Кодекс Охотника #29 - Юрий Винокуров Страница 2

— За чем дело стало? — Мудрейший рассмеялся. — Ты знаешь, в обычной ситуации я бы не раздумывал ни секунды. А пока он находится в отрубе, забрал бы его остальные силы и поделил бы с тобой его владения. Вот только есть пара нюансов. Один из них — это Орден Охотников, которые прямо сейчас дербанят пока что его, а в перспективе — наши миры. Ну и все эти твари, которые он перечислил, которые находятся с той стороны портала… И нет, они, кажется, не собираются грызться друг с другом. Они как-то странно смотрят в сторону портала. Как будто ожидая, что оттуда выйдет кто-то ещё.

— Но как… — Неназываемый нахмурился, а потом сам взглянул в сторону портала. — Ага! — сказал он. — И ведь верно, — добавил он, присмотревшись.

— Морфей сделал доброе дело, открыв канал для наблюдения, а также вернул нам возможность отправлять тварей, — заметил Мудрейший. — Поэтому пусть он приходит в себя. Я даже предлагаю немного поделиться с ним энергией для ускорения восстановления. И давай — вы загоняйте туда монстров и очищайте площадку. Будем готовиться к новому воплощению.

— Я туда не пойду, — Неназываемый сказал быстрее, чем успел подумать. Да, это выглядело немножко жалко, но ещё более жалко выглядел сейчас Морфей. Неназываемому было совсем не стыдно за свои слова.

— Нет, ты туда не пойдёшь, — улыбнулся Мудрейший. — И я туда не пойду.

— А куда ты сейчас пойдёшь? — нахмурился Неназываемый, понимая, что Мудрейший куда-то намазал лыжи.

— Пойду пробегусь по должникам, — Мудрейший перестал улыбаться. — Мы до последнего думали, что нас троих хватит, но, видимо, нет.

— Но ведь придётся делить добычу, получается, не на трёх богов, — нахмурился Неназываемый.

— Лучше делить добычу на более мелкие части, чем ждать, пока добыча разделает тебя самого, — Мудрейший кивнул на бесчувственного Морфея. — Ты не находишь, брат мой?

— Согласен, — сказал Неназываемый.

— Ну тогда договорились, я за подмогой. А вы давайте, — Мудрейший всё-таки не сдержался и улыбнулся, — превозмогайте. Хе-хе!

И исчез во вспышке эфира.

* * *

Я косплеил мудрого правителя, пафосного военачальника и отца-командира в одном лице. Прямо сейчас, заложив руки за спину, я ходил перед шеренгой моего воинства и объяснял им нашу новую диспозицию. Воинство моё выглядело забавно — это были те, кого я не мог отдать на потеху… то есть, хотел сказать, на учёбу Волку или Ратнику. Кровь Галактионовых, их будущее и их гордость выглядели сильно по-разному.

К Пашке и Мишке — вопросов не возникало. Эти два здоровенных лба не были новичками в сражениях. Миха держал в руках огромный астральный лук, в обращении с которым достиг невиданных высот. Я видел, как одной стрелой он разнёс в куски остов танка на полигоне. После этого Волк запретил ему там появляться, так как после него не оставалось наглядных материалов для тренировки гвардии.

Пашка освоился со своим новым мечом Серпентом, но, тем не менее, с моего согласия, Крендель собрал ему боевую лопату. Подозреваю, самую боевую лопату из всех боевых в этом мире, да и не в этом тоже. Одним ударом он мог снести духовный доспех практически с любого из моих гвардейцев. С ловкостью надо было поработать, потому что Пашка был сильный, но не очень ловкий. Но сам факт этого уменьшал количество желающих стать с ним спарринг-партнёром. Дальше стояли неразлучные Диана и Азалия и внимательно смотрели на меня умными глазами. Маленькая Василиса тоже была здесь, как всегда, с какой-то книжкой. Эту девочку я точно не планировал использовать в боях. Но она была кровь от крови Галактионовых, которая должна была выслушать то, что я хотел сказать. Как и в мелких Ване и Пете, которые имели одного Контроллера на двоих.

Арина на удивление нашла общий язык с Сойкой, которая также являлась Галактионовой, хоть и не по крови, а по духу. И ещё один приёмыш — «Белый ниндзя» — Карл Годдард, повзрослевший и возмужавший, всячески изображавший важность и взрослое равнодушие опытного воина. Но получалось у него так себе. Да, Карлуша под чутким руководством Одина стал первосортным бойцом, вот только неожиданно у него возник новый страх — уехать отсюда обратно в Пруссию. Не знаю, чем ему так понравилась местная тусовка, ну кроме того, что его старший брат, то есть я, та ещё душка. Но ему здесь реально нравилось и уезжать он не хотел.

Я поговорил об этом с Генри Годартом — пока тот воевал на фронте, прусский трон был в безопасности. Угрозы со стороны соседей отсутствовали, и поэтому особой необходимости Карлу находиться там не было. Поэтому Белый Ниндзя пока оставался здесь, тренируясь и посвящая всё своё время совершенствованию воинских навыков.

Порадовал меня Карл, честно говоря. Были у меня некоторые опасения, что у Годарта-старшего будут проблемы с наследником. Теперь эти сомнения были развеяны.

Чуть в стороне, о чём-то перешёптываясь и абсолютно не проникнувшись серьёзностью момента, стояла моя пятёрка Паладинов. Ну, как моя… По идее, они точно не подчинялись никому, кроме меня. Но я-то был, скорее, их духовным наставником, нежели непосредственным командиром. Вселенная не простит меня, если я, Охотник, попытаюсь подмять под себя Орден Паладинов. Но что-то мне подсказывает, что она тоже прониклась моментом и милостиво разрешила мне их направлять.

С другой стороны, глядя на эту пятерку оболтусов, сложно было воспринимать их всерьёз. Если бы их видели Паладины старой закалки, самое меньшее, что бы они сделали — попытались бы прибить меня на месте за то, что я так легкомысленно обошёлся с их памятью. С другой стороны, я здраво размышлял, что лучше такой Орден Паладинов, чем вообще никакого.

И да, на Андрея я возлагал определённые надежды. Вот только, похоже, зря. За короткую командировку он уже пропитался бесшабашным духом этой банды. И ранее рассудительный княжич прямо сейчас походил на ребёнка, воспитанного в строгих правилах и внезапно выпущенного на волю. Стоп! А в принципе, он таким и был. Одна надежда была на Светлану Морозову, которая должна была прибыть в ближайшее время, пройти инициацию, и также вступить в Орден. Может, поэтому Андрюха думал, что доживает последние денёчки свободы.

Ну и завершали композицию Аня и Катя, которые сидели с малышами на руках в беседке и щурились на солнышко. А Хельга разливала