Дочь Горгоны - Оксана Олеговна Заугольная Страница 2

но и поделать ничего не мог. Однокурсники уже начинали шептаться и сторониться его, а о том, чтобы завести постоянную девушку под таким надзором, он и думать не мог. Будущее рисовалось в мрачных красках. Одиноко проучившись пять лет на выбранной отцом специальности, он будет устроен матерью на работу к одному из папиных друзей (сам отец принципиально не собирался ему помогать, но когда бы это останавливало мать). И вот она – взрослая скучная жизнь.

А потом появился Паша. Он тоже жил в двушке. Третьим. Мест в общежитии катастрофически не хватало, и Пашка как-то очаровал Зинаиду Сергеевну настолько, что она сама предложила ему переехать к Никите. Чтоб тот не выделялся. Как будто можно не выделяться, когда мама носит баулы с едой и свежим бельём через день!

Но Паша сделал невозможное, и мама теперь появлялась раз в неделю, убедившись, что Пашка в случае чего сумеет приготовить обед не только на себя, но и на соседа. Теперь вместо мамы прицепом за ним ходил Паша, но это уже больше походило на интересную жизнь. Лето после первого курса они провели в Москве и Подмосковье, и непонятная Пашкина харизма распространилась на Никиту, отчего он впервые начал встречаться с девушкой. А после второго курса случился Алтай, и вот уже середина ноября, а Никита всё ещё злился на Пашу за то, что тот не вернулся за ним сам.

– К тому же наклёвывается не просто глупая туристическая вылазка со сплавом, – продолжал уговаривать Пашка. – Мы поедем охотиться на чудовищ!

– Чего? – переспросил Никита. Он надеялся, что ослышался. – Это что, замануха с переодеваниями типа ролевых игр на природе? Я такое не люблю.

– Да какие игры! Во! – Паша на телефоне открыл сообщение от некоего Егора. В текст на чужом телефоне Никита вчитываться не стал, а вот фото рассмотрел как следует. Мёртвая птица, которую держал диковатого вида Егор, по размерам напоминала страуса, только без длинных ног. А ещё казалось, будто птичья голова украшена человеческим лицом, только покрытым редкими перьями. Жутковатое зрелище.

– Фотошоп? – предположил он.

– В том-то и дело, что нет! – Пашка в возбуждении вскочил и начал ходить туда-сюда по небольшой комнате. – Ты просто представь, настоящие чудовища! Рядом с тем посёлком, где мы в прошлый раз затаривались продуктами перед сплавом, находится заповедник. Ходить туда даже местным нежелательно, типа всякие реликтовые растения потопчут. А на самом деле там чудовища! Егор обещает довести до ворот в этот заповедник, а дальше уж мы сами.

– Сами, – повторил Никита. – В заповедник с гипотетическими чудовищами. Превосходно. А ничего, что я даже стрелять не умею? И лицензию на охотничье ружьё ещё поди получи.

– Да кому ты собираешься там лицензию показывать, – отмахнулся Пашка. – Чудовищам? А целиться в тире поучимся, нам же не по воробьям стрелять, не промажем. Просто представь, добыть голову горгоны! Или горгульи. Или шкуру виверны. Если они там водятся, я точно не знаю.

Никита закатил глаза. Ясно, Пашку надурили, а он и рад. Никаких чудовищ, разумеется, там не будет. С другой стороны, сплава тоже. Погуляют по горам, пофоткаются. Может, удастся встретить ту девушку, которая его спасла. Вот это, кстати, тема. А то он даже имя её не узнал, а она ему до сих пор ночами снится. Может, повезёт и они пересекутся. Тогда поездка точно окажется лучше Турции.

– Ладно, я подумаю, но с моей матерью договариваешься сам, – осторожно согласился Никита и закрыл уши руками, ведь радостное «Йухууу!» в исполнении Пашки могло оглушить кого угодно.

– Я ещё не согласился! – крикнул Никита. Хотя они оба понимали, что согласился, и ещё как.

Его тянуло туда, где он едва не погиб. Побороть свой страх и, что уж там, всё-таки познакомиться нормально с той девушкой. Почему-то Никита, поначалу считавший, что она такая же туристка, сейчас был уверен в обратном.

Он открыл учебник, но вместо параграфа снова и снова возвращался в тот день. Холодная вода, в которую он сначала окунулся с головой, а потом вынырнул, нелепо размахивая руками и ногами, и увидел лишь удаляющие яркие пятна лодок. Кажется, ему что-то кричали, но в ушах шумело, а ледяная река обжигала, и он просто не мог ни на чём сосредоточиться, то цепляясь за расстёгнутый жилет, то снова бултыхаясь, всё чаще проваливаясь под воду с головой. Среди серых скал и яркой зелени он увидел ещё два пятна, которые оказались людьми. Сосредоточив внимание на них, он крикнул и замахал руками. Непонятно, на что Никита надеялся, – течение было слишком быстрым, а холод пробирал до костей так, что мышцы начало предательски сводить, – но ему очень хотелось жить. И поэтому он надеялся.

Он увидел, как девушка подтолкнула стоявшего рядом парня. Тот кивнул и вдруг легко прыгнул в волны. В пару гребков он оказался рядом с Никитой. А тот, к своему стыду, только и смог, что со всей силы ухватиться за спасителя, едва не утаскивая его под воду. Парень был худощавый, невысокий и, похоже, младше самого Никиты. Но как-то умудрился вытащить его на берег, прямо под ноги девушке.

Паша до сих пор насмехался над влюблённостью друга в красотку-спасительницу, но правда была в том, что Никита её толком не разглядел. Облако кудрявых волос, очки-хамелеоны, скрывавшие не только глаза, но и половину лица, да спортивный мешковатый костюм со странными вышивками по рукавам – вот и всё, что он успел запомнить.

– Ты молодец, Бануш. – Имя Никита не расслышал, то ли Ванюш, то ли Бануш. – Нечего тут людям тонуть.

– Как скажешь, – весело ответил спаситель, по-собачьи отряхиваясь от воды, отчего его длинные, почти до плеч, волосы разлохматились и посветлели. Вот его Никита рассмотрел как следует, пока парочка вела его ниже по течению реки.

– Твои высадятся чуть ниже, совсем близко. – Девушка первый и последний раз обратилась напрямую к Никите, всё остальное время уделяя ему внимания не больше, чем мухе. – Мы доведём, только двигайся. Заодно согреешься.

И он поспешил за своими спасителями, стараясь идти вровень с парнем и оттого имея возможность хорошо разглядеть хотя бы его. Тот и впрямь был ниже не только его самого, но и своей спутницы, тощий, а двигался при этом так мягко, что Никита деньги бы поставил на танцы или акробатику. Очень бледная кожа, на которой выделялись ярко-синие глаза, а высохшие волосы были бело-золотистыми и буквально светились на солнце.

Никита только собрался с духом, чтобы представиться, спросить, как их зовут, и поблагодарить, как они дошли. С возвышенности был виден разбитый впопыхах лагерь у реки. Кто-то торопливо разжигал костёр.

– Иди, тебя ждут. – Парень улыбнулся, показав мелкие острые зубы. Подпиливает он их, что ли? – И постарайся