Андрэ Нортон - Рыцарь снов Мохнатая магия Страница 2

Принц вспыхнул. Он открыл рот, словно собираясь ответить, но императрица продолжила:

— Ты, Оситес, приведёшь её сразу после прибытия в мои личные покои. Я дам ей понять, что мы сделали и почему. Никого другого я не могу просить рассказать об этом. Каскар… — она перевела дыхание и заговорила снова. — Каскар — сын моего сына по плоти, но не по духу и уму. Я верю в древние легенды об одержимых. Не знаю, как добился Очалл этой перемены в нём. Может быть, тебе стоит заняться этим, мастер, — взглянула она на Мелколфа. — Может, Очалл тоже владеет машинами, которые могут изменить душу человека? Или, Оситес, он может призвать себе на помощь Неограниченную Силу?

— Может быть, — негромко ответил шаман.

Квендрида взглянула на него, и впервые лицо сё приобрело удивлённое выражение.

— Ты говоришь серьёзно, преподобный!

В голосе её прозвучало то же изумление.

— Да, царственное великолепие, этого можно достигнуть и мыслью. Есть способы мыслью подавить личность человека. Как Мелколф с помощью своей машины может поместить душу одного человека в тело другого в альтернативном мире. Очалл не из числа Просвещённых. Однако это не означает, что ему не известны способы подавления души нашего бедного принца. Он сделал Каскара копией самого себя.

Советник Урсвик наклонился вперёд.

— Но если это так, нельзя ли разорвать его заклинание? Почему ты не сказал этого раньше? Как Просвещённый, ты можешь…

— Ничего я не могу, — гневно прервал его Оситес. — Душа Каскара давно погибла. Вы думаете, — он поднял голову, переводя взгляд от одного к другому, — я не пытался? Не знаю, какую силу призвал Очалл, но её невозможно сломить. Не думайте плохо о Каскаре: он всего лишь беспомощное орудие в руках целеустремлённого и злого человека. И теперь мы замышляем его смерть — и смерть ещё одного, совершенно невинного человека. И говорим, что это должно быть сделано ради блага Улада.

— Ты знаешь, что должно… — голос императрицы прозвучал почти умоляюще.

Оситес кивнул.

— Как ты говоришь, царственное великолепие, должно. Но от этого дело не становится менее злым и будет предъявлено нам, когда мы придём к Последним Вратам, — он поднял голову и закрыл глаза, плечи его обвисли под тяжёлыми складками бело-чёрной мантии. — Я представлю Неограниченной Силе все оправдательные доводы, какие смогу. Но деяние это тяжко…

Настала очередь Мелколфа повернуться в кресле. На его остром лице появилось еле заметное выражение отвращения, как будто Оситес несёт вздор, который младший выдерживает с трудом.

— Значит, нужно действовать немедленно? — спросил он.

Все посмотрели на императрицу. Немного погодя та кивнула, хотя выражение лица у неё было тревожное и она смотрела на Оситеса как-то неуверенно. Раньше такой неуверенности никто не видел.

— Преподобный? — она произнесла титул вопросительно.

Оситес опустил руку, закрывавшую глаза.

— Царственное великолепие, координаты уже введены в машину. Сны подготовили избранного, связали его со временем нашего мира.

— Кто он там? — проявил некоторое любопытство Бертал. — Правитель? Его там хватятся? Если у нас есть двойники в альтернативных мирах — а они должны быть, иначе наши эксперименты не получились бы, — живут ли они такой же жизнью, как мы? Петь ли там другой принц Бертал, другой преподобный, — он кивком указал на Оситеса, — другой советник?..

— Обстоятельства меняются в каждом мире, принц, — ответил Мелколф. — Думаю, в мире, куда мы посылаем Каскара, осталось очень мало принцев и императоров.

— Кто же ими правит? — спросил Бертал.

— Представители, избранные населением, я думаю. От нашего субъекта там мы получили лишь разрозненные сведения. Он был студентом, а сейчас ищет работу…

— И он двойник Каскара? — Бертал рассмеялся. — Не принц, а самый обычный человек, который должен трудиться своими руками, чтобы заработать на хлеб? Хотел бы я, чтобы Каскар узнал об этом! Хотел бы рассказать ему… — и он снова рассмеялся.

— Это не забавно! — голос Квендриды прозвучал холодно и резко, как удар бича. Принц снова покраснел. — Ты говоришь о человеке, которому предстоит умереть, и не нужно смеяться над его смертью. По словам Оситеса, тот, кто снами связан с Каскаром, гораздо достойней имперской короны, чем моя кровь. Я хотела бы спасти его, но это невозможно. Да, мастер, это должно быть сделано — и побыстрее, пока ещё жив мой сын, император Пиран. Мы не должны колебаться слишком долго.

— Это деяние… такое злое, — шаман глубоко вздохнул.

— Но предзнаменования также злые. Это правда, у нас нет выбора, но сказать «да» — я не могу. Вы все согласны. Я внутренне тоже согласился, да простит меня Сила!

— Значит, все согласны? — императрица, спрашивая, не смотрела на Оситеса.

Мелколф и Бертал быстро и уверенно ответили «да», немного погодя к ним присоединился Урсвик.

— Да будет так, — заключила Квендрида. — Будь готов, мастер. И побыстрее. Как вы все знаете, у нас мало времени.

Трое мужчин встали, поклонились старой императрице и торопливо удалились в тень за пределами света от шара. Оситес остался на месте.

— Друг мой, — императрица протянула к нему руку, — поверь, я понимаю, что сейчас в твоём сердце. Благодаря Неограниченной Силе, которой ты служишь, найден этот человек, которого мы приносим в жертву, и ты сам установил, что он связан с судьбой Улада. Долг — жестокий хозяин. Я произнесла слова, которые не сказала бы, если бы нашёлся другой путь достичь того, что должно быть достигнуто. Я приговорила свою собственную кровь, своего недостойного внука, потому что он только личина, за которой правил бы злой и жестокий человек. Это нелегко… Но я должна это сделать, чтобы всё созданное в мире и доброте не было уничтожено.

Ты знаешь, в каком жалком состоянии пребывала наша земля, когда на трон сел мой супруг. Каждый лорд воевал с соседями, голод и смерть шли по стране рука об руку. Ни один мужчина, женщина или ребёнок не чувствовали себя в безопасности. Мой супруг призвал все силы, способные противостоять этому хаосу. Он призвал тебя и других Просвещённых, он вырастил Рощи, в которых вы учите миру и осуществлению. Он укротил непокорных лордов, заботился о торговле городов, он превратил Улад в прекрасную улыбающуюся страну.

А после него Пиран продолжил дело отца с той же волей и самоотверженностью. Но болезнь, одолевшая моего сына, подорвала силы его тела и ума, она победила его. Тут появился этот дьявол Очалл. Он стал так силён, что добился ключа верховного советника, и никто не смеет противиться ему. А Каскар — Очалл захватил и Каскара, как змея захватывает добычу, лишил его собственной воли.