную поверхность астероида. Первая и Третья Косы целенаправленно добрались до корнифекса, координирующего действия данной стаи.

Прибыв в систему Тикканум, Кархародон Астра в очередной раз вступили в безвестную и бесславную войну. Мы сражались за Человечество, но деяния наши вновь останутся неизвестными, никто даже не подумает поблагодарить пришедших из Внешней Тьмы воинов. Таков наш удел. Я успел привыкнуть к нему, но радости подобное не доставляло.

И все же сюда меня вела не вполне обычная цель. После Благочестия V и того, что мне там открылось, пришло осознание, что разум Улья не столь жуткий, как считало подавляющее большинство псайкеров и библиариев Человечества. При должной подготовке и способностях, сохраняя неустанную бдительность, к нему можно приблизиться и попытаться проникнуть во внутреннюю логику кошмарных образов. Проникнуть и не сойти с ума. Я еще не научился читать разум Улья, но чувствовал, что подобное возможно. Корнифекс должен помочь. Он и был моей целью в данной операции, ради него я частично приоткрыл свои ментальные бастионы.

Не считая команд по закрытым частотам вокса, мы всегда сражаемся молча. Такова наша доктрина и она мне нравится. Сделав очередной шаг, я сосредоточился и ударил в тиранида каскадом молний. Тварь они не убили, но принесли боль. Корнифекс заревел и выстрелил в меня сгустками яда. Ускорив восприятие, я плавно шагнул влево, позволяя био-снарядам пролететь мимо и удариться в стенку.

Я пошел по кругу, текуче переступая через куски пласстали, ферробетона, рокрита, гильз и прочего мусора. Тварь медленно крутила головой и внимательно следила за каждым моим движением, с клыков капала ядовитая слюна, а братья окончательно опустили оружие, давая возможность закончить.

Прямо сейчас славы я не искал, но сама мысль о том, что я, кодиций Борей, способен один на один сражаться с самим корнифексом, пусть и раненым, будоражила кровь и позволяла испытывать радость. Радость от того, что силы мои росли, а вместе с тем и понимание, что и для чего я делаю.

Тварь продолжала наблюдать и в атаку пока не бросалась. Мои быстрые отточенные движения заставляли ее осторожничать, хотя тиранидам мало знакомы подобные эмоции. Она выстрелила два раза, помедлила и повторила. Последний сгусток яда пришлось ловить на психической щит и отражать к потолку, так как он мог кого-то зацепить.

С моего адамантиевого посоха вновь ударили молнии. Одновременно с ними я выпустил вовне свою психическую суть, представляющую проекцию акулы. Большая часть смертных и Астартес видеть ее не могла, но тиранид что-то почувствовал и грозно заворчал. При определенных условиях акула могла причинить серьезный вред, но не сейчас, не с таким мощным зверем. В настоящий момент она выступала в роли наблюдателя, дающего возможность исследовать врага. Проекция позволила мысленно устремиться вперед и прикоснуться к разуму древней твари.

Глаза мои встретились с черными зрачками тиранида и за ними я ощутил леденящее присутствие жуткого интеллекта, заменяющего ему душу. О, воистину, интеллект и идущая рука об руку с ним стальная воля могли испугать кого угодно! Древний, никогда не способный удовлетвориться до конца голод вел корнифекса и составлял саму основу его сути. И суть эта увидела меня и ударила ментальным выпадом.

Едва не опоздав, я пропустил чужую волю мимо и скользнул дальше. Сознание корнифекса казалось жутким бредом, но при всей своей пугающей агрессии оно было всего лишь дверью, ведущей к истинному сосредоточению Зла, к Разуму Улья.

Я хотел приоткрыть эту дверь, но на страже стоял сгусток концентрированной злобы. Чем-то он напоминал колючую звезду необъятных размеров. И разум Улья – через глаза корнифекса – узрел меня. Из древней, неподдающийся никакому исчислению Пустоты на меня взглянул Прародитель. Я не видел никакой конкретной формы, вернее, бесчисленное множество когтистых и клыкастых форм разом повернулись в мою сторону, ощерились и завопили, захлебываясь от злобы. Все они были лишь моими собственными галлюцинациями, теми проекциями, которыми оперировал разум, пытаясь описать то, что описанию не поддавалось.